Развод на новый год (СИ) - Тэсс Лена

Статный мужчина напротив делает шаг вперед и протягивает мне руку. Я жму ее, чувствуя, как он неуместно провел пальцами по моей ладони.

- Тигран Исмаилов. Наш вопрос довольно деликатный, как вы понимаете. Мы хотим развестись без шума и прессы.

Забрав руку обратно я кивнула и повернулась к своей “клиентке”. Женщина выглядела так, словно готова отдать все, что у нее есть лишь бы выйти из этого брака с наименьшими потерями. Казалось, если я до нее дотронусь, то она рассыпется. Боязливая и тихая.

- Мне нужно посмотреть документы.

Наваждение сошло, как только я открыла папку. Работа всегда держала меня в тонусе и помогала обрести почву под ногами. Игорь Андреевич легко мог положится на меня в любом вопросе.

Среди стандартного набора документов нахожу все приложенные копии. Паспорта, свидетельство о браке, свидетельство о рождении ребенка. Замираю и качаю головой.

- Любовь Петровна, помните дело Орловых? - спрашиваю, даже не поворачиваясь к ней лицом. Обычно я хорошо владею своей мимикой, но сейчас эта задача с тремя звездочками.

- Конечно, Софья Николаевна. Это было мое первое дело с Вами, - я слышала как она тоже подошла к столу и так же взяла папку в руки.

- Вы знакомы? - удивленно спросил Игорь Андреевич.

- Да, очень хорошо, - поторопилась с ответом Люба.

- Весьма поверхностно, - в унисон с ней сказала я и, наконец-то повернулась, чтобы встретить ее обиженный и ошарашенный взгляд.

Я не следила за ее судьбой и карьерой после того, как переехала сюда. Сосредоточившись на собственной жизни, решила, что отпущу прошлое, чтобы там ни было. Но вот оно нагнало меня в лице женщины, которую я бы больше никогда не хотела видеть. Которая взяла его фамилию и родила ему ребенка.

Черт.

- Я не понимаю Вас.

Это должно быть шутка.

- Ты никогда не была слишком внимательной, да, Люба?

На нашу перепалку обратил внимание Исмаилов. Он заметно напрягся, сделал шаг вперед и взял своего адвоката под локоток. И снова - слишком уж личный жест.

- Что происходит, Люба?

- Все хорошо, Тигран. - Но она соврала и прекрасно это понимала, потому что тоже долистала до того самого свидетельства о рождении. - Черт. Дело Орловых.

- Именно, - я с грохотом бросила папку на стол и сделала шаг к оппоненту. - Ты потратила столько лет на обучение в ВУЗе, мое время и ресурсы своего бывшего работодателя, но так и не смогла запомнить основы. Брак твоего клиента не может быть расторгнут без детального рассмотрения в суде. Никаких быстрых процессов. - Мои слова звучали для нее унизительнее всего, чем если бы я сейчас называла ее последними словами. - Сама расскажешь почему?

Люба покраснела.

- Ребенок, - тихо шепнула она.

- Не понимаю, - возразил Исмаилов.

- Я объясню. Тихо и быстро развести мы вас не сможем по закону. Смените юриста - этот явно не лучший ваш выбор. А вы, Лилия, ждите извещение о дате судебного заседания, и вот, - я достала визитку. - Здесь мой телефон - позвоните мне, если будут вопросы.

С этими словами я покинула комнату, но уже через несколько секунд услышала цоканье каблуков по плитке в унисон своим.

- Софья Николаевна, - ну что ей еще нужно? - Зачем вы так? Вы унизили меня перед клиентами и… это было нечестно.

Я смотрела на ее пунцовое от стыда лицо. Точно также она выглядела допустив эту ошибку впервые. Но я больше не та Соня Титова, которая погладит по голове и даст возможность подумать о своем поведении. Тем более не ей.

- Пошла ты на хер, Люба.

И с этими словами двинулась дальше, в свой кабинет. Никаких шагов за моей спиной больше слышно не было. ***

Няню я отпустила раньше. Сегодня не хотелось никого постороннего в доме, никаких лишних звуков и людей. Только я и Степушка.

- Мам ты мур-мур, - сын уютно кутался в плед на диване под старый советский мультфильм. Эти пластилиновые сказки, знакомые нам из детства, обладали своей магией, наивной и простой. Лучше любого снотворного они успокаивали и меня, и Степана. Всегда. Но только не сегодня.

