Тест на отцовство (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Одной половиной мозга, я все время со Стёпой. И постоянно смотрю в открытую дверь. Вдруг все-таки убежит?

Таисию вызывают куда-то, она отходит.

Неожиданно, из соседней палаты раздается хоровой женский визг! Истошный и отчаянный.

Я подскакиваю на ноги, выбегаю в коридор. Там, сталкиваясь, с Ириной Васильевной, старшей медсестрой отделения. Мы забегаем в соседнюю женскую палату.

Женщины разметались по углам, запрыгнув на кровати с ногами. Одна, выдергивает себе капельницу, глядя куда-то за дверь.

От адреналина кажется воздух загустел!

Повисает тишина...

В ней слышен какой-то монотонный тихий скрежет. Где-то сзади. Словно мышка…

Ирина переводит взгляд мне за спину, и я вижу, как его глаза увеличиваются от ужаса.

Громко втянув воздух, отскакиваю от двери, прячась за Ирину Васильевну.

За дверью мохнатый черный паук!

Огромный!

Скребётся в углу. Разворачивается и ползет в нашу сторону.

- А-а-а-а!

Палата взрывается новой какофонией визгов.

Мы с Ириной Васильевной участвуя в общей панике, отбегаем к дальней стене.

- В чем дело? - заглядывает Чадов.

На голове голубая цветастая бандана, в цвет синей униформе.

- Та-та-та-там! - дружно указываем мы все на паука, упершегося в ножку кровати и копошащегося в тени.

Борис озадаченно поднимает бровь, разглядывая эту мерзость.

И только после того, как он появился, я чувствую как приступ острой арахнофобии отступает. И... он же не настоящий! - вдруг замечаю я.

Чадов делает шаг к пауку, поднимает его.

- Спокойно, дамы, это игрушка.

Возмущенный гул.

- А Степаха где?.. - смотрит мне в глаза.

- А зачем тебе Стёпа? - лепечу я.

- Так это ж его, - взмахивает шевелящиеся пауком. - Я вчера дарил...

- Чадов!! - хватаюсь за горло. - Ты совсем с ума сошел?! Паук??

Оборачиваюсь к пациенткам.

- Извините нас, пожалуйста. Мы сейчас это унесем.

Стуча каблуками, выбегаю в коридор следом за Чадовым.

- Какое счастье, что Хасанов не видел этого ужаса! А если бы у кого-нибудь случился эпилептический припадок или сердечный приступ?! - шёпотом ору на Чадова. - Ты понимаешь, что делаешь?!

- Откуда я знал, что вы принесёте его сюда?

- Аа... То есть, если бы случился у меня дома, то нормально?!

У него такой взгляд, что кажется, сейчас я буду втрамбованна в стену и сладко изнасилованна. Я хорошо знаю этот взгляд...

Но слишком много посторонних глаз. Медсестры, пациенты выглядывают, пытаясь понять кто и почему кричал.

И взгляд его немного гаснет, он опускает его в пол.

- Степе отдашь? - протягивает.

- Эй! - отскакиваю подальше. - Не тыкай этим в меня.

- Ну ладно, посмотри, какой мягонький, - улыбается, протягивая опять на ладони.

Настороженно смотрю.

Паук и правда очень красиво сделан. Но в руки взять - нет, нет и нет! Стёпа расстроится, если не забрать... Он обожает пауков.

- Ладно... Сам ему верни, - стреляю страдающим взглядом на ординаторскую.

И захожу за Чадовым следом.

А Стёпы нет...

Там где я его посадила - его снятые джинсы. "Приклеены" к дивану, как договаривались. А его самого нет!

- Он сбежал! - выдыхаю я испуганно.

- Да никуда он не сбежал. Паука ищет, Юль. Сядь, я найду его сейчас.

В шоке стою, глядя на маленькие джинсы.

- Больница огромная... Он может выйти на улицу.

- Зачем? Пауки не любят холод. Он будет искать его в темном месте. На лестнице или в подсобке.

Найди его, пожалуйста...

Закрываю глаза, чувствуя, как Чадов проходит мимо.

В ординаторской громко тикают настенные часы.

Чего ты стоишь, Крынская?! Беги, ищи ребенка!

Но Чадов сказал - сейчас найду, и мое нутро, вопреки всякой логике ему верит.

Заторможенно разворачиваюсь к двери. Слышу издали Стёпин тоненький голос и низкий - Бориса.

