Словно заставляем друг друга получить это удовольствие.
Взрываемся.
Очень быстро.
И невероятно высоко.
Вылетаем.
Летим.
Падаем.
Обнимаемся и лежим сплетённые в одно целое.
Что я натворила?
Что мы натворили?
Как это было прекрасно.
Хочу еще.
Поцелуй медленный, ленивый, двигаться тяжело.
Говорить не нужно.
Снова?
Он готов.
Он и не переставал быть готовым.
Еще хочу. Да.
Устала, опустошена, выжата, но хочу еще.
Да, заполняй меня, да, двигайся, да, делай с моим телом всё, что хочешь.
Он шепчет нежности, целует, ласкает.
Я растворяюсь в его неспешности, в его силе. Чувствую себя жрицей любви, гейшей, которая дарует наслаждение, позволяя себя любить.
Я позволяю всё.
И мне всё нравится.
Я не буду сравнивать, но сейчас мне кажется, что такого со мной еще не было.
Я купаюсь в его удовольствии. Оно так зримо!
И это кайф нереальный знать, что именно ты, твоё тело, твоё присутствие тут, твой отклик делают другого человека таким счастливым.
Действительно есть разница, заниматься этим с тем, кто любит.
А он любит?
Не обманываюсь я?
Нет.
Не важно.
Пусть даже обманываюсь.
Любит.
Это так очевидно. Явно.
По-настоящему.
- Анечка... - шепот его горячечный, движения глубокие, он такой большой, его такмного, мне это так нравится!
Я таю в его руках, плавлюсь, кайфую, наслаждаюсь.
Мне плевать на всё.
На сегодня, на завтра, на вчера.
Я хочу жить сейчас.
В моменте.
И живу.
И снова взлетаю. Одна, сама, так легко и ярко, так остро.
А потом еще раз вместе с ним.
До потери сознания.
Я на самом деле отключаюсь, так мне хорошо.
Так никогда не было точно.
Я знаю.
Прихожу в себя от того, что он целует меня в висок, прижимая к своему боку.
Нужно встать и уйти.
Так будет правильно.
Мы закрыли гештальт.
И я не хочу навязывать свои проблемы этому красивому, молодому еще, сильному мужчине, у которого всё впереди.
- Даже не думай сбежать, Ань.
27.
Самоуверенный.
У меня нет сил двигаться. Куда бежать?
Даже если надо.
- И не думай, что это была разовая акция.
Чуть дёргаю уголком губ.
- Аня.
- М-м-м.
Мычу бессвязно, потому что так хочется просто провалиться в сон! И не думать.
Что я и делаю.
Прихожу в себя, понимая, что уже поздно.
Мы приехали в отель уже был вечер, сейчас, видимо, ночь. В постели я одна.
Вижу свет, пробивающийся из ванной комнаты.
Слышу голос. Тихий. Жёсткий.
Кого-то отчитывает.
Я не хочу подслушивать. А вот в туалет очень даже хочу.
Встаю. Оглядываясь, в надежде, что мне не придётся надевать моё платье. Может, какой-то халат есть? Или покрывало?
Халат действительно есть, небрежно брошен на кресло.
Заворачиваюсь в него, уютный, мягкий, махровый.
Иду к ванной, дверь которой чуть приоткрыта, постучать не успеваю, потому что слышу.
- Не лечи меня, Слав, тебе что-то не нравится? Ты прекрасно знаешь, что я готов её забрать. Хватит ставить условия. И не звони мне в такое время. Это тебя Доронин натравил, да?
Вот же.
Стучу. Как приличная.
Мало ли, что он там делает во время разговора!
Алексей открывает сразу. Телефон у уха. Он напряжён.
- Всё, Слав, отбой.
Выключает телефон, бросает его на тумбу у раковины.
Смотрит на меня, желваками играет.
- Ты её Славой называешь?
- Её все Славой называют.
- Вот как. Интересно, кто все?
На самом деле мне не интересно.
Да, мне на удивление плевать. Пусть зовут хоть Славой, хоть Васей, пусть их там целая дивизия. Весь аппарат президента. И сам.
- Ты хотела в душ?
- Нет, в туалет. Слишком много «Апероля»
- Понял, ухожу. Да, ты хочешь что-то? Я бы заказал ужин.
Головой качаю.
Я сыта.
По горло.
