Порочные цели (ЛП) - Кейн Мила

Но Маркус легко поднял его над моей головой. Я снова потянулась, врезаясь в его твердую грудь, и он рассмеялся.

— Перестань. Это неловко... если только тебе не нравится прижимать свои великолепные сиськи к моей груди – тогда, конечно, продолжай.

Мое терпение лопнуло. Эти слова были такими неподобающими, шокирующими и возмутительными, и мне некого было винить, кроме себя, за то, что я оказалась в такой ситуации. Но это не остановило мою руку – она сама взлетела и ударила его по щеке.

Я ахнула и отпрянула, прикрыв рот ладонями.

Маркус замер и опустил руки.

— Ого, профессор… нападение в придачу к неподобающему сексуальному поведению. Ну и ну, список растет.

— Прости. Я не должна была этого делать.

Он пожал плечами и начал что-то набирать на моем телефоне.

— Без пароля? Это больше похоже на кирпич, чем на мобильник. Будь хорошей девочкой, и я куплю тебе новый.

Я отступила еще дальше и скрестила руки на груди, стараясь выглядеть как можно строже.

— Верни. — Я протянула ладонь.

— Полегче, не сминай трусики, красавица... по крайней мере, пока. — Он поднес мой телефон к уху. В этот момент его собственный завибрировал в кармане.

Отлично. Теперь у него был мой номер.

Дверная ручка задребезжала, когда кто-то попытался ее открыть.

— Закрыто! — донесся приглушенный голос снаружи.

Я отпрыгнула от Маркуса, будто это он только что ударил меня, и прикрыла рот ладонью.

Он невозмутимо улыбнулся и приблизился. Сунул мой телефон в карман пиджака, а затем неспешно поднялся по ступеням к двери. Там положил руку на ручку и обернулся, чтобы бросить на меня последний взгляд.

— Надеюсь, мы поняли друг друга, Ари. Увидимся вечером. Пришли мне свой адрес.

Я слабо покачала головой, и он хмыкнул.

— Теперь мы играем по моим правилам, помнишь? Так что веди себя хорошо и следуй им, иначе…

— Иначе что? — осмелилась спросить я.

Он усмехнулся, постучал себя пальцем по носу, затем щелкнул замком и, распахнув дверь, растворился в толпе.

У меня не было времени слишком переживать из-за Маркуса и из-за того, каким образом он собирался пытать меня напоминанием о том, что в его руках – мое будущее и репутация: весь остаток дня у меня шли занятия одно за другим.

— В последних пассажах нужно ускорить темп. Вся пьеса заканчивается на мажорной ноте, — объяснила я студентке, которая разучивала особенно сложный этюд Шопена.

— Вот так? — спросила она и попробовала снова.

— Нет, скорее... Давай я покажу, — предложила я.

Она быстро освободила место и встала рядом, а я села. В комнате звучали разные инструменты – кто-то репетировал сольные партии, кто-то разбирал теорию. В голове, как обычно, мелькал успокаивающий калейдоскоп красок.

Я подняла руки над клавишами, но вдруг замерла. Краски перестали переливаться, а мысли унеслись в прошлое.

Я сломя голову неслась домой после школы: нужно было срочно записать последние такты пьесы для выпускного экзамена по фортепиано. Мелодия настигла меня прямо на уроке алгебры и с тех пор не переставала крутиться в голове. За годы обучения я поняла: сочинять музыку – вот что я люблю больше всего.

Я часами просиживала в музыкальных комнатах, как дома, так и в школе, и сегодня я наконец закончу свою работу. Огромный грузовик медленно выезжал из ворот особняка бабушки и дедушки. Я посторонилась, пропуская его, в затем побежала по дорожке. Внутри сбросила рюкзак и туфли, аккуратно убрав их, чтобы не злить Дейла, и прошла через дом.

Напевая мелодию, я распахнула двери музыкальной комнаты и застыла на пороге.

Комната была пуста.

Всё исчезло. Все инструменты, что годами собирались вдоль стен, – пропали. Но хуже всего была зияющая пустота в центре, где раньше стоял рояль. Место, где я видела её, когда играла. Мое счастливое место. Оно исчезло.

