Теория снежного кома (СИ) - Моран Фэя

– Я этот урок уже усвоил, спасибо.

Я еле подавила хохот.

Войдя в аудиторию и усевшись на своё место, я взглянула на часы. До начала лекции оставалось три минуты. Рио уселся рядом, из-за чего я взглянула на него как на полоумного.

– Посижу с тобой, пока не прибудет профессор, – объяснил он, положив голову на моё плечо.

– Ты какой-то сонный сегодня. Всё нормально?

– С папой вчера был «мужской» вечер.

Я закатила глаза. «Мужской» вечер в понимании Рио и его отца обычно включал в себя просмотр фильмов категории Б, поедание тонны вредной еды и споры о политике, которые заканчивались чуть ли не дракой.

– Дай угадаю, опять смотрели фильм про зомби и спорили о том, кто из политиков больше похож на ходячего мертвеца? – спросила я.

Рио застонал.

– Хуже. В этот раз папа решил, что мне нужно «приобщиться к настоящим мужским интересам».

– О, нет. Что, рыбалка? Или, что ещё хуже, охота?

– Покер. И виски. Много виски.

Я присвистнула. Рио и покер с виски – гремучая смесь. Он становится таким забавным, когда выпьет. Излишне весёлым.

– И что, ты играл?

– Пытался. Папа и его друзья почему-то считают, что я должен разбираться в комбинациях и уметь блефовать. В итоге я просто сидел и хлопал глазами… Мне никогда не везёт в играх, блин.

Вскоре в аудиторию неторопливо вошёл профессор Мартинез. Рио тут же вскочил с места, погладил меня по голове и, пробормотав что-то невнятное, поспешил к выходу.

– Удачи тебе с электричеством, – крикнул он следом, прежде чем исчезнуть за дверью.

Я вздохнула и открыла учебник. Рио, скорее всего, будет отсыпаться где-нибудь в укромном уголке кампуса, восстанавливаясь после своего «мужского» вечера.

За профессором почти сразу появился Эйс. Он нырнул в аудиторию, не вызвав совершенно никакой реакции со стороны нашего пожилого преподавателя по электротехнике, и уселся впереди, ближе к доске.

Мистер Мартинез поправил толстенные очки, из-за которых его глаза казались намного больше, и медленно повернулся к студентам. При этом его вставная челюсть жалобно скрипела. Интересно, сколько же ему лет? Похоже, он преподавал ещё до того, как изобрели транзисторы. Когда же он наконец уйдёт на пенсию?

– Итак, юные пытливые умы, – прохрипел профессор, – сегодня мы погрузимся в сердце любого устройства, работающего на электричестве. Мы поговорим о… – он прищурился, – …основах теории цепей. Звучит скучно? – Он вдруг подмигнул, и я невольно улыбнулась. – Поверьте, это только на первый взгляд! – Профессор отложил конспекты и театрально взмахнул рукой. – Представьте себе город! Огромный, сверкающий город, полный жизни. А теперь представьте, что электричество – это его кровеносная система. Без него город умрёт, превратится в тёмную и холодную пустыню.

Он взял в руки маркер и начал быстро рисовать на доске. Сначала это были просто линии и круги, но постепенно они стали складываться в схему простой электрической цепи.

– Вот, взгляните, – сказал он, указывая на схему. – Это – ваш город. Здесь есть источник энергии – электростанция, питающая всю систему. Провода – это дороги, по которым течёт ток. Резисторы – это дома и предприятия, потребляющие энергию.

Профессор Мартинез начал объяснять закон Ома, но не просто зачитывая формулу, а приводя примеры из реальной жизни.

– Представьте себе, что напряжение – это напор воды в трубе, – говорил он. – Чем больше напор, тем сильнее течёт вода. А сопротивление – это узкое место в трубе. Чем уже это место, тем труднее воде течь. То же самое и с электрическим током. – Он достал из кармана своего уже выцветшего поношенного пиджака старинный мультиметр и показал его нам. – А это – ваш верный инструмент, – сказал профессор с гордостью. – С его помощью вы можете измерить напряжение, ток и сопротивление в любой точке цепи. Он поможет вам понять, что происходит в вашем электрическом городе.