Всем.
Закрываю дверь. Смотрю в зеркало.
А я реально сегодня очень неплохо выгляжу.
Или это просто оргазм-фильтры?
Получила удовольствие, и ты сразу на пару лет моложе. Но эффект длится не очень долго. Особенно если больше удовольствия не предвидится.
Кстати, почему нет?
До пятницы я совершенно свободен.
В душ всё-таки иду.
Чувствую, как липко между ног - Лёша не пользовался презервативом.
Он спрашивал, я помню. И я ответила, что можно. Беременности я не боюсь, мне давно уже поставили диагноз, еще лет десять назад, когда была последняя попытка родить Славе сына. Сейчас, когда пошла по врачам всё подтвердилось, нет, теоретически родить я могу, но это в какой-то слишком оптимистичной теории. В принципе, мне это жить не мешало и не мешает.
Сексом заниматься тоже.
Стою под струями тёплой воды, касаясь себя руками. Так странно понимать, что тут не так давно были руки чужого по сути мужчины.
Он не чувствовался чужим, кстати.
Как странно.
Слышу шорох, поворачиваюсь.
Вот нахал!
- Прости, не смог удержаться.
Хочется его отчитать, но язык вовремя прикусываю.
Он не мальчишка.
Я не мамаша.
Я женщина, к которой он захотел прийти в душ.
Что в этом плохого?
Тело у него шикарное, конечно.
Вспоминаю дурацкий анекдот, который Ленчик вчера рассказала. Про Виталика, перед которым неудобно.
Усмехаюсь.
- Что?
- Да, так...Ты хорош, красавчик. Держишь форму. Не то что…
- Неужели Доронин прячет пивное брюшко? — Леша ухмыляется, а глаза серьёзные.
Он залезает в душевую кабину. Я отстраняюсь. Мы стоим, душ льётся где-то сбоку.
- При чём тут Доронин? Я о себе.
- Ты прекрасна.
- Ой, Буянов... я всё знаю про себя.
- Ничего ты не знаешь. Я смотрю на тебя и у меня просто мозг отказывается верить.
- Верить?
- Да, в то, что это ты. Что это реально ты, Анюта...Моя Анюта.
Он смотрит, а мне вдруг кажется, что он видит не меня.
Он видит ту рыженькую девочку, закомплексованную, неловкую... Свою Рудую, Рыжулю.
А я другая совсем. Я взрослая. Выросла. Мне сорок два. Я вешу на десять кило больше, даже на пятнадцать. У меня грудь выросла, не обвисла, к счастью, бедра раздались, руки пополнели, я волосы постригла, покрасилась.
Я не та.
Не та.
- Леш. Я другая совсем. Я не та, что была двадцать с лишним лет назад.
- Это не важно. Я тоже не тот, если ты заметила.
- Заметила. Ты тоже немножко вырос. Циничный стал. Злой.
- Злой?
- Ну да... как ты разговариваешь с матерью своей дочери?
- Как она заслуживает. Давай не будем. Пожалуйста. Не сейчас. Сейчас о другом.
Он касается меня. Осторожно. Проводит по коже.
Меня дрожь бьёт.
Это всё правда, что было между нами? Мне не приснилось?
Он красивый мужчина, слишком красивый.
Помню, соседка наша говорила, давно еще, что для жизни красивый мужчина — это очень плохо. Постоянно думать о том, что его могут увести, ревновать, мучиться, страдать, болеть. Куда лучше — плохонький, но свой.
Я не была согласна с ней. Зачем мне плохонький? И потом, почему если красивый, то обязательно уведут, он что, телок на привязи? И если захочет уйти — скатертью дорога, значит не любил и не ценил.
Соседка смеялась, говорила, что я еще молодая, не понимаю.
А потом у неё плохонького увели. Вот так.
- Аня.
Я оказываюсь прижатой к стене. Его красивым, сильным телом.
Почему я всё время думаю о том, что он красивый?
Почему переживаю, что не дотягиваю до него?
Я же переживаю.
Вру себе, что нет, но где-то в подсознании.
Просто опустила себя донельзя. Снова загрузилась всеми комплексами.
Вес, возраст, несовершенства.
Кому всё это надо?
Жить надо! Вот что реально надо!
Жить и плевать на всё!
И я буду!
Хотя бы неделю, оставшиеся пять дней.
