Мужчина тяжело вздыхает и отводит взгляд в сторону.
Отворачивается к двери, и я понимаю, что ответа мне не добиться. Но сухой голос разрезает тишину комнаты:
– В тот вечер, когда сын разбился, он ехал к тебе. Сел пьяный за руль. Торопился. Хотел тебя вернуть… наверное.
Мои руки холодеют, а перед глазами отчетливо вырисовываются кадры не трезвого парня за рулем дорогого мерседеса. Да, с алкоголем он был на «ты». Я не раз видела его пьяным. Водил он хорошо, но даже после стакана коньяка вызывал водителя, а не садился за руль сам. Что случилось в тот вечер? Почему он изменил собственным принципам? И… что было бы, ответь я на его звонок хотя бы раз…? Чувство вины душит горло, я сверлю спину мужчины отчаянным взглядом.
– Вы вините меня в его смерти?
Но Евгений Сергеевич ничего не отвечает. И даже не оборачивается. Спустя пару секунд он выходит из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Глава 11.
Тихо шуршу пакетом с яблоками и озираюсь по сторонам. В шесть утра следующего дня я тайком пробралась на кухню и начала готовить яблочный пирог. Мой любимый.
Остаток вчерашнего дня я провела в кровати. Приезжал врач и настоятельно рекомендовал постельный режим хотя бы на сутки, хотя никакой угрозы нет, но все же с моим эмоциональным фоном следует себя поберечь. Столько нервничать вредно даже для здорового организма, не говоря уж о беременной девушке.
С озорством прицокиваю языком и засовываю в духовку противень с пирогом. Уже через сорок минут помещение наполняется приятным сладковатым запахом свежей выпечки, а я задумчиво смотрю в окно. Сегодня льет дождь и небо затянуто серыми хмурыми тучами, от этого немного грустно, но я даю себе обещание хотя бы в этот день как можно больше улыбаться.
Телефон кладу рядом, на стол. Особо не жду, что кто-то будет звонить, но может хотя бы Таня поздравит? С того дня в больнице, я не могу до нее дозвониться и начинаю уже на полном серьезе волноваться.
«Не теряй свет в своей душе» – вновь сплывают в голове слова отца и уголки моих губ вздрагивают, приподнимаясь, а в глазах скапливаются слезы. Быстро их смахнув, я бросаюсь к запищавшей духовке. Этот звук способен перебудить весь дом, поэтому я истерично тыкаю пальцами по сенсорной панели, пытаясь его отключить.
Наклоняюсь и вдыхаю аромат.
– Превосходно. – тихо произношу я себе под нос.
Отрезаю кусок, кладу на золотистое блюдце, ставлю на стол чашку душистого чая.
Делаю глубокий вдох и мысленно задуваю воображаемую свечку.
– С Днем Рождения меня. – да, вышло немного печально, но я не отчаиваюсь. Уплетаю пирог за обе щеки, попутно отхлебывая чай.
Мысли неспешно крутятся в голове одна за одной. Что я буду делать в этот день в следующем году? Буду ли я вновь в своей комнате на окраине или где-то в другом месте? И… будет ли рядом со мной малыш? Как изменится моя жизнь за это время, и что из своего прошлого я смогу сохранить?
– Тебе лучше? – от неожиданности я вздрагиваю и давлюсь только что откушенной порцией пирога. Прокашлявшись, поднимаю глаза и вообще забываю, как дышать. Кажется, в этот момент покраснели даже кончики моих белокурых волос.
Варламов стоит, вальяжно подпирая плечом дверной косяк. Мои глаза прилипли к его торсу. Вот это форма для мужчины в его возрасте… – я растерянно открываю и закрываю рот, прилагая титанические усилия, чтобы перестать его разглядывать. Мужчина непринужденно сложил руки в карманы серых спортивных штанов. Дьявол, почему даже эта одежда выглядит на нем ТАК? А вот верх он не удосужился прикрыть даже футболкой, поэтому я запросто могу разглядеть и темную полоску волос, спускающуюся к самой резинке брюк и проступающие вены на сильных руках, и даже зашитый багровый шрам на груди, полученный неделю назад.
Под одеждой его телосложение было не так заметно…
– Насмотрелась? – иронично усмехается он, и я утыкаюсь взглядом в кружку с чаем, покраснев еще гуще.
– Извините. – скомкано буркнула я в ответ. – Да, мне лучше. Спасибо.
