Когда мы приезжаем к нему в квартиру, мужчина первым делом достает из шкафа в спальне какой-то большой бумажный пакет.
Пальцем манит меня к себе, и я уныло подхожу.
Ну, что он придумал на этот раз?
Любопытство оказывается сильнее здравого смысла, я аккуратно заглядываю в любезно раскрытый пакет.
— Рустам! — громко ахаю и перевожу на него изумлённый взгляд.
Мужчина выглядит запредельно довольным, как будто себе подарок купил.
В пакете лежит подарочная прозрачная коробка с бантиком. А в ней всевозможная пряжа, спицы, крючки для вязания.
Ничего особенного, но на сердце становится теплее. Я радуюсь, словно ребёнок, на месте пританцовываю.
Как-то почти успокаиваюсь после произошедшего. Надо же, он запомнил мою фразу об увлечениях.
— Спасибо, — я прижимаю к груди коробку, как самое ценное сокровище.
Широко улыбаюсь ему.
Буйный довольно щурится.
Уходит в душ, а я, словно Кощей, чахну над своим богатством.
Уже представляю, как из большой пряжи свяжу плед, а из этой, бежевой и тонкой, салфетки под горячее.
На стол Рустаму положу, пусть ставит на них тарелки и кружки.
Сильный шлепок обжигает ягодицу.
Я с визгом подскакиваю и ругаю себя, за то, что опять потеряла бдительность.
Смотрю на довольного мужчину с возмущением и смущением.
Он обнаженный, проходит мимо меня и падает на кровать.
Ложится на живот, подушку под себя подминает.
Я же, чтобы не искушать судьбу, стыдливо убегаю из комнаты.
27. Рустам
Я просыпаюсь, когда на улице уже темнеет. Потираю глаза и замечаю рядом с собой малышку. Она спит, одетая в мои вещи.
Те самые, которые я дал ей утром. И ведь прекрасно знает, что в пакете для неё лежат сорочки и пижамы.
Интересно, что скажет в своё оправдание?
Ухмыляюсь и руку к ней протягиваю. Касаюсь разбросанных по подушке кудрей.
Член встает сразу, стоит мне подумать о том, как я наматываю её волосы на кулак.
Что она со мной делает? Даже во сне искушает, ведьма. Наклоняюсь и целую в плечо.
Ева вздрагивает, но не просыпается.
Ладонями жадно шарю по её хрупкому телу. Хочу помучать, чтобы извивалась подо мной и просила войти в неё.
А сам сдержаться не могу, хочу везде прикоснуться, и посмотреть, как она будет мучительно краснеть.
Малышка просыпается, смотрит на меня с непониманием.
Я пальцем провожу по её нижней губе, искушённо так. Одежду стягиваю, а она своими дрожащими пальчиками пытается меня остановить.
— Рустам, — смотрит на меня испуганно, в тихом голосе отчётливо проскальзывают нотки желания. — Не надо.
Я молчу.
Руки удерживаю в захвате над её головой. Раздеваю, и не сдерживаюсь. Кусаю за грудь, вбираю в рот вставшие соски.
Долго и мучительно сладко перекатываю их на языке.
Ева подаётся мне на встречу, я грубо притягиваю её за талию ещё ближе.
Руки больше не держу. Свободной ладонью скольжу вдоль тела, касаюсь бёдер и влагалища.
Она всхлипывает, ноготками впивается в мои напряжённые плечи.
Я же жадно ловлю её прерывистое дыхание, хочу услышать жаркие стоны, но она упрямо молчит.
Такая мокрая.
Пальцы кружат возле клитора, но не задевают. Хочу завести свою малышку, сломать, чтобы она сама умоляла трахнуть её.
Главное, сдержаться самому и не наброситься. Но с каждой секундой становится всё сложнее, мой контроль утекает сквозь пальцы.
— Рустам, отпусти, — жалобно просит. — Пожалуйста, отпусти.
Я отпускаю. Отстраняюсь от неё, хотя, это выше моих сил.
Смотрю с недобрым прищуром, пытаюсь понять, что она сейчас сделает.
Малышка глядит на меня своими невинными глазами. Бесхитростно так, оглядывает моё тело.
Её взгляд медленно скользит по груди и животу. Она краснеет ещё сильнее, пытается справиться с нарастающим возбуждением.
Ноги сжимает, заводит меня до максимума.
