Драко посмотрел на Поттера, размышляя, не проще ли его сразу оглушить? Но затем он вспомнил, что ещё не все участники вошли в лабиринт, и ему явно будет тяжело добраться к кубку с этим идиотом наперевес.
Малфой должен был сосредоточиться на скорости. Если он первым доберётся до Кубка, то сможет просто подождать, пока там не появится Поттер. Да, предполагалось, что кто-то позаботится о других чемпионах, но Драко не привык полагаться на кого-то ещё. Нельзя было допустить, чтобы Флёр или Крам нашли символ победы быстрее.
— Ты же не надеешься, что я пожелаю тебе… — начал Поттер, явно интерпретировав взгляд Малфоя по-своему.
— Иди нахуй, — бросил слизеринец, не дав ему договорить.
Драко развернулся и пошёл в правую выемку, тут же скрывшись за зарослями кустарника. Его рост позволял двигаться быстро. Он примерно помнил, как построен лабиринт и где находился основной вход, поэтому сделал вывод, что от начала пути нужно будет свернуть налево. Чем дальше Драко заходил, тем темнее становилось.
Через несколько минут в воздухе раздался новый свисток. Это говорило о том, что все чемпионы в игре. Зафиксировавшись на задании и картинке внутри своей головы, которая рисовала примерную схему лабиринта, Драко юркнул влево при первой же возможности.
Внезапное шевеление заставило его отскочить вбок, и в следующий миг в воздухе послышался запах жжёной травы — соплохвост выпустил искры.
— Вот блять… — проговорил Малфой, пуская в тварь Остолбеней, но заклинание отскочило от его панциря, даже не замедлив существо.
Ну, конечно. Живот.
— Вингардиум Левиоса, — Драко осуществил в воздухе плавное движение и, перевернув атакующего соплохвоста на живот, резко дёрнул рукой. — Сектумсемпра!
Порез распорол мягкое брюхо сопла, мгновенно его умертвив. Магическим путём убирая кровь из-под ног, Малфой скривился от отвращения. Он запоздало подумал, что, наверное, не стоило его убивать, лишая соперников возможности потягаться с этим уродцем, но Драко мечтал об этом с первого урока Хагрида в этом году. Мерзость.
Парень переступил всё ещё подрагивающее животное и пошёл прямо. Коридор простирался совершенно без каких-либо арок на протяжении двадцати минут, и это начало его раздражать, потому что он помнил о своём намерении держаться левой стороны.
Когда возник проём вправо, Драко устал идти прямо, рискуя просто выйти в один из патрулирующих выходов, поэтому свернул, надеясь, что вскоре сможет выйти на правильный путь. Но спустя ещё минут семь стало ясно, что эта идея не увенчалась успехом. Он уткнулся в стену из живой изгороди.
— Чёрт, — ругнулся Драко.
Это заклинание не даст тебе потеряться в лабиринте. Руна простая, с твоими умениями ты сможешь исполнить его даже беззвучно.
Малфой направил палочку вперёд, делая четыре взмаха и последний плавнее всего. Парень неспешно опустил древко на ладонь. Компасное заклинание тут же показало, что он слишком забрался на северо-восток, а центр лабиринта, как известно, на северо-западе.
Слизеринец прекратил действие заклинания, возвращаясь назад гораздо более спешным шагом.
Налево… ещё налево… Тишина давила, и парень прислушивался к любым издаваемым звукам, потому что было понятно, что в самом лабиринте заклинание заглушки не работает. Кусты так плотно стояли друг к другу, создавая тёмные непроглядные коридоры, что тихие звуки вообще не проходили.
Внезапно свет Люмоса Драко дрогнул, когда он услышал топот за спиной. Было такое чувство, что сзади него вдруг материализовался десяток детей, но в следующий миг его внутренности похолодели.
Огромный паук протянул к нему свои лапы. В последнюю секунду Драко запустил в него первым пришедшим на ум боевым заклинанием, на миг останавливая чудовище в движении. Малфой прекрасно знал, что с акромантулами такое не работает из-за защитного барьера, чем-то похожего на тот, который имели соплохвосты.
Паук быстро пришёл в себя, бросившись ему на плечо. Ключица, кажется, треснула от напряжения, и Малфой схватился за неё рукой, локтём ударив паука. Когда он силой вскинул палочку за плечо, движение отдалось болью.
