Высокие ставки (ЛП) - Рейн Пайпер

— Спасибо за браслет, ты спасла меня от адской ночи.

Она поворачивает голову в мою сторону. Её глаза такие голубые… Мне бы хотелось смотреть в них, пока я вхожу и выхожу из неё.

«Е*ать. Хватит думать об этом, мудак».

Она, должно быть, заметила в поле своего зрения Дейна позади меня, потому что наполненный похотью взгляд в её глазах за мгновение до того, как он появился, исчез. Какой бы момент мы ни разделяли, он уже закончился.

— Пожалуйста. Увидимся завтра.

Она даёт задний ход, и я едва успеваю уступить дорогу, чтобы она не наехала мне на ноги.

Я смотрю, как её машина выезжает с моей подъездной дорожки, и мне хочется, чтобы она свернула. Шесть лет назад я, возможно, не хотел иметь ничего общего с Катериной Санторой, но теперь она уже выросла, и я хочу понять, насколько она выросла.

— Вожатая лагеря? — рука Дейна легла мне на плечо.

— Оставь меня в покое, Дейн.

— Я не думал, что ты такой.

Я поворачиваюсь, чтобы пойти в свой дом, но он преследует меня по пятам.

— Не помню, чтобы приглашал тебя войти, — говорю я, не оборачиваясь.

— Я практически член семьи. Мне не нужно приглашение. Плюс, я хочу услышать все детали о том, как ты начал встречаться с вожатой лагеря. Ты уже нагнул её над пнём?

Я качаю головой, иду в дом через гараж и направляюсь на кухню.

— Это не твоё дело.

— Всё моё дело.

— Папочка! — Лили подбегает ко мне в ночной рубашке принцессы, которую Санта подарил ей на прошлое рождество.

Эшли отстаёт от неё и смотрит на Дейна, её взгляд остаётся прикованным к нему.

— Почему ты встала? — спрашиваю я Лили, посадив её на стойку.

— Лили любит развлекаться, да? — Дейн подходит и даёт ей пять.

— Привет, дядя Дейн. — Она шлёпает его по руке.

Я иду к Эшли, взгляд которой всё ещё не отрывался от Дейна. Вытащив бумажник, я хватаю наличные, чтобы заплатить ей.

— Эшли? — спрашиваю я, махая рукой перед её лицом.

Она вырывается из транса, в котором находится, и улыбнулась, яблочки на её щеках покраснели.

— Спасибо, мистер Кент. — Она берёт деньги и засовывает их в карман.

— Я провожу тебя. — Я жду, пока она пойдёт первой, но она не двигается. И снова её взгляд сосредоточен на Дейне.

— Хочешь мороженого? — спрашивает Дейн у Лили, открывая морозильную камеру.

— Ага!

— Нет, она не хочет. — Я бросаю предупреждающий взгляд на Дейна.

Он закатывает глаза и поднимает руки вверх.

— Папа Медведь говорит нет. — Он запрыгивает на стойку рядом с Лили и изображает такое же мрачное лицо. Половину времени он ведёт себя сам также, как ребенок.

— Он всегда говорит «нет», — говорит Лили, и эти слова ранят меня.

Я никогда не хотел стать строгим отцом. Не то чтобы я много думал об этом, прежде чем Гретхен сказала мне, что беременна. Но до рождения Лили я не считал это своей головой ролью. Я хотел бы устраивать драки подушками, строить форты, позволять ей есть вредную еду до поздней ночи. Но этот сценарий улетучивается, когда ты становишься единственным родителем. Я должен быть мамой и папой. Это отстой, но Лили нужны стабильность и правила, если она хочет вырасти ответственным взрослым.

Губы Дейна поджимаются, и он кивает, его глаза находят мои глаза через комнату. Мы не могли быть более противоположными в нашей родительской тактике.

— Пока, Лили. — Эшли машет рукой.

— Пока, Эшли. — Она машет в ответ, а затем Дейн спрыгивает со стойки, берет её на руки и танцует по кухне.

Лили смеётся, и Дейн достаёт телефон, чтобы включить музыку. С Лили в его объятиях, они кружат вокруг острова и кухонного стола. Я не ревнивый человек, но в данный момент тот факт, что Дейну приходится быть весёлым, меня ранило.