Нашел!... Мгновенно!

Заходят. Стёпа на руках у Чадова.

И в моей груди растекается теплом, восторгом и облегчением. Мне хочется обнять их! Таких красивых и таких похожих.

А Роберт на руки Степу не берет... И раньше меня это не ранило, потому что Стёпа уже большой и тяжёлый. А сейчас, видя, как тот довольно сидит на руках у Чадова, по-свойски обнимая его одной рукой за шею, мне больно от этой разницы.

- Стёп, - сводя брови от огорчения, беспомощно смотрю в глаза сыну.

Сжимает в руках паука.

- Он убежал, мам...

Чадов опускает Степу на пол.

Мы смотрим с Борисом друг другу в глаза.

- Спасибо...

- Завязывай, Юль, со своими благодарностями.

- Ничем другим я отплатить не могу.

- Кому нужна такая плата?

- А какая нужна?

- Вот взгляда твоего было достаточно, когда я Степаху принес. Правда.

- Какого взгляда?..

Наклоняется, шепчет мне в ушко, заставляя замереть и задохнуться от острых ощущений:

- Как будто-то ты меня до сих пор любишь...

Уходит.

Глава 19 - Диагноз

Глава 19 - Диагноз

Отпустив на сегодня охрану, запираю дверь на задвижку.

Чувствую себя больной и разбитой. Грудь словно разворотило...

Завтра Чадов день рождения празднует. И мне так хочется подарить ему что-нибудь маленькое, милое, теплое... Но я не могу. Стоит только откровенно взглянуть в его сторону и эта стихия станет неконтролируемой.

Сижу на диване с ногами, закутавшись в плед. Слежу взглядом за пауком в руке сына. На плазме - Дискавери. Стёпа обожает Дискавери. После "мама", он сказал "Дискавери". С разницей почти в три года. Очень долго не говорил...

Застыл и заворожённо слушает, как играют на тамтамах в каком-то диком африканском племени. Ритм завораживает. Но очень громко для меня сейчас...

- Стёп, сделай потише, пожалуйста.

Бросив на меня короткий взгляд, смотрит дальше передачу, словно не услышал.

Стёпу вообще невозможно заставить делать то, что он не хочет. Он как-будто отключается в такие моменты. В основном это происходит, когда он общается с Робертом или посторонними людьми. Но изредка распространяется и на меня. Сначала врачи сочли, что это признак аутизма, наряду с задержкой развития. Гипоксия может стать причиной аутизма...

Но потом он неожиданно отмер и быстро догнал сверстников. Хотя некоторые особенности остались. Только мы до сих пор с ним не можем доказать, что догнал. Стёпа ненавидит тесты, врачей, психологов. И словно саботирует!

Конечно же все происходящее с начала моей беременности до конца декрета вводило меня в ужасный стресс. Но я все равно каждый миг была очень счастлива, что у меня случился ребёночек... При моем-то диагнозе... Хотя бы один. И ни на мгновение не пожалела, что оставила его, не послушав советы врачей. И очень благодарна Роберту, что он поддержал меня в моем решении.

При воспоминании о Роберте и диагнозе, взгляд мой автоматически скользит на шкаф.

Шкаф-сейф-спермограмма...

Это свежий анализ?.. Или?..

Или диагноз не только у меня?!

Ну я же не могу шариться по его документам. Это не этично...

Меня разрывает на две части.

Одна - приличная, хорошая девочка, которая всегда оправдывает ожидания и не разочаровывает близких. Вторая - девочка плохая... Она уже просыпалась во мне, но после того, как я насильно ее утрамбовала в Тень, она превратилась в агрессивного невротика, который ходит по грани тяжёлой истерики. И ей периодически хочется орать, крушить, бить, ломать! Но... Ей не дают повода. Никогда. Стоит мне только допустить ноту истерии и Роберт сразу же утихомиривает меня любыми уступками, становясь мягким и сговорчивым.

Вряд ли кто-то ещё стал бы терпеть мою поломанную психику. И так чутко подстраиваться под это...

Нет, то есть... Роб, он скорее давящий со своей заботой, чем сговорчивый. Но эту грань чувствует просто филигранно!

Итак, Крынская. Роберта нет. У тебя редкий шанс выгулять свою невротичку, никого ей не травмируя - залезть в его бумаги. А потом будешь хорошей девочкой, делая вид, что ничего не видела.