Я бросилась вглубь дома, разыскивая брата. Боль, предательство, разочарование и ненависть – всё смешалось в черной ярости. Я ненавидела его больше всего на свете. Мне нужно было уехать, чего бы это ни стоило. Собрать что можно и сбежать. Оставаться здесь было невозможно.

Я нашла их на кухне. Брат сидел за столом, уткнувшись в газету с результатами скачек, и он был не один. У стойки стояла красивая девушка и делала сэндвич. Она выглядела молодой, немногим старше меня. Бледная, хрупкая, она повернулась – и её лицо озарилось робкой улыбкой.

Я резко остановилась.

— Кто ты? — услышала я собственный голос.

Дейл поднял взгляд и, увидев меня, встал, обогнул стол и обнял девушку за плечи.

— А, ты дома. Арианна, познакомься, это Клэр.

У моего брата была девушка? Это казалось невозможным. Насколько я знала, он заполнял дом наших бабушки с дедушкой каждые выходные наркотиками, выпивкой и теми, кого мог купить за деньги… иногда несколькими женщинами одновременно. Звуки, которые они издавали, преследовали меня по ночам.

— Привет, я так рада наконец познакомиться с тобой, — просияла Клэр.

Боже, она была такой молодой и милой. Как она могла купиться на ложь моего брата? Хотя... он был красив, богат и носил полицейскую форму. Со стороны, возможно, он казался выгодной партией. Трудно судить, слишком долго я видела в нем того дьявола, которым он был на самом деле.

Дейл крепко сжал её плечо и поцеловал в висок. Клэр смотрела на него снизу вверх, как на спасителя. Меня чуть не вывернуло. Я должна была предупредить её. Рассказать, кем он был на самом деле, пока он не заманил её в ловушку. Я не могла уехать, не попытавшись помочь.

— Где мой рояль? — спросила я, прочистив горло.

— Продан. Я куплю тебе синтезатор, или что-то попроще. Нет смысла держать этот старый хлам ради тебя одной… И ты вообще знала, сколько он стоил? — Дейл расправил плечи и одарил меня самодовольной ухмылкой. — У Клэр нет родителей, так что вырученные деньги пойдут на свадьбу.

Страх сковал мой рот. Я разглядывала юную, красивую девушку, едва старше меня. Сирота. Всё сходилось. Дейл умел выбирать жертв.

— Свадьбу? — тупо повторила я.

— Да, мы женимся. — Дейл усмехнулся. Он вышел из-за кухонной стойки и потянул Клэр за собой. — На следующей неделе, собственно. Знаю, быстро, но…

Теперь я могла разглядеть невесту моего брата, полностью. Сердце ушло в пятки.

— До того, как появится малыш, — закончила Клэр и положила руку на округлившийся живот.

Прозвенел звонок и весь класс пришел в движение. Я моргнула и встретила любопытный взгляд студентки, на которой только что зависла. Она с любопытством смотрела на меня.

— Прости, низкий сахар. Я сыграю для тебя в следующий раз, — пообещала я.

Она кивнула и ушла, оставив меня сидеть за инструментом.

Постепенно аудитория опустела. Я оглянулась направо – туда, где раньше сидела бабушка, составляя мне компанию. Мне так хотелось увидеть её снова, но места были пусты. Сколько бы я ни надеялась, её призрак больше не появлялся.

Руки бессильно опустились на колени. Мое счастливое место все еще пряталось от меня. И я не знала, вернется ли оно когда-нибудь вновь.

10.Маркус

Сирена рассекла воздух, как хлыст.

На секунду всё замерло – толпа, команда, даже собственное сердце. А затем трибуны взорвались.

Я остался стоять на одном колене, перчатка все еще вытянута после последнего сейва [7]. Шайба намертво застряла в изгибе щитка, будто всегда была там. Я ничего не слышал сквозь грохот крови в ушах, но видел, как команда летит ко мне – клюшки подняты, рты раскрыты в радостном хаосе.

Победа. Я отбил сейв, и благодаря этому мы выиграли игру.

На табло по-прежнему горело 3:2. Последний выход один на один едва не добил меня: щелчок в нижний угол, под ловушку – мое слабое место. Но не сегодня. Не в этот раз.