Профессор Мартинез начал рассказывать об интересных случаях из своей практики. О том, как он починил сломанный радиоприёмник, будучи ещё мальчишкой. О том, как он помог восстановить электроснабжение в небольшом городке после сильной бури. Его рассказы были полны юмора и энтузиазма.

Я слушала его с интересом. Профессор Мартинез умел рассказывать о сложных вещах простым и понятным языком. Он словно оживлял электротехнику, превращая её в увлекательное приключение.

Когда лекция подошла к концу и прозвенел звонок, я даже немного расстроилась.

– Удачной вам поездки, ребята, – широко и по-доброму улыбнулся милый старичок.

– Спасибо, профессор, – ответила Хлоя и шуточно добавила: – А вам удачно отдохнуть от надоедливых нас!

– О, не говори глупостей, Хлоя, – нахмурился профессор, из-за чего складок на его лбу стало ещё больше, чем было до этого. – Я люблю всех своих умных и великолепных студентов.

Студенты начали покидать аудиторию за профессором, а я случайно уронила ручку. Та предательски покатилась под соседний ряд парт, заставляя меня нагнуться, чтобы её достать. И вот тогда, сквозь узкий просвет между сиденьями, я увидела, как Эйс, до этого казавшийся абсолютно апатичным, вдруг оживился.

Он достал из кармана джинсов небольшой пластиковый флакончик. Присмотревшись, я поняла, что это таблетки. Он небрежно высыпал несколько штук в руку, запрокинул голову и закинул их в рот, после чего запил водой из бутылки, стоявшей у него под партой. Проглотив всё, он быстро спрятал флакончик обратно в карман.

Любопытство кольнуло меня, словно разряд статического электричества. Меня так удивило это. Потому что я никогда прежде не видела, чтобы он что-то принимал. Тем более, так быстро, будто пытался скрыть сам факт принятия каких-то таблеток.

Неужели превосходный отличник, спортсмен и всеобщий любимчик подсел на экстази 10? Это первое, что пришло мне в голову. Не для кого никогда не было секретом, что некоторые «плохие парни» универа любят побаловать себя подобными штуками. Некоторые даже вполне открыто курят травку. Джордан – один из таких. Ещё этим славится братство «Альфа Ро Райот».

Я знаю, что должна просто оставить это при себе. В конце концов, мы с Эйсом ненавидим друг друга. У нас постоянные стычки, колкие комментарии и вечная конкуренция. Но это всё же не помешало интересу грызть меня изнутри.

Когда я всё же взяла ручку и выпрямилась, Эйс, уже вышедший из-за парты, вздрогнул, словно не ожидал меня увидеть. А я поняла, что в аудитории остались мы вдвоём.

– Ты здесь? – удивился он. Затем покачал головой, как будто в голове твердил себе: «Зачем ты с ней разговариваешь?» – Впрочем, неважно.

Он развернулся. А я молча наблюдала за тем, как он крепче сжал бутылку с водой в руке и двинулся к двери. А потом и вышел, оставив меня стоять одну.

И что это, чёрт возьми, было?

* * *

После занятий Фелисити предложила подвезти меня до её дома на её «Кия Форте», избавив от необходимости искать транспорт. Конечно, я охотно согласилась.

Квартира её родителей находилась в двадцати минутах езды от университета, в тихом районе, ближе к заснеженным предгорьям Бриджер Моунтэйнс, для семей с достатком, где сугробы аккуратно убраны, а дома дышат спокойствием и благополучием. Неприятный укол стыда пронзил меня при мысли о том, что Фелисити могла бы когда-нибудь увидеть мой район, с его вечной суетой, заваленными грязным снегом тротуарами и проходящими мимо частенько пьяницами и наркоманами. Едва ли ей понравится. И вполне возможно, она сочтёт своим долгом упомянуть это в своей газетёнке. Для забавы.

– Чувствуй себя как дома, – сказала Фелисити, толкнув дверь и пропуская меня внутрь.

В нос ударил освежающий аромат чистоты, смешанный с тёплым запахом корицы, ванили и травяного чая. Полы как будто вымыли совсем недавно, а может, это просто ощущение от безупречного порядка. Я, немного смущаясь, сняла кеды у порога, боясь оставить на глянцевом паркете хоть малейший след.