Убит тобой (СИ) - Семакова Татьяна

– Значит, думаешь, он может достать ключ-карту?

– Не какую-нибудь, а универсальную, – важно расставляю акцент я. – Никто не станет заморачиваться и программировать новую на час специально для него.

– Номер все равно занят.

– Ну… что-нибудь придумаем, – пожимаю я плечами.

– На что только женщина не пойдет ради новых тряпок, – посмеивается Тихон, озорно глядя на меня исподлобья.

– Мне и моих старых за глаза, – не поддерживаю я шутку, чудовищно оскорбившись и напрочь забыв о том, что планировала вести себя разумно. Я что, по его мнению, все это придумала, чтобы по магазинам за его счет прошвырнуться? – И, если б было возможно, забрала бы их, – добавляю я, поднимаясь из-за стола. – Футболку вернуть? А то придумаешь потом, что я и ее у тебя украла, – расхожусь я все сильнее.

Тихон недовольно цокает языком, выбивая застрявший кусочек мяса. Скрещивает руки под грудью. Смотрит на меня холодно, с раздражением. И говорит то, что я никак не рассчитывала услышать:

– Верни.

С дрожащими губами хватаюсь за нижнюю кромку, резко срываю с себя футболку, оставшись в одних носках. Комкаю ее и швыряю ему в лицо.

– Да подавись, – шиплю я, расправляя плечи и быстрым шагом удаляясь с кухни.

В гостиной быстро надеваю успевшие, на мое счастье, высохнуть трусы. Прислоняю к груди еще влажный на косточках и лямках бюстгальтер и роняю на щеки слезы, когда входит Карелин, держа в руках пресловутую футболку. Я демонстративно отворачиваюсь к нему спиной, продеваю руки через лямки и решительно застегиваю крючки. Тянусь к своей блузке, а Тихон заслоняет ее собой.

– Вот че ты психуешь, а? – спрашивает он негромко. Просовывает мою голову через горловину футболки, управляет руками, заталкивая их в рукава. – Просто шутка.

– Не просто, – бурчу я и хмурюсь. Смахиваю пальцами слезы. – Выставил все так, будто я у тебя что-то выпрашиваю. Спасибо хоть еду в упрек не поставил.

– А между тем, ты съела больше меня, – подначивает он, запуская руки под мою футболку.

– Ну ты и… – возмущенно открываю я рот.

– Мокрый же еще, – констатирует он очевидное, дотронувшись до бюстгальтера. И совершенно проигнорировав мой гнев. – Твои роскошные девочки прекрасно выглядят и без этой тряпки, – заключает он, ловко расстегивая крючки.

– Прекрати! – взвиваюсь я, отталкивая его руки.

Настырный мужик пробирается в рукав и сдергивает одну лямку с плеча. Тянет ее вниз, сгибает под руку в локте и снимает. Я раздраженно выдыхаю и проделываю то же со второй, уже сама.

– Доволен? – спрашиваю я дерзко, вытащив бюстгальтер из-под футболки.

– Вполне. Неудачная была шутка. Теперь ясно. И я не жлоб, но по магазинам мы съездим как-нибудь в другой раз. Сейчас я уберу со стола, и мы поедем к тебе.

– Спятил? – бормочу я и делаю шаг назад. – Если уж на кладбище притащились, то дома точно ждут.

– На это и расчет. Шанс, что тупая пешка владеет хоть какой-то полезной информацией мизерный, но и его грех не использовать.

– А если тебя в реале убьют? Да еще и у меня дома. Нет, – отрицательно мотаю я головой, а Тихон хмыкает и хватает одну кудряшку, растягивая ее. – Прекрати, это не шутки! – Отбиваю я его руку.

– Ты хотела свои шмотки, ты получишь свои шмотки, – безапелляционно режет он и уходит на кухню.

Глава 7

Пока я влезаю в джинсы, снова вспоминаю Максима. Похоже, он знал о Карелине гораздо больше меня. Как он там его назвал? Шакалом, которого знает каждая псина в городе, кажется.

– Готова? – заглядывает в гостиную Тихон. Я молча киваю, беру свою сумочку и иду к нему. – Надень, там холодно.

Тихон протягивает мне свою толстовку. Когда я надеваю ее, натягивает на мою голову капюшон и выходит.

Я – вздыхаю. В его кофте тепло, уютно и пахнет им. Дезодорантом и внимательным мужчиной. Опасное сочетание. Срочно нужно обнаружить в нем что-то такое, от чего захочется держаться подальше.

