Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ) - "cup_of_madness"

Они не общались почти неделю, даже фразами не обмолвились, и это было… необычно. Салазар, какой сумасшедшей чушью являлось то, что общение с грязнокровкой стало для Драко такой обыденностью. Без него он чувствовал себя так, будто на нём была надета мокрая одежда, которая никогда не высыхала. Очень некомфортно.

Драко оставил на её щеке с ямочкой поцелуй, перед тем как она высушила свою одежду магией и ушла из мужской раздевалки. Они решили, что выйти оттуда вместе будет слишком подозрительно. На любимой щеке. Но он не хотел, чтобы Грейнджер уходила, поэтому было так важно, чтобы она ушла.

Малфой замечал, как у неё сверкали глаза даже спустя несколько дней, когда они вышли на уроки. Грейнджер искала его в толпе, но он делал всё, лишь бы не столкнуться с ней, и её энтузиазм спадал с каждым днём всё больше. И вот к пятнице, кажется, совсем сник. Видимо, Грейнджер решила, что Драко, как всегда, сделал вид, что ничего не было. И ему хотелось возненавидеть себя за талант так тщательно скрывать эмоции.

Во вторник они сидели вместе на Зельях, и его любимый день превратился в ад. Грейнджер больше не отодвигалась от него. Вообще. Слизеринец несколько раз чувствовал бедром кожу девушки, когда она ëрзала на стуле, и её юбка задиралась, становясь короче.

Драко мог поклясться, что это была не случайность. Грейнджер, оказывается, умела не только выводить его из себя. Она могла флиртовать и быть игривой, смеющейся, совершенно потрясающей, когда ей того хотелось, и мысли о том, что ей хотелось этого с Драко, всё ещё покалывали на кончиках его пальцев. Он едва сдержался, чтобы не провести ими по её ноге в тот вторник, этим самым показывая, что ему нравилось то, как она пыталась привлечь его внимание.

Обычно Малфоя это раздражало. Все эти смешки, попытки коснуться, накрутить волосы на палец или «случайные» столкновения, которыми грешили девушки, полагая, что их действия незаметны. Сейчас ему было приятно. Драко нравилась мысль, что Грейнджер хотелось больше его внимания, больше его слов, больше касаний. И от этого хотелось вскрыться, потому что он не мог дать ей это сейчас.

Драко хотелось положить голову на стол и биться об него до потери сознания, возможно, тогда его отпустит. Все эти сожаления о жизни, которую у него не было возможности прожить. Даже во сне страхи нагоняли его, пробираясь сквозь зелье без сновидений. Грëбаная Помфри с недостаточной дозировкой.

На уроке Драко стойко делал вид, что не замечает. Стойко делал вид, что Грейнджер нет рядом, что писанина Снейпа ему гораздо интереснее, чем её покачивающаяся коленка, которая касалась его ноги. Как можно быть такой идиоткой, чтоб поверить мне, Грейнджер?

Но Драко всегда играл свою роль на отлично, поэтому к пятнице Гермиона стала грустной. Он заметил это, когда посмотрел на неё за ужином. Дал себе разрешение в несколько секунд, воспользовавшись моментом, пока её два дегенерата что-то ей рассказывали, а она слушала, сведя брови на переносице.

Забини толкнул его под рёбра, безмолвно говоря направить свои глаза в тарелку. Драко казалось, что будь воля Блейза, тот бил бы Малфоя током каждый раз, когда он проявлял к Грейнджер внимание. Слизеринец заметил, что у его лучшего друга начала развиваться ненависть к Гермионе. Казалось, совсем скоро Забини наверстает все те года, которые сам Драко провёл с отвращением к Грейнджер.

В среду они столкнулись в коридоре из-за того, что шармбатонки в очередной раз перепутали лестницу и создали толкотню возле кабинета Чар. Блейз прорычал ей что-то так агрессивно, что даже Нотт скосил на него взгляд. Это было тупо. Блейз пытался найти способ на ком-то скинуть злость, но он не станет делать это на Грейнджер.

— О, ты её уже защищаешь! Супер! — хлопнул мулат себя по ногам в притворном веселье. — Я просто не успеваю отмерять степень погружения в пиздец, прости, друг. Каждый раз, думая, что мы достигли дна, ты приводишь всё новые и новые… — начал Блейз, когда Драко утащил его за локоть в проход между этажами, чтобы спросить, какого чёрта он срывается на Грейнджер.