Думая, чем бы занять руки, которые неожиданно стали совсем бесполезными, я вцепляюсь в чашку до белых костяшек.
Варламов проходит на кухню и оглядывает беспорядок, устроенный мною.
– Я тут все уберу. – виновато пищу я, не поднимая глаз.
– Почему экономку не попросила? Она бы все сделала. – безразлично бросает он, игнорируя мои слова.
Я пожимаю плечами.
– Хотите, я Вам кофе сделаю? И пирог отрежу. Яблочный. – слова звучат не без гордости. Пирог я готовлю замечательный.
Мужчина уперся ладонями в кухонную столешницу и внимательно на меня посмотрел.
– Давай. – в его голосе играла улыбка и это немного разрядило обстановку.
Я тут же подскочила с места и начала усердно греметь кофейником, пока Евгений Сергеевич все так же не сводил с меня глаз. Ну хоть кто-то из нас одет – проскочило в голове. Я сегодня решила выбрать самое нарядное из всего, что было в моем гардеробе, а именно шифоновое платье с голубыми цветами. Сегодня можно и помодничать, и пусть никто не знает про мой праздник, главное, что на душе радостно и приятно!
Со звоном поставив на мраморную столешницу блюдце и чашку, я уселась обратно.
Изнутри прямо подмывало вскинуть взгляд и посмотреть на реакцию Варламова. Интересно, ему понравился пирог? Но я решаю следовать выбранной роли и соблюдать правила приличия.
– Вкусно. – будто прочитав мои мысли изрекает Евгений Сергеевич.
Я смотрю на опустевшее блюдце, а потом на него.
Сегодня он выглядит… другим. Не таким напряженным. Не таким собранным. Более простым. И глаза уже кажутся не такими холодными.
– Еще? – без зазрения совести предлагаю я.
Уголки его губ тронула улыбка.
– Позже. – спокойно произнес он и задумчиво уставился на меня.
Наверное, нужно как-то поддержать беседу? Господи, у меня к нему столько вопросов, но сейчас просто не время. Слишком легко спугнуть его расположение. А из тем для бессмысленной болтовни, как назло, в голову ничего не лезет. Ну не о погоде же разговаривать в конце то концов?
Я еложу на стуле и продолжаю тщательно обдумывать свою стратегию поведения, когда Варламов все-таки нарушает молчание.
– Чего бы ты хотела? – он смотрит открыто мне прямо в глаза, а я непонимающе хмурю брови.
– О чем Вы? – робко уточняю, стараясь не прятать взгляда.
– Ну у тебя же День Рождения. – он улыбается, а у меня на сердце становится неожиданно тепло. – Чего бы тебе сегодня хотелось?
Наверное, моё лицо вытянулось от неожиданности и удивления, а Варламова явно забавляло наблюдать за такой реакцией.
– Вы… знаете про День Рождения? – недоверчиво переспрашиваю я. Просто не могу поверить, что он предлагает сделать мне какой-то подарок. Кажется, я не в том положении, чтобы получать в этом доме презенты.
– Ты вчера оказала мне очень большую услугу, Маша. – благосклонно говорит Евгений Сергеевич.
– С тем брюнетом?
Кивает.
– Это Андрей Юсупов, и он работал у меня больше пятнадцати лет. Его я заподозрил бы в предательстве в последнюю очередь, так что, если бы ты по случайности не оказалась в кабинете, действия Андрея обернулись бы большими проблемами для моего бизнеса. – он говорит об этом так обыденно, будто мы обсуждаем дождь за окном, а не многомиллиардную империю. Я растерянно жму плечами, немного смущаясь.
– Я просто сказала правду.
– Не скромничай. – усмехается мужчина и от его полуулыбки мне хочется скромничать еще больше, лишь бы она не пропадала с его лица. Так он меня меньше пугает. – Я умею быть благодарным, хотя… – он на секунду замялся. – Сейчас я наверняка представляюсь тебе совершенно другим человеком.
Я еле сдерживаюсь, чтобы не кивнуть в подтверждение его слов, но посчитав, что это будет крайне невежливо, просто молчу.
– Так значит, я могу просить все, что захочу? – я кокетливо улыбнулась уголком губ. И откуда во мне все это? Игривость? Мнимая покорность? В голову неожиданно приходит мысль, что, когда ты знаешь, что играешь – скрывать настоящие эмоции становится гораздо легче. И ущерб для гордости не такой ощутимый, в конце концов сейчас намного важнее не потерять расположение этого Чудовища, нежели показать свой характер.
