Неверная (СИ) - Романовская Кира

— Какого преступления? — ещё больше нахмурился Влад.

— Она не хочет выписываться, а мы дважды ловили её у выхода из клиники, она пыталась сбежать, она вас боится. Я буду вынужден обратиться в полицию, если вы намерены забрать её силой. — твердо сказал врач. — Я не знаю при каких обстоятельствах пациентка получила травмы, но новые она не получит. Даже если вы полностью оплачиваете лечение, это не даёт вам право на причинение ей вреда.

Влад вскочил на ноги, сжимая кулаки. Почему все вокруг так уверены, что он избил свою жену? Он что похож на домашнего тирана со стороны? В последнюю неделю Влад мало спал, ещё меньше ел, время шло, а никаких зацепок по преступнику не было, также как и по заказчику, отчаяние поглощало его и выглядел он от этого зловеще и пугающе. А ещё он очень злился. На Филина, который отвечал за безопасность его жены, на себя, на всех, кто попадал под горячую руку. Его раздражение было готово вылиться в драку, но Влад вовремя себя остановил, несколько раз глубоко вздохнув.

— Ида многое пережила, за последнее время. Я понимаю, что она очень плохо на меня реагирует, я больше не буду приходить, пока она не придет в себя. У нас был сложный период, мы над этим работаем. Я ни разу в жизни не поднял на неё руку. Но то, что с ней случилось, это полностью моя вина, меня не было рядом. Я её очень люблю. Я хочу, чтобы она выздоровела.

Влад тяжело дышал, прямо глядя в уставшие глаза доктора в белом халате. Он снял очки и нервно потер дужки, обдумывая его слова, верить или нет. Выбрал простое — верить, чтобы не прикладывать усилия по спасению бедной женщины, а просто делать свою обычную работу.

— Судя по её гормональным анализам, у неё депрессия, и похоже довольно давно. Мы взвесили её, она на два килограмма меньше нижней границы нормы веса при её росте. Сначала я погрешил на анорексию, но она ест, как Лена говорит, довольно хорошо, и не блюет после, как обычно делают булемички. Это нервное истощение на фоне стресса или психологической травмы. Пока мы делали полное обследование, я назначил ей прием у гинеколога, она наотрез отказалась, когда её привели в кабинет, и она увидела кресло для осмотра. Лена пыталась её уговорить, и снова истерика. Когда её избили имело ли место быть сексуальное насилие? В анамнезе от прошлого врача об этом ни слова.

— Нет, не было, он не успел бы… — замотал головой Влад.

Его уверенность в этом была стопроцентной, но вот три года назад. Может быть этот подонок и его шлюха врали, выгораживая себя? Захотели второй раз стрясти бабла за её изнасилование? Влад сжал кулаки снова.

— Три года назад мою жену напоили каким-то препаратом, она ничего не помнит, как ушла из дома, где была и что делала. До сих пор не вспомнила. — задумчиво сказал Влад, садясь обратно на стул. — С тех пор мы жили раздельно.

— Рогипнол или клоназепам, известные приятели насильников, если дать достаточно много, то полная бессознательность и провал в памяти обеспечен. Видели, знаем… — тяжело вздохнул доктор, откидываясь на спинку стула.

— Она была в сознании, почти… И те, кто это сделал были уверены, что она ничего не вспомнит. — процедил сквозь зубы Влад.

— Микс некоторых наркотиков и препаратов может и это обеспечить. — поддакнул доктор.

— Можно ли вернуть ей память? Она ведь всё видела.

— Гипнотерапия может помочь, но вот вопрос, надо ли ей это? Вы её спрашивали? Нет? Хочет ли она вспоминать? Ей нужен хороший психотерапевт, это однозначно, вылечим ей тело, выпишем, пойдёте лечить душу. Я могу порекомендовать специалистов.

В коридоре около палаты Иды, Влад помялся перед дверью и всё же решил не входить. У его жены от него истерика. Ничего, время лечит.

Спустя почти две недели, когда ей по словам медсестры и доктора стало лучше, Влад получил от Иды сообщение, чтобы он приехал, она будет ждать его около фонтана, что располагался во внутреннем дворике клиники для прогулок пациентов.

