Нерушимое доверие (СИ) - Устюгова Вера

— Хорошо, Варюша, спасибо тебе. Я пошла.

Прощаюсь с ней и широким шагом пересекаю улицу за улицей по направлению к бассейну. Мне не описать свое бешенство. Даже последняя встреча с Региной меркнет по сравнению с тем, что я испытываю сейчас.

Вика и Игорь недолюбливали друг друга, хоть и никогда не конфликтовали открыто. Не знаю, с чем была связана их вражда, но это точно не повод — вот так подставлять моего мужа и лишать Яну отца. Вика должна была поговорить со мной и рассказать все, что видела. Она подставила и меня, когда решила молчать и изображать мою подругу дальше.

Но ей это с рук не сойдет.

Врываюсь в бассейн, не обращая внимания на удивленные взгляды, и бегу в зал с чашей прямо в уличной обуви. Взлохмаченная, уставшая и с приличной дозой алкоголя внутри. Представляю, на кого я сейчас похожа. Ну и пусть!

Вика плывет спиной ко мне, поэтому ничего не замечает. Удачно, что вечером здесь нет тренеров, а другие работники куда-то делись. И меня никто не сможет остановить…

Когда моя цель начинает плыть обратно кролем, я успеваю снять верхнюю одежду и обувь, ныряю прямо в свитере и джинсах в воду и максимально тихо подплываю к ней.

Что мной движет? Определенно безумие.

— Как ты… — видит меня Вика, но в следующую же секунду я давлю ей на плечи и начинаю топить.

Глава 16

Свидетель

— Это тебе за мою семью, за Яну…

В чаше бассейна разворачивается настоящая баталия, где две обезумевшие женщины пытаются утопить друг друга. Вика тоже не отстает — она немного крупнее меня, поэтому и сил у нее больше.

— Я виновата, что твой муж любит ходить налево? — хрипит от недостатка воздуха теперь уже бывшая подруга и тянет меня за волосы, чтобы утащить за собой под воду.

Погружаюсь, и легкие тут же пронзает жгучая боль, в голове начинает шуметь и пульсировать, но я как могу цепляюсь руками и ногами за Вику, чтобы если и тонуть, то только вместе с этой змеей.

— Но ты могла сказать мне… — резко выныриваю, когда соседка теряет бдительность.

Вика даже не пытается отплыть от меня и скорее выйти из чаши. Она как будто тоже охвачена общим безумием, поэтому, когда в помещении все-таки появляется какой-то мужчина, ему с первого взгляда непонятно кто и кого тут собрался топить.

— Девушки, вы что делаете? — испуганно кричит работник и прыгает к нам в воду. Долго разнимать нас ему не приходится.

Отпускаю Вику, и та тут же разворачивает театр одного актера:

— Помогите мне, прошу вас, — надрывно плачет она, — Эта сумасшедшая меня топила здесь. Это ее муж убил Юлю Рудину, и она теперь хочет убить меня, потому что я — главный свидетель по делу.

— Что ты несешь? — от шока забываю, что мы уже не одни, подплываю к Вике и хочу схватить ее за шапочку, но меня резко останавливают.

— Выходим обе из воды, — мужчина грубо обрывает нашу перепалку, переводит взгляд на меня и добавляет, — И никто не покидает здание. Мы уже вызвали полицию.

Вылезаем из бассейна и расходимся по разным углам — Вика бежит в раздевалку, а я остаюсь в помещении чаши, «задержанная» этим сотрудником. Мужчина сдавливает мне плечо, не давая сделать и шага.

— Могу я хотя бы пойти к ресепшену, чтобы взять фен и полотенца? — вежливо интересуюсь у своего охранника.

— Нет, ждем.

Телефон я с собой не взяла, поэтому позвонить адвокату и попросить помощи не могу. Добавляет дискомфорта еще и мокрая одежда, которая неприятно липнет к телу. Надеюсь, мне все-таки дадут немного обсохнуть и не повезут в участок так.

Полиция приезжает достаточно быстро, а вместе с ней и бригада скорой помощи, которую вызвала администратор после красивого спектакля со слезами от Вики. Меня же, наконец, отпускают в раздевалку и под пристальным взглядом все того же работника дают немного просушиться.

Ситуация дерьмовая. По-другому ее сложно описать.

