Бывший. Я больше (не) твоя (СИ) - Голд Джулия

Муж возразил, ведь ему нужно было пригласить всех тех, кто мог быть полезен для его бизнеса, показать меня всем, такую красивую и любимую жену, надёжный тыл. У партнёров мужа были жёны и дочери, и им тоже нужно было общаться в своём кругу.

Я сидела, делала вид, что улыбаюсь, слушая, как он мне втолковывает, такой непонятливой, элементарные вещи.

В один миг мне стало страшно, я вспомнила, что совсем недавно, буквально пару недель назад мы были на юбилее свадьбы одного из его партнёров, Анатолия Говорова и его жены, Марины.

Марина тогда выпила лишнего. Да чего уж там, она сильно напилась и попросила проводить до ванной. И там её как раз и прорвало. И не в прямом смысле, нет, но словесно её понесло только так.

Она вдруг заплакала, по-настоящему, по-бабьи, села на пуфик, что стоял в просторной ванной комнате, явно её личной, судя по декору. Сидела опустошённая, смотря в одну точку, а слёзы текли по щекам.

Я стояла, облокотившись о стену, и непонимающе смотрела на неё. Ведь это она весь вечер была такой радостной, такими глазами смотрела на мужа. Они были вместе двадцать лет, а внешне Марина была ещё ого-го. Красивая, холёная, ладная.

Теперь же я стояла и смотрела на неё поникшую, с ужасно грустным взглядом. Я решила, что она поддалась настроению, воспоминаниям, мало ли, да и алкоголь сыграл свою роль. И решила утешить:

— Марина, да чего вы плачете? Всё же хорошо, я же вижу, у вас и муж прекрасный, и дочери вон какие замечательные, просто радость родителей. А если у вас что-то случилось, размолвка с мужем или ещё что, так сегодня такой день, вы лучше забудьте, а завтра посмотрите на всё другими глазами.

Странно, но она подняла на меня взгляд, обсмотрела меня внимательно и задумчиво так протянула:

— А ты ведь врач, да? Толик говорил, что ты специалист какой-то крутой. Знаешь, какой я была тогда, двадцать лет назад? А меня ведь после Вагановского в Большой Театр взяли. И шансы стать кем-то у меня были, были. Мы с Толиком и правда полюбили друг друга, я замуж выходила по любви. Знаешь, какой он был? Он меня просто покорил. Вон, как твой, сначала всё вился вокруг, не отпускал, не давал выдохнуть и подумать. А потом свадьба, новая счастливая жизнь. И в один момент мне предъявили, что наши дети должны быть здоровыми, а с моей карьерой и пахотой меня муж банально не видит.

Марина посмотрела тогда на меня жалобно и продолжила:

— А знаешь, почему меня развезло так? Я свою жизнь вспомнила. Прошлое, возможности, то, ради кого я всё бросила. И знаешь что? У мужа любовница появилась пару лет назад, сотрудница. Всё как надо: молодая, красивая, наглая. И знаешь, что ещё? Она беременна и у них будет мальчик. А ведь Толик столько лет мне говорил, что сына у него нет, кому всё передавать, не знает. А я не могу больше, ты понимаешь, не могу рожать!

Я смотрел на неё и понимала, о чём она хотела мне сказать. Вот только я не собиралась бросать своё дело, это было невозможно. У меня же талант был к этому, своего рода дар, меня ломать начнёт, если я помогать людям не буду. Поэтому я спокойно поискала платочки, протянула ей коробку со словами:

— Это жизнь, Марина, всё когда-то заканчивается. Не думаю, что Анатолий с вами разводиться будет. Но если даже и так, то вы-то без мужа спокойно проживёте. У вас и дети есть, и свои увлечения.

Марина зло посмотрела на меня, резким движением забрала упаковку с бумажными полотенцами и ответила:

— А ты меня не лечи, мне твои услуги без надобности! Воды лучше дай, вон там бутылочка стоит.

Я передала её, Марина выпила и уже спокойнее продолжила:

— У Анатолия что-то с коленом после нашего последнего отдыха, мы на лыжах любим кататься. И ему посоветовали тебя как крутого специалиста. Вот он к Ветрову и обратился за советом, мол, как лучше поступить, отдельно договориться, или в клинику звонить. Я сидела рядом и всё слышала. Твой Матвей, знаешь, что ему ответил?

