Мужчина медленно разворачивается ко мне лицом, одаривая оценивающим взглядом.
Не доверяет. Пытается понять не солгала ли я.
–За фотографиями говоришь?
–Да. Я решила… в общем, моя спокойная жизнь с Марком мне важнее, чем Глеб.
Илья поджимает губы. Обдумывает ответ.
Ну же, пожалуйста! Это должно сработать!
–Хорошо, – наконец отвечает Зимин, – но я сам отвезу тебя к дому и проконтролирую, чтобы ты занималась поиском фотографий, а не чем-нибудь еще.
–Будешь шпионить за мной?!
–Да. Не хочу, чтобы ты все испортила, – отвечает Зимин с пренебрежением.
–Что именно я могу испортить, Илья?! Мой муж уже променял меня на другую семью! Я заперта здесь с тобой, а неизвестные требуют у меня архивные фото мужа. Я обложена со всех сторон, у меня нет сил, чтобы усугубить и без того паршивую ситуацию.
Мой монолог не производит на Илью никаких эмоций. Он лукаво ухмыляется и бросает вдогонку, прежде чем уйти в спальню.
– Спокойной ночи, дорогая. Поедем завтра с утра, пока твой Глеб будет на работе. Заберешь фотки, и мы вернемся сюда.
Он ставит ультиматум. Жесткий. И, по всей видимости, увидеться завтра с Глебом я уже не смогу.
Разве что… сбежать!
Когда Илья уходит, я поднимаюсь наверх в свою спальню.
Ребенок снова проснулся и сейчас активно требует еду.
Только наедине с Марком я чувствую себя, как раньше. Чувствую спокойствие, любовь, преданность. Чувствую, что сейчас мои чувства к Марку – это единственное, что никогда не изменится с годами.
И от этого становится легче.
Пусть совсем немного. Но все же легче.
***
На следующий день, мы выезжаем в город достаточно рано.
Марк еще находится в легкой полудреме, когда мы садимся в машину, а я все время ощущаю почти паническую нервозность.
Если я не сообщу Глебу, что меня держат в заложниках, то сегодня вечером, муж придет в Атлантис, и, никого там не встретив, просто решит, что это очередной мой истеричный загон.
В голове крутиться миллион мыслей! Как сообщить Глебу, о своем положении? Как сбежать от Ильи? Как объяснить младшему Зимину, почему я не найду фотографии в этой квартире, ведь на самом деле давно забрала их с собой.
К моменту, когда я достигаю старой квартиры, время уже близится к полудню.
Глеб наверняка уже отправился на работу, а значит у меня нет ни единого шанса его застать.
–Я поднимусь с тобой, – нагло заявляет Илья, – не хочу, чтобы ты была там одна и натворила глупостей.
–Глупостей? Глупостей?! Какие, по-твоему, глупости, я могу натворить в собственном доме? – ухмыляюсь я и вылажу из машины.
–Ты на многое способна, Ксюша, – отвечает он спокойно и следует за мной до подъезда.
Мы быстро поднимаемся наверх, где я достаю ключи из кармана и вставляю их в скважину.
Два поворота и дверь открыты. Делаю глубокий вдох.
Как же давно я здесь не была. Мне страшно и одновременное чувство ностальгии захлестывает с ног до головы.
Переступаю порог, и тут же натыкаюсь на колкий взгляд той, что разрушила нашу с Глебом семью.
– Диана?!
И почему я думала, что больше не увижу ее? Почему вдруг решила, что у Глеба с ней несерьезно?!
Дура. Просто тряпочная идиотка, потому что еще надеялась, что Глебу было дело до меня с Марком.
–Ксюша, привет, – говорит она, словно напевая, – что ты здесь забыла? Хочу напомнить тебе, что это я здесь теперь хозяйка.
–Я и не претендую, – цежу сквозь зубы, – просто зашла забрать кое-какие вещи.
Диана внимательно осматривает меня, а затем переводит взгляд на Илью.
–Дружка своего нового привела? Похвастаться хочешь? – бросает она язвительно.
–Хвастаться барахлом это твой удел, – срывается с губ, пока я прохожу в кабинет Глеба.
Надеюсь, эти двое не увяжутся за мной, и позволят хотя бы оставить записку для мужа.