Чего сопротивляется? Сама же течёт от моих прикосновений.
Стесняется своего собственного тела, а я не понимаю, как такую красоту можно не любить.
Не сдерживаюсь.
Плевать хочу на её мольбу, не могу больше. Набрасываюсь на неё, терзаю губы. Исступлённо и жадно, проникаю языком в её рот.
Малышка, наконец, стонет, обхватывает меня ногами за поясницу. Крышу срывает, я сам не свой становлюсь рядом с ней.
Она обхватывает ладонями моё лицо, отвечает неумело.
Я начинаю пристраиваться к её горячему влагалищу и резко останавливаюсь.
Блять, презерватив. Специально же целую пачку кинул в ящик тумбочки.
Спешно отстраняюсь.
Ева недовольно стонет, не отпускает меня. Ничего, я и в такой позе дотянусь до гондонов.
Зубами открываю презерватив, смотрю на неё с удовольствием. Малышка ёрзает подо мной и тяжело дышит.
Руками пытается коснуться своего лона, только я не позволяю.
— Так мне уйти? — спрашиваю насмешливо, заранее зная ответ.
— Нет, — Ева всхлипывает.
Подаётся вперёд. Промежностью трётся о мой член, многообещающе так.
Челюсть болит от напряжения. Ну же, попроси меня, чертовка. Иначе тебе несдобровать.
— Рустам, — она истошно стонет, когда я отстраняюсь. — Рустам, пожалуйста, я больше не могу...
— Я тоже, котёнок, — медленно киваю.
Малышка тянется следом. Ноги ещё шире раздвигает и теребит покрасневшие соски. Жалобно смотрит на меня, губы облизывает.
Пиздец, я щас позорно кончу только от одной этой картины.
— Проси! — рявкаю на неё и грозно нависаю сверху. Устроила, блять, представление!
— Прошу, — она обнимает меня, подаётся на встречу. — Войди в меня, Рустам!..
Довольно рычу.
На грани терпения, вхожу медленно, чувствую, как она сжимает мой измождённый член тугими мышцами.
Ева двигает бедрами, хочет, чтобы я вошёл на всю длину.
Нет уж, я задаю темп.
Но она плевать на это хочет, сама двигается вперёд, сбивает меня с ритма.
Глаза блаженно закрывает и стонет, не сдерживается больше.
Позы я меняю часто.
Хочу понять, как моей малышке больше нравится. Трахаю её в классической миссионерской позе, на боку, раком.
Ей нравится всё, она уже дважды кончает, судорожно бьётся в оргазме с оглушающими стонами.
Только когда пытаюсь усадить её сверху, замечаю, как Ева мелко начинает дрожать.
— Нет, только не верхом, — просит тихо, пугается почему-то.
Я не настаиваю. Вместо этого прижимаю её к столу, как и в первый наш раз.
По ягодицам шлепаю до красноты, сжимаю нежную кожу.
Она стонет, голову в верх поднимает. Смотрит на меня умоляюще.
Я улыбаюсь, хочу услышать, что Ева мне скажет.
— Любишь грубо, котёнок? — не сдерживаюсь. Наматываю волосы на кулак. — Я заметил, что тебе нравится грубость, но ты любишь определенный ритм, почти нежный.
— Да-а-а, — малышка протяжно стонет.
Я чувствую, что она уже на подходе. В последний момент выхожу из неё резко.
В воздухе лопается тонкая нить смазки. Снимаю презерватив и отбрасываю на стол.
— Рустам, — она по инерции продолжает двигать бедрами, — Рустам, я ещё...
— Хочешь? — подсказываю и поглаживаю свой член. Блять, я и сам на грани. Но хочу, чтобы она кончила первая.
— Да, — она оборачивается на меня через плечо.
Взгляд замирает на моём члене, зажатом в кулаке. Её зрачки болезненно пульсируют.
Она с вожделением смотрит на то, как я мастурбирую.
Блять, я готов кончить дважды от её взгляда.
И Ева внезапно стонет, кончает даже без прикосновений к себе.
Я догоняю её следом. Изливаюсь на её бедро и усмехаюсь.
Вот так, малышка. Ты только моя.
28
Я просыпаюсь ближе к обеду.
Сладко потягиваясь и прислушиваюсь к своим ощущениям.
Тело наполняет приятная истома. Такое долгожданное расслабление накрывает, что хочется мурлыкать.