Марина замолчала, ожидая моего ответа, а я только плечами пожала. Она усмехнулась и протянула:

— Что, думаешь, я тебе просто так свою душу только что выворачивала? Думаешь, с тобой такого не случится? Самостоятельной хочешь быть, работать по любимой профессии? Послушай теперь и о себе.

Глава 19

Недоумение у меня во взгляде, я клюнула на приманку, спросила:

— И что же?

Сердце сжалось в ожидании беды, я чувствовала, что услышанное мне не понравится, и даже догадывалась, что Марина могла услышать. Я и сама начала больше понимать мужа и его интонации. Матвей менялся, незаметно, по капле, но изменения в его поведении и отношении ко мне я начала замечать.

И Марина не стала меня жалеть, сказала, смотря мне в глаза:

— Твой муж ответил моему, чтобы не ждал, а быстрее обращался, а то скоро ты совсем работать не будешь. И если Анатолию очень нужно будет, он сможет и к вам приехать, ты поможешь. Вот только с клиникой ты скоро распрощаешься и осядешь дома. А ведь ты мне час назад совершенно другое рассказывала, не так ли?

Она сидела, смотрела на меня снизу вверх, а после усмехнулась грустно, опустила взгляд, направив его на пол, и забормотала:

— А я сидела и вспоминала свою жизнь: мужа, детей, родню. А ведь и жизнь у меня была счастливой, устроенной, и дети радуют. Вот только почему мне выть хочется от тоски? Мне же в жизни талант не для того был дан, ты понимаешь? Мужа и детей, да и счастье в жизни можно вместе с любимым делом иметь. Я и не собиралась пахать с утра до вечера. Я к тому времени характерные роли начала получать, мне бы и того хватило. Ладно, чего уж тут, я и сама разберусь, что со своей жизнью делать. — Она снова подняла на меня взгляд и сказала: — Твой-то ещё похлеще моего, поверь, я в мужчинах разбираюсь. Посадит в золотую клетку и будешь ему «петь, пока голосок красив» и пока не приешься.

Упрямо ответила:

— Он любит меня, Марина, Матвей такой человек, он собственник. Но муж мне обещал, что пусть не с полной занятостью, но работать я буду. Возможно, вы что-то не так поняли.

Марина остановила на мне взгляд, оглядывая меня так, словно первый раз видела, после вздохнула сожалеючи, покачала головой, но ответила нейтрально:

— Хорошо бы, чтобы так и было, Ярослава. Не буду переубеждать, да и бесполезно это. Я ж сама такая была.

Конечно, я сочувствовала Марине, хотя решила, что она много лишнего наговорила от злости. Она привела себя в порядок, и мы вернулись к гостям. Я всё равно задумалась, приглядываясь теперь к Матвею более внимательно.

Через неделю прозвенел ещё один звоночек. Я отказалась идти с Матвеем на важную встречу, понимая, что мы будем там допоздна, а мне нужно было утром ехать на работу. И Матвей легко так бросил:

— Позвони в клинику и перенеси этих своих пациентов, ну, или передай другим. Тебя вполне могут заменить. Ты и сама говорила, что специалисты у вас все отличные.

Тогда мы поссорились, хотя я просто отказывалась ехать с ним, не понимая, зачем он так настаивает. Оказалось, что опять там будут те самые важные знакомые, деловые партнёры, и опять же с семьями. А ему нужна жена. На что я спокойно ответила:

— Так я не против, Матвей, мы практически всегда бываем на встречах вместе. Я не работаю на полной занятости, мы много времени проводим вместе. Я же тебе сразу сказала, не скрывая, что я не буду бросать свою работу.

На следующий день, когда я приехала в клинику, меня поставили перед фактом, что я, оказывается, уволена. Это постарался Матвей, в чём он и признался, когда я спросила. В тот день у нас опять произошла ссора.

За время после развода я так и не забыла всего, хотя и хотела всем сердцем. И теперь я не поведусь, я теперь учёная, я буду настороже. Никаких манипуляций, никакого давления на меня!

Хотя…

Я вспомнила этого лося — Стужева, и вздохнула, прямо одним местом чувствуя неприятности. И изменения в своей жизни.

Мы с Владимиром ехали в машине, теперь уже без лишних шкафов с двух сторон, поэтому я с комфортом разместилась на заднем сиденье и почему-то думала о проблеме всё того же Стужева. Вернее, о многочисленных проблемах, которые успела заметить при диагностике. А самое неприятное, что большинство из них накопились достаточно давно.