Босс и неподчиненная. Его ходячая проблема (СИ) - Лорен Лена

Сняв с себя куртку, я развернулась лицом к стене, забралась руками под юбку и стянула с себя капроновые колготки. Следом приступила к блузке. Продрогшие пальцы плохо слушались, поэтому с пуговичками пришлось немного повозиться.

И тут я заметила, что в доме как-то заметно все стихло. Возня позади меня прекратилась.

Я резко обернулась через плечо и поймала своего босса за бессовестным любованием мной. Причем он этого нисколько не скрывал.

А я ведь даже юбку еще не сняла, а он уже пожирал меня взглядом, как какую-то стриптизершу.

Складывалось впечатление, будто он сейчас достанет из своего бумажника пачку денег и засунет мне в лифчик. Но ничего подобного.

Стоя в одних трусах, он продолжал откровенно глазеть на меня. И с каждой последующей секундой его взгляд становился все более осязаемым. Щекочущим, словно он касался им моего тела. И настолько горячим, что я в один момент забыла о холоде. Мне стало жарко.

— Так и будете пялиться? — бросила претензию, а ему хоть бы хны.

— Я не пялюсь, а созерцаю, это разные вещи, — ответил он грудным голосом, склоняя голову набок.

— Созерцайте в другую сторону, пожалуйста. Вы меня смущаете, — пальцем я изобразила круговое движение, намекая на то, чтобы он поимел наконец совесть и развернулся.

Босс нахмурился, тем не менее крутанулся и послушно повернулся спиной.

— Тогда ускорься, а не то я сам тебя раздену! — вот не мог он беспрекословно подчиниться. Надо было обязательно прибегнуть к шантажу.

Будь я чуть смелее и гораздо раскованней, то нарочно бы замешкалась, чтобы проверить, насколько его слова могут расходиться с действительностью.

Но не смелая я с ним ни черта. С кем угодно, но только не с ним. Он меня подавлял. Плюс ко всему мне было холодно, поэтому я шустро стянула с себя юбку и бросила ее на горку вещей босса.

Глава 17. Поднять паруса!

— Нижнее белье не сниму, — сообщила я, пританцовывая на месте от холода.

Босс развернулся, сначала взглядом ощупал мою вставшую колом грудь под тонким кружевом. Облизнулся, точно лев в ожидании свеженького мясца, а затем вопросительно вздернул бровь.

— Почему?

— Потому что у меня ничего не замерзло... там, — я сложила крест на крест руки у себя на лобке.

— Где-где?

— Ну там, — кивнула вниз и взгляд Адамасова упал на треугольник моих розовых стрингов, там и прописался.

— А там, это где? — с насмешливой ухмылкой он буквально вынуждал назвать вещи своими имена.

Где, блин… Так и подмывало в рифму ответить, кое-как сдержала себя, чтоб не матюкнуться вслух.

— Там, откуда ноги у людей растут.

В секунду босс подлетел ко мне, создавая в доме сквозняк. Растопырив пальцы, он как хватанул меня за левую булку. Смачно, да со шлепком, что меня ударной волной на мыски подняло. Ойкнув, я выгнулась ему навстречу.

— Не ври мне. У тебя задница холодная, как лед, — произнес он у моего лица, поднимая своим голосом всех моих тараканов в голове в один строй.

Ух!

Только он мог говорить о холоде столь горячо и мурашечно.

— Все равно не буду до конца раздеваться.

— Будешь.

— Не заставите.

— Раз так, тогда я тоже не буду снимать свои трусы!

— Нет, почему же? Вы можете снять, — ляпнула не подумав, а затем до боли прикусила неуправляемый язык, выдающий мои постыдные фантазии. — В смысле... Как пожелаете. Я не настаиваю.

— А я настаиваю! Снимай все. Хотя бы здесь не пререкайся со мной! — посмел он прикрикнуть на меня.

— Тогда отвернитесь, — надула губы, принимая очередное поражение.

Оскар Савельевич поднял голову, словно взывая к небесам. Он раздраженно вздохнул, отвернулся и набросил на свои плечи овечью шубу.

Мне же все никак не удавалось сосредоточиться на одной мысли. А когда босс стянул с себя трусы, мысли начали размножаться в моей голове, подобно микробам.

Еще вчера я подумать не могла, что встречу Новый год в глухомани, в компании голожопого босса.

Но, похоже, все к этому и шло.

