Нерушимое доверие (СИ) - Устюгова Вера

— Он так не сделает. У нас уговор.

— Этот уговор не предусматривал, что ты окажешься в тюрьме.

Игорь меняется в лице моментально, и даже при слабом освещении этой комнатки я разглядываю красные пятна у него на шее.

— Повтори.

— Игорь, извини…

— Нет, ты повтори, что сейчас сказала, — не унимается мужчина, — Повтори, Нина!

Игорь переходит на крик, но сотрудник ФСИН, который все это время был с нами в одном помещении, быстро приводит его в чувства.

— Тон убавь, — перекрикивает парень в форме, и муж замолкает.

— Извини, про тюрьму было лишнее, — договариваю прерванное предложение.

— Ты даже не представляешь, через что я здесь прохожу, — шипит Игорь, — Ты на свободе, можешь ходить куда хочешь и делать что хочешь, гулять, плавать в своем бассейне и трещать с этой Викой в кофейне. А я тут гнию. Поэтому говорю один раз, Нина: жди меня дома, никуда не лезь и не выставляй адвокату ультиматумы. Когда я захочу с тобой встретиться в следующий раз, передам через Семена Павловича. Поняла?

— Поняла! — зло выплевываю ему.

Превращаться в испуганную овечку в мои планы точно не входит, поэтому встаю первая, не дожидаясь окончания свидания, и скорее выхожу из комнатки в коридор. Удивительно, но фсиновец никак не реагирует на нарушение главного правила во время свидания с заключенным. Он лишь закрывает за мной дверь и что-то начинает говорить Игорю.

Знаете, в медицине есть такой термин «необратимые изменения». Это когда в организме человека происходят настолько разрушительные процессы, что вылечить уже ничего нельзя. Остается только поддерживающая терапия.

Кажется, необратимые изменения происходят и с нами. Но поможет ли в данном случае терапия?

Глава 15

Юля Рудина

Прошло три дня после свидания с Игорем. Целых три дня, за которые я пережила настоящую бурю. Сломались иллюзии, сломалась вера в нерушимую любовь между нами, сломалась и я.

Той нежной, женственной, как сказал Игорь, Нины точно больше нет. Но кто пришел на ее место?

Другая сильная Нина? И в чем тогда моя сила сейчас?

Мужу я больше не верю, а его освобождение жду со страхом. И от этого очень горько. Вот так постепенно самый близкий и любимый человек становится врагом.

Но чтобы не копаться в нас дальше, нахожу более важное занятие — наконец открываю письмо от адвоката и проваливаюсь в сотни файлов заключений, протоколов, фотографий и видео. Приходится многое распечатать на домашнем принтере, чтобы не запутаться в информации.

Впервые пересиливаю себя и смотрю на тело мертвеца. Даже после смерти Юля Рудина осталась такой же красивой и утонченной.

Так странно, но фотографии трупа женщины заставляют меня возвращаться к ее живому образу вновь и вновь, прокручивая в голове все моменты, когда мы пересекались ранее. Игорь на нее никогда особо не смотрел, но вдруг это была тщательная конспирация. Она ведь пробегала каждое утро именно через наш дом и именно в то время, когда мой муж выезжал на работу.

Это могло быть просто совпадение, но я почему-то зацепилась за эту деталь. И мои сомнения подпитывал сам Игорь.

В первоначальных показаниях он полностью отрицал свою вину и указывал, что не знаком с убитой, в других — слишком красочно и подробно описывал роман с Юлей.

Я помню про план адвоката, но такое детальное повествование не может не наводить на мысль, что они все-таки спали. Невозможно притворяться, но при это так уверенно перечислять даты, места встречи и даже подарки. Поразительно, что Игорь упоминает в этом протоколе интерьер спальни Юли и вид из окна. Либо обо всем этом ему как-то сообщил адвокат заранее, либо мой муж там бывал.

Черт-черт-черт!

— И что же тебе не хватало в нашем браке, Игорь⁈ — зло кричу в пустоту. Хорошо, что Яна у бабушки и не видит, как ее мать сходит с ума.

