Я по-доброму закатил глаза, счастливо улыбаясь.
— Ну, душу потерять, тем более — гораздо сложнее… Просто поверь мне на слово, Фиби. Всё это время я жил для тебя.
Она глубоко вздохнула.
— Расскажи мне хотя бы о лифте… Что это значит?
— Обещай, что твои красивые глазки не будут плакать.
Она утёрла слёзы и быстро закивала.
— Как я выжил… Не могу сказать, что благодаря твоему отцу, — скрипя зубами, заметил я, — Я подумал, что если существует лестница в небеса — состоящая из ступеней детства, юности, молодости — и, так далее, то там обязательно есть лифт. Лифт для тех, кто поднялся туда случайно. Этим кто-то — был именно я… Не успел я выйти из этого лифта, как меня встретил ангел, ставший моим вторым отцом… Знай ещё кое-что, есть один человек, ставший виновником нашего счастья… Он ни родной ни мне, ни тебе, но… Он сделал нас счастливыми.
— Ты. Ты сделал счастливой меня, — прошептала Фиби.
— Без него, не было бы этого меня…
Сердце во мне стучало очень сильно.
Я коснулся губами её лба.
— А что ты делаешь здесь, в больнице?.. — я посмотрел на неё, чувствуя, как тревога разрастается во мне.
— Я приехала к отцу, — шепнула она.
Я успокоился, направив всё своё внимание на неё.
— Он, понимаешь ли, сейчас в тяжёлом состоянии. Можно сказать, на грани жизни и смерти.
— Какая ирония, — задумчиво произнёс я, — Он так отчаянно подталкивал к этой грани меня, а теперь…
— Адам, — она положила руку на мои губы и отрицательно покачала головой, — Не надо. Мы слишком счастливы сейчас, чтобы обсуждать кого-то и осуждать…
— Ты права, крошка, — шепнул я, — Пожалуй, мы теперь никогда не сможем никого обсуждать… Но боюсь, я с собой не справлюсь. Я не такой смиренный, как ты, мой ангел.
— Адам!..
Теперь, я воскрес окончательно.
========== A small Paradise ==========
Фиби
Я без конца убеждала себя, что это не сон. Я чувствую себя такой счастливой, что мне просто стыдно… Хотя, я и не знаю, чего стыдиться. Адам сказал, что очень хочет видеть меня рядом, когда поедет на ужин в дом своих родителей. Этих самых родных людей, которые всё это время считали его… мёртвым. Мистер Джон Флинн недавно открыл свою невролого-остеапатическую клинику, именно для неё, Адам представляет оборудование фирмы «The Angels of Sky», которое может понадобиться в палатах больницы мистера Флинна. Он рассказал мне, что в планах его родного отца лишь деловой ужин и он ничего не подозревает. Он нервничает, но заверил меня, что со мной — волнение проходит… И он хочет чувствовать меня рядом, не отпускать мою руку и смотреть в мои глаза. А я хочу того же…
Мы условились в том, что он заедет за мной в пять. Я сказала, что как только навещу отца — отправлюсь домой и основательно подготовлюсь к вечеру.
— Мисс Грей, позвольте, я провожу вас к вашему отцу? — спросила меня медсестра, когда я ещё стояла рядом с Адамом, расставаясь с ним до вечера…
— Конечно, я иду, — кивнула я, а затем, вновь — обернулась, чтобы изучить глазами самое дорогое мне лицо.
— Я буду с нетерпением ждать вечера, — прошептал он, растягивая губы в ухмылке.
— Может, ты пойдёшь со мной? — спросила я.
— Я? — Адам выгнул брови, — К твоему отцу? Боюсь, если он увидит меня, то инфаркт не заставит себя ждать. И ни одно оборудование не поможет. Я, конечно, обижен, но не настолько, чтобы так мстить.
— Адам!