— Ты там скоро? — поинтересовался Оскар Савельевич, стоя ко мне спиной в одной овечьей шубе на голое тело.

— Уже почти, не поворачивайтесь пока, — брякнула я, избавляясь от лифчика с трусами.

В нетерпении босс зафыркал и запыхтел.

— Это самое долгое раздевание на моей памяти. Обычно девушки охотней расставались со своим нижним бельем.

Ну ничего себе какие откровения!

Я аж раздулась от возмущения, точно лягушка.

— А вы не сравнивайте меня со своими девушками. У нас не те условия. И задачи разные. Мы хотим выжить, а не сексом заняться.

— Судя по тому, как ты копаешься, выжить ты не сильно торопишься.

— Тороплюсь, как могу.

— Да лучше б я тебя к сексу склонил! Процесс бы гораздо ускорился и согрелись бы куда быстрей!

— Ой, мамочки... — все-таки позорно простонала я из-за разгулявшейся фантазии, где босс выбивает из меня всю дурь одним местом, а я не очень-то и сопротивляюсь.

И пока Адамасов не догадался, что же вызвало у меня столь бурную реакцию, я прошмыгнула к русской печи и забралась на полати.

Легла как покойник, прикрывая все причинные места краешком палантина и скрестив руки на груди.

— Как же холодно-то, а! — уже не понимала, отчего на самом деле меня колошматило не по-детски.

— Устроилась? Уже можно развернуться? — Оскар Савельевич наконец вспомнил, что в доме леди, и посмотрел на меня одним глазком.

— Да, можете пристраиваться ко мне, — зажмурилась на всякий случай, чтобы в глаза не бросилось его достоинство. А то ведь так и заикой можно остаться.

Внезапно я ощутила на своем лице струящееся дыхание.

— Ты бы такими словами не разбрасывалась будучи голой. Я ведь и понять неправильно могу, — бросил он угрожающим тоном, отчего я резко распахнула глаза.

— Послушайте, если мы оба без трусов, это еще не значит, что вам можно думать обо мне в таком ключе.

Босс продемонстрировал оскал натурального хищного зверюги, удерживая меня в плену своего гипнотического взгляда.

— Я буду думать о тебе как захочу. Моя голова. Что хочу, то и думаю.

— Молча думайте, значит.

Оскар Савельевич забросил одну ногу на лежанку, примерился для выпада, но тут же поставил ступню обратно на пол.

— Места маловато, — сказал он и я сдвинулась к стене, но ситуацию это не спасло. — Давай по-миссионерски, только я буду снизу, а ты на меня ляжешь.

Я еще осмыслить сказанное не успела, а он уже поднял меня в воздух, словно во мне и не было полцентнера живого веса. В следующий миг я уже оказалась в объятиях босса, крепко прижимающего мое дрожащее тельце к своей разгоряченной груди.

Причем так меня еще никто и никогда не обнимал.

Честно, я думала, он облапает меня всю, но это нельзя было так назвать.

Оскар Савельевич проявлял по отношению ко мне недюжинную заботу. Он молча растирал мое тело до тех пор, пока под шубой не раскалился воздух и искры не посыпались.

Тогда я окончательно согрелась… И кажется, возбудилась. А босс ни на миг не выпускал меня из рук.

Разучившись дышать, я прислушивалась к своим новым ощущениям. Они затопили меня капитально.

А вот прежде ровное дыхание босса с каждой минутой становилось только глубже, резче и шумней. И удары его сердца то замедлялись, то снова ускорялись.

Мое же сердце уже давненько пробило мне грудную клетку.

Босс лежал с закрытыми глазами. Уснул ли — фиг знает. Мне точно было не до сна.

Горело все внутри. Бурлило и клокотало.

Я не знала, куда пристроить свои руки. Повозившись, принялась плести косички из шерсти босса на груди.

И все бы ничего, если бы в какой-то момент не случился конфуз. Весьма большой такой конфуз.

— Я, конечно, дико извиняюсь, но у вас парус поднялся, — проговорила я шепотком, заелозила на нем.

— Это не парус, Рада, — как ни в чем не бывало ответил босс с закрытыми глазами.

— Ваша штука. Она уперлась мне в низ живота. Вы же проткнете меня сейчас, — повысила я голос, и тут босс надавил своей огромной ладонью на мою поясницу, прижимая меня к своему паху.