Да, мы вместе уже много лет. Да, быт иногда вносит коррективы в романтику, и чувства из всепоглощающей страсти трансформировались в глубокое уважение, но с сексом всегда было все в порядке. Я не растолстела после родов, следила за возрастными изменения, хотя в тридцать лет переживать об этом рано, я, черт возьми, тратила каждое утро и наряжалась. Я отдала свою молодость и карьеру на семью, о чем ни секунды не жалела до этого момента.

Оказалось все зря?

Горько усмехнувшись, я поплелась из пустой гостиной, где устроила хаос на полу, до кухни. Бутылочка красного полусухого, которую нам подарили на прошлую годовщину свадьбы, была сейчас как нельзя кстати. Я ловко расправилась с пробкой, налила себе полный бокал до краев и осушила его за считанные секунды, как будто воду пила.

Вино не принесло должного облегчения, по крайней мере, душевного, но физически я почувствовала, как по телу разлилось приятное тепло.

Можно дальше сомневаться, можно дальше оправдывать мужа, но фактов становится катастрофически много. И поставить точку в вопросе измены достаточно просто — надо пробраться в дом Юли и сверить все с показаниями Игоря. Мужчины сколько угодно могут прятать свои интрижки, но женщина всегда будет хранить что-то под рукой в память о любимом. Его рубашку, пропажу которой я могла не заметить, часы, совместные фото или подарки.

Я уже перечисляла в голове комнаты и места в доме женщины, которые надо обязательно проверить. То ли это вино, то ли собственная решимость, но хотелось пойти прямо сейчас и все выяснить. Тем более участок Юли никем не охраняется, полиция давно там все обследовала и оставила одну хлипкую ленточку с бумажкой, запрещающей проход в дом.

Это не преграда для меня. Пугало больше, что сейчас вечер, и это не лучшее время для проникновения в чужой дом, где нет света, и одной в темноте можно наткнуться на большие неприятности. Например, на брата Юли Рудиной, который вполне может обитать в доме сестры.

Оставив эти мысли на завтра, возвращаюсь в гостиную и усаживаюсь по-турецки перед разбросанными бумагами. Нужно перебрать их все, чтобы завтра повторно созвониться с адвокатом и задать все интересующие вопросы.

Игорь может быть изменщиком, лжецом и кем угодно, но еще он остается папой моей Яны. И очень хорошим папой, который находит возможность общаться с дочерью даже из тюрьмы. Поэтому я обязана вытащить его хотя бы ради ребенка и ее счастливого детства.

Наливаю еще бокал вина, делаю большой глоток и принимаюсь за следующую распечатанную стопку отчетов. Ничего не понимаю в юридической сфере, поэтому приходится многое перечитывать повторно.

Отчет с места преступления, опросы понятых, протокол…

Так, стоп!

«Есть свидетель, который утверждает, что между ним и потерпевшей была связь…»

Я была испугана и потеряна в тот день, что упустила одну важную деталь. В этом деле есть свидетель, который дал показания против Игоря.

Вскакиваю с места и начинаю заново перебирать все бумажки. Не то, не то… Нашла!

Протокол допроса свидетеля. Рябинина Виктория Павловна.

Это же Вика, наша соседка… Ничего не понимаю.

Внимательно вчитываюсь в документ и вот теперь начинаю понимать, с какой крысой дружила все это время и даже доверяла своего ребенка. Наша вездесущая Вика, оказывается, давно знала, что Игорь мне изменяет, много раз видела его машину у дома Юлии Рудиной и однажды застала их целующимися.

Вот так, значит? Отпиваю еще вина прямо из бутылки, выбегаю в прихожую и накидываю на себя куртку. От нетерпения ноги не слушаются, и я не с первого раза попадаю в ботинки.

Уже вечер, и на улице довольно темно, но еще не так поздно, поэтому семье Рябининых придется принять у себя одну гостью.

Не разбирая дороги, бегу к знакомому дому, ногами бью по воротам, а пальцем зажимаю дверной звонок.

— Кто там? — через полминуты из динамика раздается тихий голос Вари.

— Варенька, это тетя Нина, мама Яны. Позови, пожалуйста, свою маму. Скажи, что я ее очень жду, — сбавляю свой гнев, когда разговариваю с ребенком.

— А мамы нет дома, она ушла в бассейн и сказала мне учить стих. Придет и проверит, — отчитывается ребенок.