–У тебя есть десять минут, Ксюша, не больше, – бросает мне в спину Зимин.
–Буду через пять. У меня нет ни малейшего желания оставаться в вашей компании.
Едва я оказываюсь в кабинете, да еще и в одиночестве, мигом подрываюсь к столу, хватаю ручку и бумагу, и принимаюсь строчить короткий текст.
«Глеб, не смогу прийти сегодня. Твой брат лишил меня телефона и документов. Не знаю, зачем ему это. Я лишь хотела сказать, что какие-то люди ищут твои фотографии и…»
–Я знаю, зачем ты пришла на самом деле, – вдруг раздается за спиной писклявый голос Дианы, – имей в виду, Глеба я тебе не отдам.
Она проходит в кабинет и закрывает за собой дверь. Становится жутко. Не убьет же она меня.
–Не очень-то и хотелось, – отвечаю спокойно, продолжая выводить текст записки.
–Ох, разве? Ты, наверное, забыла, что я все-таки психотерапевт по образованию, и прекрасно знаю, что в глубине души, ты все еще надеешься, что он приползет к тебе на коленях, станет вымаливать прощения, пообещает тебе верность до гроба, счастливую семью… ну в общем весь тот набор, который тебе не светит.
От обиды сводит челюсть, но я молча жду, когда она просто уберется из комнаты.
–Я ничего не жду от Глеба. Мне просто нужны вещи, но, на твоем месте, я бы сто раз подумала на счет Глеба. Уж если он от своей жены с ребенком отказался, то что ждет тебя? Ты ведь никто ему официально, – бросаю я, перебирая бумаги на столе, – ты не жена, не мать его детей… так… развлечение.
Мои слова производят на Диану гораздо больший эффект, чем я ожидала.
Как фурия, она мгновенно оказывается рядом, разворачивает меня к себе лицом и просовывает в руку стопку каких-то бумаг.
–Говоришь, что я никто твоему Глебушке? Так вот читай, – она тыкает пальцем в один из абзацев на бумаге,– я беременна от твоего мужа. И у нас будет ребенок!
7.1
–Что ж, – я едва могу шевелить языком после услышанного, – быстро все у вас закрутилось…
Обида прожигает меня изнутри.
Мне понадобилось почти пять лет, чтобы Глеб согласился на ребенка. Пришлось ждать пока он встанет на ноги, начнет свое дело и выйдет на стабильный уровень дохода, чтобы содержать семью. Я проходила с ним через огонь и воду, чтобы в итоге, он вот так запросто променял меня на женщину, которую знает меньше двух месяцев?!
Зачем-то смотрю на бумаги, которые подсунула мне Диана.
Результаты анализов, УЗИ, полное обследование.
У меня не остается сомнений в том, что она мне не лжет.
–Ну что, убедилась? – едко хмыкает она, – тебе больше нет места в его мире, так что даже не вздумай возвращаться, а то я тебе устрою веселую жизнь: суды, запреты. Скажу, что вломилась в наш дом, хотела мне с малышом за мужика отомстить.
–Я не вернусь к Глебу, если тебе так важно это услышать, – стараюсь говорить уверено, но все во мне выдает глубинное разочарование, – но я все же должна забрать из квартиры то, что принадлежит мне.
Диана поджимает губы и указывает мне на дверь.
–Я вышлю тебе твое барахло по почте.
Спорить с ней у меня нет ни сил, ни желания. Скорей бы убраться отсюда, расторгнуть этот чертов брак и через пару недель быть свободной.
На столе до сих пор лежит записка, оставленная для Глеба. Он не заслуживает знать, что за ним и его фотографиями могут прийти в любой момент.
Злость.
Это все, что мной движет в эту секунду. Хватаю записку, быстро сворачиваю ее в руках и бросаю в мусорное ведро рядом со столом.
Все. Пусть остается в неведении. Теперь его прошлое больше не имеет ко мне никакого отношения, ведь мы совершенно чужие люди друг другу.
–Ну что? Ты будешь собираться или как? – подбадривает Диана, но вместо этого я делаю лишь один короткий жест.
Снимаю с пальца обручальное кольцо и протягиваю его Диане.
–Вот! Передай это отцу своего будущего ребенка, – шепчу я, больше не чувствуя боли.
Только пустоту.
Женщина спокойно принимает кольцо.