— Малышка, — он засмеялся и наклонился надо мной, — Иди сама и наслаждайся свободой. Когда ты станешь миссис Криг — ты от меня не отвяжешься, клянусь всеми своими членами.
— Прекрати! — рассмеялась я.
— Если это заставляет тебя смеяться, я не прекращу. Ты не представляешь, как меня возбуждает твоя улыбка, — дыхание во мне сбивается, и я тяжело сглатываю.
Он наклоняется совсем близко к моему лицу, прикусывает свою нижнюю губу. Она белеет.
— Адам, — шепчу я.
— Да, крошка, — вдохнул он, — Я такой же пошлый мальчик, каким был… Я так хочу поцеловать тебя, но… Раз ты сбежала из монастыря, мы подождём до самой свадьбы.
— Правда? — вкрадчиво спросила я.
— Да. Все мои поцелуи будут принадлежать лишь моей жене… Тебе. Но только тогда, когда священник назовёт нас связанными навеки вечные.
— Я не знаю, что сказать, — тяжело выдохнула я.
— Ничего не говори, — он положил руки мне на щёки, — Просто верь мне.
Я кивнула. Сердце моё то сжималось, то занимало всё пространство в груди… Я не могла поверить в то, что вижу, слышу его и чувствую рядом. Воссоединение с ним — это не просто встреча после долгого и мучительного расставания — это нечто, пришедшее ко мне свыше и дарящее истинный смысл жизни. Возможность любить, быть любимой, дарить счастье своим родным и близким — вот единственное благо. Я хочу быть для него покорной, верной, той женой — о которых сейчас лишь слагают легенды. Я так долго ждала мгновения нашей встречи… Да, именно, ждала — в глубине души я всегда верила, что мы увидимся в другом мире. Но эта встреча произошла здесь. В этой жизни. А значит — всё возможно. Даже невозможное — возможно.
— Я верю тебе, — прошептала я, — И верю в тебя.
Адам обнял меня, зарываясь носом в мои волосы и тяжело дыша.
— Как же трудно отпускать тебя сейчас, — прошептал он мне на ухо.
— Мы увидимся вечером, — мягко сказала я, — И завтра. И послезавтра.
— И на следующий день…
— И через неделю, — шепчу я.
— Всю оставшуюся жизнь я буду видеть тебя.
— А я тебя…
Объятия стали такими крепкими, что дыхание во мне разламывалось. И все люди, проходящие по стерильным коридором больницы, могли видеть эту картину: девушку в свободном, старом платье-макси, вцепившуюся в выхоленного красавца в безупречном костюме — намертво… И этого красавца, держащего свою серую мышку, как спасательный круг. Это было лёгкое помешательство, поделённое на нас двоих и, в тоже время, умноженное надвое. Я поняла, что теперь — верую в Бога каждой частичкой души… Теми частями, в которых была боль и скорбь. Я поверила в счастье, в любовь, обретая настоящий сердечный покой и неизгладимый душевный свет, которого хватит на каждого человека на этой планете.
— Мисс Грей, — тактично кашлянув, оторвала меня от Адама медсестра, — Время не ждёт. У мистера Кристиана Грея скоро, опять, процедуры.
— Я иду, — произнесла я, начав медленно отстраняться от своего любимого мужчины.
Мои пальцы и руки медленно выскальзывали из его, а он смотрел мне в глаза… Это была мучительно счастливая минута — неповторимая, неописуемая, не похожая ни на что, что случалось со мной раньше.
— До вечера, — прошептал он.
— До вечера, — эхом вторила я.
А после, на ватных ногах, пошла вслед за медсестрой.
Меня завели в чистую и уютную одиночную палату, находящуюся этажом выше. Волнение сдавливало мою грудь. Я покинула дом не прощаясь, не говоря никому ни слова, и только письмо игуменьи позволило им знать, что я жива, здорова и… нахожусь в монастыре. Я так хотела, чтобы его осчастливила новость моего появления, а не разгневала. Я боялась. Задержав дыхание, я вошла…