Воодушевленный мужчина приехал навстречу к любимой женщине, как положено, с букетом нежно розовых роз, но когда он увидел её, сидящей на скамейке под раскидистым деревом, настроение резко сменилось. Ида, одетая не в больничную одежду, явно куда-то собралась, крепко держа свою сумку двумя руками на коленях. И собралась она не домой…

*****

«Я всё делаю правильно, всё правильно.» — приговаривала про себя Ида, сжимая в руках старую сумку. В ней не сохранился телефон, зато осталось всё остальное — салфетки, бутылка воды, карты, документы, где всё ещё стоял штамп о замужестве. Иногда Ида тайком рассматривала его, вспоминая день, когда он был поставлен.

Их с Владом свадьба была шикарной, без всякого преувеличения, она проходила в закрытом загородном клубе, который сняли его родители для трехсот гостей, из которых Ида знала от силы пять человек.

«Малышка, давай вместе перетерпим этот день.» — говорил ей Влад, целуя её дрожащие от волнения руки, крепко держа их своими большими и горячими ладонями. «Через неделю мы будем только вдвоем, на Мальдивах, ты наденешь то белое платье, которое купила, и у нас будет свадьба только для нас двоих, как мы и хотели.» — успокаивал он ее. Ида послушно кивала, глядя в его зеленые глаза, которые смотрели на неё с такой теплотой и заботой, что хотелось плакать. Она так волновалась, что почти не помнила церемонии, только тот миг, когда Влад поцеловал её в губы, горячо и страстно, прижимая к себе обоими руками её тело, одетое в белое платье невесты от Vera Wang.

Платье и оформление цветами было единственным, что Иде было позволено выбрать самой. Даже эти послабления ей с боем выбил будущий муж. Остальным занимались его мать и три родные сестры. С их вкусом на дорого-богато свадьба была претенциозной и слишком нарочито вычурной, как по мнению невесты. Но её мнение было последним, что волновало квартет женщин Ковалевских.

Ни с ними, ни со свекром Ида так и не построила тёплых семейных отношений, вернее сказать, они её не приняли в свою семью, считая недостойной. Но невестка по этому поводу совсем не переживала, потому что Влад принимал её безоговорочно, без всяких «но» и исправлений в ее поведении и внешности.

Внешность Иды и была, как ей казалась, камнем преткновения в вопросе принятия его семьей. Три его старшие сестры-погодки были как на подбор одинаковые, похожие на мать, потому что у всех был один пластический хирург. Острые, маленькие носики, полные губы, большие силиконовые груди, длинные светлые волосы, вот только фигурой они все были одной породы — низкие и приземистые, крупные бедра, отсутствующая талия, бонусом к этому шли короткие полноватые ноги.

Изящная, как балерина, Ида, с естественной красотой на одухотворенном лице смотрелась рядом с ними инородным телом. Простая женская зависть сгубила их родственные отношения.

Ида их раздражала всем — своими хорошими манерами, приятным мелодичным голосом, образованностью, но ещё больше тем, что у неё явно был вкус и чувство стиля, которые постоянно отмечали окружающие, делая ей комплименты. И как вишенка на торте — у Иды были мозги, которые она грамотно использовала при общении с другими людьми, а преданная, в то время, и верная любовь от Ковалевского-младшего делало Иду врагом номер один, тоже из зависти. Ни одна из четырех Ковалевских ни разу в жизни не была любима.

Все женщины в этой семье жили тем, что постоянно тратили деньги отца и мужа Юрия Ковалевского. Шмотки, путешествия, рестораны — вот и всё их интересы, ну и постоянные поиски мужа. Три сестры были уже пару раз за мужем и с детьми от разных браков, в то время, как тридцатилетний холостяк Владлен сберег себя для первого брака и Иды. Она старалась быть вежливой с семьей мужа, а он в свою очередь оберегал её от их частого общения.

На свадьбе единственного сына Ковалевских было очень много гостей, которые постоянно подходили и знакомились с Идой, она смущенно кивала и принимала комплименты, ближе прижимаясь к своему мужу. Ей казалось, что стоит хоть на мгновение отпустить его руку и она упадет в обморок, Ида выходила замуж на третьем месяце беременности.