Если сейчас меня задержат, следователь Игоря с огромным удовольствием пришьет это нападение к общему делу. И тогда Яна может остаться без родителей на долгий срок.

Черт, Нина!

Скорее досушиваю волосы и немного привожу их в порядок. Надо хотя бы выглядеть перед полицейскими адекватно, насколько это возможно.

— Вас ждут, — строго произносит девушка с ресепшена, и я иду за ней следом.

Меня никто не будет слушать. Уверена, они и слова в защиту не дадут мне сказать. Вика, без сомнений, уже преподнесла нападение в самых ярких красках. Только зачем ей все это?

Зачем она скрывала, зачем свидетельствовала против мужа за моей спиной? Вряд ли из-за зависти к деньгам и статусу нашей семьи. Ее муж вдвое богаче нас.

Может, они что-то не поделили с Игорем? Но теперь я это точно не узнаю — Вика от меня за километр будет держаться.

В холле толпа, а на улице еще больше людей. Конечно, такое событие! И опять в главных ролях семья Литвиных. Сначала мужа у всех на глазах арестовали, а сейчас очередь жены. Просто какой-то сюжет для женских мелодрам.

— Нина Леонидовна Литвина? — спрашивает молодой мужчина в форме, и я ловлю дежавю, как в тот вечер, когда задерживали Игоря.

— Да, это я, — отвечаю растерянно.

— Нам придется сопроводить вас в участок для выяснения обстоятельств нападения на гражданку Рябинину Викторию Павловну.

— Адвокату можно позвонить? — стараюсь сохранять вежливость в голосе при общении с полицейским, а сама то и дело бросаю взгляды на Вику, которую теперь успокаивает муж.

— Какой тебе адвокат? –вдруг раздражительно влезает в наш диалог «пострадавшая», — Адвокат здесь уже не поможет, Нина. Все-таки ты такая дура, раз так слепа к мужу, — и последнее предложение она проговаривает с особым удовольствием. Без злости. Скорее смакуя всю ситуацию, где она на коне, а я вот-вот буду запрятана за решетку.

— Адвокат здесь действительно не нужен, — вдруг раздается из толпы знакомый голос.

Народ расступается, и вот уже рядом со мной материализуется Глеб Литвин. Грозный и давящий своим взглядом на всех собравшихся зевак. Удивительно, как уверенность в себе может влиять на окружающих. Даже Вика с муженьком затихают.

— Привет, — шепчу Глебу.

— Все в порядке? — вполне обеспокоенно спрашивает он.

— Да, — невесело усмехаюсь, — Только меня прямо сейчас арестовывают.

— Тебя никто не арестует, — успокаивает мужчина и уже обращается к полицейскому, — Начальник, поговорим?

Не знаю, как это работает, но оперативник молча кивает и выходит на улицу вместе с Глебом. Я же остаюсь с семейкой Рябининых и сотрудниками бассейна внутри. Однако теперь их пристальные и даже осуждающие взгляды никак не трогают. Меня не посадят, а все остальное становится неважным.

Глеба нет пять, десять минут, а когда через пятнадцать он все же возвращается без полицейского, я окончательно выдыхаю. Патрульная машина уезжает, зеваки расходятся, как и Вика со своим Володей.

Народ не увидел зрелища, но не думаю, что сильно расстроился. Взамен у них появилась сплетня покрупнее — обсуждать, как быстро я променяла мужа на другого, пока тот сидит в тюрьме.

— Знаешь, ты в следующий раз, когда захочешь кого-нибудь прикончить, выбирай места без камер и свидетелей, — с улыбкой заявляет Глеб, пока мы идем от бассейна до моего дома пешком. Одежда еще слегка влажная, но благодаря стихшему ветру и хорошему фену в раздевалке, я практически не чувствую холода.

— Смешно тебе, — бурчу, а сама незаметно улыбаюсь в ответ. На место злости и паники приходит дурацкое веселье, как будто мне десять лет.

— Что хоть не поделили? — продолжает веселиться этот мерзавец. И ведь идет ему это прозвище, которое я придумала на пороге клиники ранее, — Дай угадаю — моего брата вы не поделили.

— Ты сейчас тоже получишь! — пытаюсь сохранять в голосе строгость, но получается так себе. И уже в следующую секунду из меня вырывается заливистый смех.

Глеб подхватывает его, и мы, как два сумасшедших, идем по пустым улицам Северной поляны и громко ржем.