– Чем ты занимаешься, когда не стреляешь под кладбищем по неизвестным и не бросаешь женщин в лесу? – задаю я невинный вопрос в машине.

– Интересная формулировка. – Тихон бросает на меня удивленный взгляд. Отвечаю ему открытым непонимающим и пожатием плеч. Комментарии о том, что ищу в нем недостатки, оставлю, пожалуй, при себе. – У меня спортивный центр. Школа армейского рукопашного боя и стрелковый центр под одной крышей.

«Что-то не очень-то вяжется с той характеристикой, которую дал Максим», – думаю я вскользь.

– Так это называется официально, – произношу я вслух. – А чем является на самом деле?

На лице Тихона появляется ухмылка.

– По большому счету, тем же. Но на соревнования мои парни не ездят, скажем так. Это больше… для себя.

– А если просто, ты готовишь головорезов, – подвожу я итог.

– Если совсем упростить – да.

– И сам преподаешь?

– Технику ведения ближнего боя.

– Так ты тоже училка, – прыскаю я вдруг, а Карелин негромко смеется:

– Выходит, что так. Смотри-ка, у нас есть кое-что общее.

– Не только это. Я тоже испытываю нежные чувства к твоей дочке. Она славная, – вспоминаю я с улыбкой. – А еще – упертая и целеустремленная. Вообще, занятие заканчивается тогда, когда решает она, – мямлю и чешу бровь. – Я стала оставлять после нее окно, чтобы никто не ждал.

– А няня вечно кудахчет, что ты ее муштруешь до победного, – хмыкает Тихон.

– Нет, она меня, – посмеиваюсь я и снимаю капюшон. – Но без шуток, у нее прекрасно получается. Одна из лучших моих учениц.

– Одна из? – высокомерно выгибает бровь Тихон. – Лучшая. И это объективная оценка, я был на всех отчетных концертах.

– Вот как… – роняю я негромко.

– Народу много, а ты всегда очень увлечена своими подопечными. Остаться незамеченным просто.

– Спасибо, – выпаливаю я и тут же жалею о сорвавшемся слове.

– За что? – удивляется Тихон.

– Что не… ну, ты знаешь, – вздыхаю я и все-таки поясняю, раз уж вырвалось: – Что не пригласил на свидание. Потом на еще одно. Чтобы однажды снова раствориться. После Максима у меня никого не было, так что… думаю, меня бы это серьезно подкосило. И Васька бы уже не помог.

– Васька?

– Да кот соседский, – отвечаю я с улыбкой. – Рыжий нахал. Бабка его выпустит, а он с улицы прямиком ко мне. Первый этаж, окна у меня деревянные, с нормальными форточками. Так странно, знаешь, раньше не ходил. Ну, пока все нормально было. А однажды просыпаюсь, а он у меня на груди дрыхнет. Тяжеленный, аж дышать трудно. Но, теплый. И мурчит. – Я замолкаю и в машине повисает гнетущая тишина. – Я даже себе хотела завести. Потом представила, что и его переживу… и как-то перехотелось. – Я снова затыкаюсь, сообразив, что выдала слишком много лишней информации и тут точно током бьет. – Васька! – восклицаю я и удрученно растекаюсь по сиденью.

– Что – Васька? – так и не дождавшись пояснений, уточняет Тихон.

– Бабка попросила кормить его, пока она в санатории будет, – хнычу я с досады. – Совсем из головы вылетело. У нее поезд утром был.

– Учитывая, что он захаживал к тебе без приглашения, уверен, не пропадет, – не очень убедительно подбадривает Тихон. Берет в руку телефон и вызывает брата по громкой связи. Когда из динамика раздается музыка, сурово сдвигает брови и спрашивает строго: – Что у тебя?

– Жду, когда бабочки слетятся к огоньку, – бодро отвечает Мирон. – А вас куда понесло на ночь глядя?

– К Анфисе, – коротко отвечает Тихон.

– Держите в курсе, – непривычно серьезным голосом говорит Мирон и сбрасывает вызов.

– Поспи, пока едем, – говорит мне Тихон.

«Ты хотел сказать помолчи, – хмыкаю я мысленно и сажусь вполоборота к нему. – Никому твои сопливые истории из прошлого не нужны, – вбиваю в свою голову одну-единственную здравую мысль».

И вскоре в самом деле начинаю дремать.

Просыпаюсь, когда Тихон касается моей руки. Тру глаза, смотрю за окно и понимаю, что мы въехали в город. Сонно бормочу адрес и проверяю в сумочке ключи.