— Араниа экземи! — руна, похожая на паучьи лапы, вспыхнула бледно-голубым, отбросив членистоногого на добрую пару метров. Драко встал с коленей, понимая, что с его ключицей не всё в порядке. Заклинание всего лишь отпугивало паука. Воспользовавшись тем, что существо лежало на спине, он направил палочку на самую уязвимую зону. — Остолбеней!
Малфой решил не лишать соперников возможности погрузиться в самую гущу приключений грёбаного лабиринта.
Он злостно втянул носом воздух и закрыл глаза, резко дёрнув плечо на себя. Сжав зубы, парень простонал, в сотый раз жалея, что не послушался Грейнджер, когда она говорила ему о лечебной магии. Твою мать. Пошевелив мышцами, он решил, что стало терпимей, но палочку переложил в другую руку, понимая, что на покалеченной чёткость движений будет гораздо ниже.
Двинувшись дальше, Малфой подумал, что было бы неплохо знать, есть ли прямая корреляция между сложностью препятствий и близостью к Кубку. Если да, то он должен оказаться к нему чертовски близко.
Женский крик рассёк тишину, заставив его развернуться. Это была Флёр. Драко не являлся искусным чтецом человеческих эмоций, но даже дурак понял бы, что её связки заполнены ужасом. Драко выдохнул, решив, что она могла столкнуться с чем-то вроде соплохвостов или ещё какими любимчиками ебанутого лесничего и заорать в ужасе только от одного их вида, но почему-то ему казалось, что причина вовсе не в этом.
Мысленно дав себе пощечину, Малфой ещё раз задействовал заклинание, которому его научила Грейнджер, и двинулся вперёд.
***
— Господи, они просто безумны, что засунули туда акромантула, — если бы кошмар имел возможность материализоваться из голоса Рона, то, наверное, заставил бы его задохнуться.
Люди ужасались, восторгались и потирали руки, думая, как чемпионы справятся со всем тем, что показывал на магической проекции Бэгмен, развлекая народ.
— А ты-то хотел поучаствовать, — с укором произнесла Гермиона, вспоминая выходки друга в начале года.
Он что-то забормотал, опуская голову, но потом экран сменился на изображение Сфинкса. Комментатор принялся рассказывать об особенностях этих созданий, так что Рон быстро переключился. Чего Гермиона никак не могла сказать о себе. Она едва сидела на месте спокойно. Нервный тик изредка пробивал её, но девушка мысленно заставляла себя успокоиться.
Это просто испытание, Грейнджер.
К тому же Драко и Гарри подкованы в плане волшебства. Со стороны последнее состязание казалось чуть ли не самым лёгким. Гермиона повторяла это себе, как заведённая, пытаясь концентрироваться на смехе людей и восторженных восклицаниях после особо удачных шуток Фреда с Джорджем.
Вдруг раздался крик откуда-то из лабиринта, но настолько короткий, что все сидящие на трибунах мигом затихли, прислушиваясь. Из зарослей больше не доносилось ни звука.
— Эээ… да, наши препятствия бывают просто ужасающими! — рассмеялся Бэгмен, пытаясь развеять напряжение. — Но все мы знаем, что у участников есть возможность позвать на помощь, так что будьте уверены, с ними всё в порядке! — продолжал вещать бодрый голос мужчины.
Гермиона нахмурилась, ощутив, как похолодел затылок.
— Это был женский крик? — повернулась она к Рону.
— Возможно, — беспечно пожал плечами парень, роясь по дну стакана в поисках остатков попкорна. — Ой, это могла быть Флёр, ты ж её знаешь: вон гриндилоу в озере не смогла одолеть, — напыщенно махнул рукой Уизли.
Девушка сжала губы, чувствуя, что у неё чешется язык напомнить ему, как он раньше не сводил глаз с шармбатонки, совершенно не заботясь об умственных способностях Делакур, но промолчала.
Гермиона выдернула стакан из руки Рона, вздохнув.
— Я принесу тебе ещё. Не знаю, как ты, а я просто не могу сидеть на месте, — сказала она, вставая и проталкиваясь через толпу.
— Ага, ладно, только карамельный! — крикнул Рон ей в спину.