Глава 11

Маркус

Я надеялся сбежать домой и принять душ, прежде чем отправиться за Лили. Кэт не нужно видеть меня в джинсах и ботинках, покрытых опилками. Не то чтобы я собирался наносить одеколон и нацеплять смокинг, но чистая пара джинсов или шорт куда лучше, чем это. Но, как обычно, время было не на моей стороне.

Я запускаю руки в волосы, и маленькие кусочки дерева опадают на гравийную дорожку.

История всей моей жизни. Бег из одного места в другое.

Когда я прихожу, все дети сидят возле хижины и играют в прятки. Мои шаги замедляются, когда я заметил Кэт, сидящую на скамейке и накладывающую пластырь одному из детей. Она убирает несколько распущенных светлых прядей, закрывающих ей обзор, но они опадают прямо туда, где были секунду назад.

Маленький мальчик сидит, слёзы катятся по его щекам, когда она говорит что-то, чего я не слышу, но лёгкая улыбка, которая появилась у малыша, когда она закончила, сказала мне, что эти дети ей доверяют. Спустя всего несколько недель это впечатляет.

Мальчик убегает, а Кэт осматривает группу взрослых, пока не замечает того, кто, должно быть, является его родителем. Это ещё один отец, который, кажется, принадлежит к числу белых воротничков. Он одет в брюки цвета хаки и футболку-поло, типичный вид продавца страховых услуг. Ответственный и надёжный.

Ну что за хрен.

Я наблюдаю, как взгляд мужчины падает на декольте Кэт, и моё сердце начинает биться быстрее. Она улыбается, показывая и выражая всё руками, рассказывая историю о том, как его сын поранился. Он протягивает руку и касается её обнаженной руки, и я сжимаю кулаки по бокам. Это мог быть интуитивный жест, жест понимания и благодарности, но красный цвет застилает моё поле зрения. Кэт отступает, и его рука падает с её руки обратно на бок.

Хорошая девочка.

— Папочка! — Я смотрю вниз и вижу, что Лили смотрит на меня.

Я наклоняюсь до уровня её глаз, и она поднимает руки, запуская их в мои волосы.

— Ты грязнуля, — говорит она. Я щекочу её бока, и она скользит из стороны в сторону, пытаясь уйти от меня. — Прекрати, папочка.

Она смеется, и я продолжаю щекотать её грудную клетку.

— Ты посмеялась надо мной? — Я перестаю щекотать её, подхватываю, и болтаю её за ноги, раскачивая из стороны в сторону.

— Берегись, там дерево. — Она протягивает руку так, как будто я действительно причинил ей боль.

— Папочка! — она кричит, затем хихикает.

— Берегись, Дрю. — Я слегка сталкиваю её с мальчиком из её класса.

Он улыбается и слегка подталкивает её. Ого, малыш, это моя идея.

— Папочка! — Я поднимаю её и кладу животом себе на плечо. — Ты ещё собираешься надо мной смеяться? — спрашиваю я её, и она снова хихикает. Я никогда не могу насытиться этим звуком. Моя одна рука крепко держит её на плече, пока я жду её ответа.

— Нет!

— Обещаешь?

Она хихикает.

— Пинки-обещание. — Она протягивает мизинец.

— Это жестокий ход, Лили. — Я поднимаю взгляд и вижу перед нами Кэт, на её лице улыбка вместо хмурого взгляда.

Я подвожу Лили, и она встала у моих ног.

— Папа грязный. — Она качает головой, затем поворачивается ко мне с возбужденным блеском в глазах. — Угадаешь, что я сделала? — Она убегает, оставив нас с Кэт одних.

Я не могу не задаться вопросом, о чём думали эти другие родители последние несколько недель. Я имею в виду, что пока другие родители разговаривают с другими вожатыми, рассказывая о дне своего ребенка, Кэт была моей единственный вожатой.

— Я только что приехал с работы, — замечаю я, отряхивая джинсы.

— Я уверена, что после душа ты почувствуешь себя лучше.

Видения моих сеансов дрочки в душе и вымышленных сценариев между мной и Кэт бомбандируют мой разум, и я расставляю шире ноги, впервые в жизни молясь, чтобы мой член оставался вялым.

— Я имею в виду, мне самой не терпится каждый день принимать душ после лагеря.

Теперь моё воображение представило её в душе, как вода струится по её упругой груди и её круглой попке.

— Ну, знаешь, чтобы смыть с себя всю грязь. — Она бессвязно лепечет, и я не могу сдержать улыбку на губах.