- Я полнейший мур-мур, милый.

- А ты знаешь, что скоро на Марсе будут жить люди?

- Нет, - я мотаю головой. Туман перед глазами клубится все сильнее и я не вижу ничего: ни мальчика в пледе, ни телевизора, ни гигантского букета возле него. Только обиду, уродливую обиду, которую во мне разбудили снова. Мой сын пытается достучаться до меня, но даже у него это выходит с трудом.

- Мам, - он кладет свою пухлую ручку мне на лицо, - хочешь, поедем с Маском на Марс и будем там жить?

- Очень хочу, сынок.

Я поворачиваю его ладонь к себе и осторожно целую пальчики. Степан не может понять, что случилось, но в его глазах уже видится беспокойство. Не детский страх. А что-то взрослое, мужское.

- Ты заболела?

- Немного.

Мой голос срывается, как будто я уже плачу. Но мне не грустно, и даже сердце больше не болит, нет. Все эмоции занимает злость хотя бы за то, что я не могу сдержаться перед своим ребенком и раскатала сериальную драму на сезон. Дети не должны видеть, как страдают их родители, тем более что и повода у меня нет. Так, только тень от прошлого, без него самого.

А ещё я сержусь на своего психолога, которому отдала почти триста тысяч за два года работы. За это она слушала мои истерики, помогала справиться с паническими атаками, вести дневник прощения и уверяла, что фамилия Титов больше не вызовет ни единой эмоции во мне.

Получается, я сильно переплатила, потому что и Титовы есть. И бурлящая в душе обида тоже есть.

Я всхлипнула, но поймав очередной обеспокоенный взгляд сына, постаралась улыбнуться.

- Простыла, милый. Замерзла сегодня, вот и сопли. Досматривай мультфильм, а потом купаться, хорошо?

Он остался в комнате, пока я набирала ванну для его ритуала. Пышная пена, ночник со звездами, блестки в воду, специальный краситель, который имитирует космос и резиновые игрушки, в виде лунохода и пришельцев.

У моего сына было все. Реально все. Мое внимание и любовь, полезная еда, лучшие игрушки, подходящие его возрасту мультфильмы, общение с детьми, кружки, спорт, няня. Я даже почти заменила ему отца, вот только…

Только все это вдруг оказалось на тонком волоске от катастрофы.

Я посмотрела на свое отражение. Плотно сжатые губы, пылающие глаза и решимость в каждой черте моего лица. Наверное, так выглядят амазонки, готовящиеся к бою.

- Ненавижу, - прошептала я, глядя на себя. Так просто, без конкретного повода, без адресата.

Просто чистая, кристально прозрачная ненависть, которой не должно быть место в моем доме.

Когда я укладывала Степу спать, позвонил Фунтик.

- Ребенок, клиенты жалуются, что ты сделала им больно.

- Они из Москвы, Игорь Андреевич, им к БДСМ не привыкать.

Шеф звонко засмеялся. Он всегда так делал, когда шутка не достигала цели и не казалась ему смешной, но просто промолчать не мог, считал невежливым.

Я ждала, пока закончится этот приступ мелкого, бисерного смеха, но, не выдержав, спросила:

- Зачем звоните, Игорь Андреевич? Вряд ли чтобы анекдотами обменяться.

Веселье вмиг слетело с Фунтика. Он откашлялся:

- Карамзина после операции, аппендицит.

- Очень жаль, давайте отправим ей букет цветов. Она любит орхидеи, - я уже поняла, что от меня ждет начальник, но тупо тянула время. Не хотела даже думать, как буду отмазываться от его поручения.

- Сонь, проверь почту, там документы. Нужно, чтобы десятого ты была на суде.

- Игорь Андреевич, не могу, у нас конфликт интересов.

- С Исмаиловым?! - Опешил он.

Несколько секунд я пыталась вспомнить, что это за фамилия:

- Что? Нет, конечно! Я его впервые в жизни видела! С юристом этого Исмаилова. Мы с ней работали в одной фирме и не очень хорошо разошлись, понимаете?

Начальник тяжело вздохнул:

- Я понимаю. А меня кто поймет? Карамзина болеет, Ипатов с его характером пошлет нашего клиента в задницу и разругается на почве… да им даже повода не надо, они друг друга сожрут. Сонь, - он заискивающе повторил, - Сонечка, ну милая, будь умной девочкой. Одно только дело, все алименты согласованы, тебе даже рта открывать не надо, просто поприсутствовать.