— Слушай, Забини, я вижу, что тебя кроет, но ты не станешь отыгрываться на ней, — властно сказал Драко. — Я уже достаточно сделал ей дерьма в этом году.

— Видно, недостаточно, если она всё ещё пялится на тебя каждую свободную секунду, — злобно ответил Блейз, поправляя свой пиджак.

— На меня так пялится не только она, так что же ты не бросаешься на остальных? — язвительно спросил Драко. — Если печëшься о моей девственности, ты опоздал на пару лет.

— Остальные не подведут тебя к плахе, жаль, что ты этого не замечаешь, — голос лучшего друга был полон злости и страха, когда он поправил сумку на плече и сбежал вниз по ступенькам, прекрасно понимая, что этот разговор пустой.

Драко потëр глаза пальцами, пытаясь понять, что делать. Когда он допустил такой хаос в свою жизнь? Грейнджер ни в чём не виновата. Она пыталась помочь своим друзьям, пыталась учиться, пыталась спасти Драко, даже не понимая, что всё это было тщетно ещё с самого начала.

Поэтому сейчас, стоя посреди родной гостиной и принимая подбадривания друзей, он почти не разлагался внутри, приказав себе заморозить все чувства, как умел делать. Драко велел себе не думать, как всё изменится, когда умрёт Поттер. Где будет Малфой? Что станет с магическим миром?

Эти вопросы походили на те, если вдруг проснуться и узнать, что случился конец света, который не затронул только твою спальню. Сначала мозг оценивает привычные фрагменты, и ты думаешь: как жаль, что теперь нельзя забрать метлу, которую уже оплатил. Больше не нужно отправлять патронус начальнику, объясняя своё опоздание. Потом твоё сознание начинает мыслить шире, и ты думаешь об исчезновении языков, цивилизаций, целых культур.

Так и здесь. Пусть Поттер не являлся хреновым клином, на котором сошёлся мир, но было что-то символичное в том, что он когда-то остановил Волдеморта, а теперь тот хотел сделать то же самое с ним. Сначала ты думаешь о том, что теперь матчи по квиддичу будут не такими бесячими, а потом понимаешь, что вряд ли матчи по квиддичу будут хоть сколько-то важной проблемой, когда ко власти придёт Тёмный Лорд. Драко прочитал достаточно книг, и ощущение силы Волдеморта слишком плотно сидело в его костях после последней встречи, чтобы не суметь визуализировать картинку в мельчайших подробностях.

— Пэнс, вы уже решили, куда отправитесь летом с Драко? — спросила Астория, садясь на диван, пока парни налаживали музыку. Она крутила в руках бокал с вином, отказавшись от коктейля.

— Возможно, поедем в Италию к родственникам Блейзи, — весело ответила Паркинсон.

Малфой нахмурился, вспоминая, что они обсуждали что-то подобное в начале сентября. Паркинсон ныла, что он за всё лето не уделил ей ни капли внимания. Она предложила отправиться отдыхать на следующих каникулах куда-нибудь вместе. Наверняка Драко согласился, чтобы Паркинсон отстала.

Ему следовало вспомнить, что всё, что касалось Малфоя, Пэнси запоминала безоговорочно. И это было то, что она могла неустанно обсасывать с подружками — их личная жизнь. Казалось, что чем больше раз Пэнси повторит, как у них всё хорошо, чем чаще скажет о якобы построенных совместных планах, тем быстрее они станут реальностью, тем меньше она будет думать о том, что он уже несколько месяцев к ней не притрагивается, даже не смотрит в её сторону. Слизеринка была так хороша в игнорировании настоящего, что Драко задумался, не владеет ли Пэнси окклюменцией.

— Правда, малыш? — спросила она, допивая свой коктейль. Он оценил её состояние и мог сказать, что ещё один такой стакан, и Пэнси найдёт причину порыдать. — У Забини такая вилла там, я видела на колдо. С лимонами прямо во дворе. Он бы выделил нам самую просторную комнату, — улыбнулась девушка, смотря ему в лицо.

— Да, Пэнс, — согласился Драко, отводя взгляд и ища того самого Блейза.

Малфой увидел его, наблюдающего за Теодором, который колдовал над бумбоксом.

Сейчас не было смысла спорить. Драко хотелось, чтобы хоть кто-то из его близких сегодня не был раздавлен, пусть это только иллюзия. Парень прекрасно знал, что этим летом всё изменится слишком сильно, и ни у кого не останется времени думать об отдыхе под горячим итальянским солнцем. Так пусть сегодня он не будет тем, кто разобьёт мечты Пэнси.