Отдай свою душу (СИ) - Ласка Уля

Угу, Регина Викторовна, значит уже и охрана на вас. Хотя, почему уже? У неё изначально неограниченный доступ. И то, что раньше я не замечал заинтересованности этой сферой, совсем не значит, что она её не проявляла.

Поднимает на меня взгляд, демонстрирует шикарный фейспалм:

— Рудов, брось! Ты реально думаешь, что я должна была сидеть со сложенными руками, пока тебя так штормит? Радуйся, что я не осуществила свой первый план и просто не заперла тебя, как прыщавого подростка, пока не перебесишься, — выговаривает раздраженно. — Хотя ты — он и есть! Только уже без прыщей…

Я потихоньку начинаю приходить в себя.

— А вообще… мне обидно… ты так легко поставил под сомнение мою преданность… Бл. ть… Женька! Меня даже шантажировать нечем и некем, кроме тебя… — голос становится глухим и таким тоскливым, что я физически ощущаю её одиночество…

— Регин, прости, я…

— Прощаю! — на выдохе и прерывая. — Это, — машет мятым листочком, но так, что я все равно ничерта не могу рассмотреть, — к работе не имеет никакого отношения. И если ты, Евгений Егорович, ещё раз попробуешь во мне усомниться, больше меня здесь не увидишь! А теперь к делу! На что там тебя успел раскрутить Иван Сергеевич? И что нам предлагают в довесок к Анжеле Ивановне?

Пересказываю нашу беседу с Веровым. Минута молчания, а потом такая же минута неудержимого хохота. Захватывает волосы собирая в хвост, замирает на пару секунд и отпускает, давая им опять рассыпаться.

— Значит, это правда… Хм… Веров, и тебя, наконец, проняло… — тихо, почти про себя, с интонацией удовлетворенности.

— Что "правда"? — я бы тоже не прочь узнать подробности.

— Придёт время узнаешь. Тебе, дорогой, сейчас будет не до деталей чужой личной жизни.

Поднимается, расправляет плечи, вздергивает подбородок.

— У тебя встреча через пятнадцать минут. А после мы подумаем, как выбраться с минимальными потерями из той мясорубки, в которую предлагает нам залезть уважаемый Иван Сергеевич, — резко поворачивается ко мне. — А что по этому поводу думает Энджи? Времени-то на ловлю розовых слоников, как ты планировал, в ближайшем будущем точно не останется.

— Это мы с ней ещё не обговорили, но…

— Что?!! Ну, мужики! — возмущение и презрительная улыбка. — Сами все решили, сами договорились… Женя, у Энджи не тот характер, чтобы игнорировать её желания. Один, вон, уже доигнорировался… Встреча! А потом уладь это! Всему вас учи! — огненная волна перед глазами и она исчезает из офиса.

Проверяю телефон, пропущенных нет. Так, Энджи, что-то ваш разговор затянулся. Набираю сам. Не отвечает. Чёрт! Где там мой маленький шпион? Петь, я с тобой не рассчитаюсь…

Всё хорошо. Уехали. Деда — на работу, мама — в универ.

Энджи, и?..

Секретарь напоминает, что уже пора в конференц зал, папку в руки и вперёд. Разминаю шею. Ладно… Эндж, если тебе нужно время, пока оно у тебя есть…

Встреча прошла успешно, но более нервно, чем ожидалось. Что, Рудов, легко было не смешивать работу и личную жизнь пока её не было?.. Звонка так и нет… Энджи, я — не Иван Сергеевич. Моё терпение не бесконечно…

Отчёт — здания университета не покидала.

— Значит так, — начинает Регина, — первые две задачи: Герасимова в игнор, сам рано или поздно отвалится; с отцом мириться — в открытой конфронтации мы будем слишком уязвимы, даже с поддержкой Верова. А это, — на стол ложится список не менее чем из 20 названий фирм и их владельцев, — те, кому ваше с Иваном Сергеевичем слияние очень не понравится. Половина из них ждёт только отмашки, чтобы начать рвать все на себя. Слияние без примирения с отцом — отмашка. Мы не выдержим.

Просматриваю список, да, все конкуренты мне знакомы — ничего нового, но какого хера их так много? Когда думал об этом, их количество, как правило, не переваливало за дюжину…

— Как ты представляешь себе примирение с отцом? — интересуюсь как чем-то из области фантастики.

— Ну, все знают, какие б разногласия у вас не произошли, ты его наследник, гордость, да, и в общем-то единственный любимый ребёнок. Чем ты его прижал?

Отвечаю.

— Бл. ть!!! Женька, ты дебил?!! — хватается за голову, зажмуривая глаза и практически выкрикивая.

— Мне нужно было что-то реально действенное, что остановило бы его сразу. Других вариантов у меня не было… и нет.

Поднимает голову с рук, на которых она только что лежала.

— Ну, Рудов, учитывая, что у тебя до сих пор нет дырки в башке, он тебя, и правда, любит. Блин… с кем я связалась…

— Извини, что не предупредил…

— Да, ладно… Просто задача несколько усложняется… мне нужно подумать. И хватит мельтешить, езжай к своей Энджи и не возвращайся пока не убедишься, что она все поняла правильно! Час в день — это час, а не весь вечер или тем более ночь!

Не звоню. Хочу услышать лично объяснение, почему нарушила обещание и не позвонила сразу же после разговора с отцом. Подъезжаю к универу, захожу, в холле не сказать, что многолюдно…

Дежа-вю… Мать его!

Энджи на подоконнике. Герасимов перед ней. Касается пальцами её щеки, через которую тянется кровавая ссадина. Закрываю — открываю глаза. Кровавая?!!

Глава 13

Энджи

Даю на прощание наставления близнецам. Федя крепко держит за руку, не желая отпускать. У Петра какие-то грандиозные планы на прогулку в саду. День проведут под присмотром Игоря, нашего садовника, отличный дядька, которого мальчишки любят и уважают. Когда Света описывала первые впечатления от встречи с детьми, она, смеясь, упомянула о том, что подумала, что их воспитанием занимается охранник и садовник… Я не стала её тогда шокировать… Но, на мой взгляд, пусть это будет лучше адекватный садовник, чем какая-нибудь стерва с уймой дипломов и сертификатов. С этой ролью я и сама отлично справлялась… Со следующей недели близнецам в детский сад, но если мы переходим в режим обороны… если он согласится… Сердце сжимается и начинает ныть…

Сыновья провожают меня до машины, целую Фёдора, чувствую как в карман скользнул какой-то подарок. Затем хватаю Петьку, прижимаю к себе, и шепчу в ухо всякие смешилки, не выдерживает, заливается смехом и сам обнимает меня. Ещё маленький шажок друг другу навстречу.

В дороге несколько раз тянусь к телефону и в последний момент отдергиваю руку. Когда же в памяти всплывают воспоминания сегодняшней ночи, приходится свернуть на обочину и заставить себя собраться. Получается плохо. Не могу избавиться от мысли, что делать, если он откажется. Прятаться? Скрывать наши отношения? Или он вообще предпочтет выпроводить меня из своей жизни? Падаю на руль и начинаю позорно скулить…

Звонок. Смахиваю слёзы.

— Эй, Верова, я, конечно, понимаю, что твоя с каждым днём увядающая красота требует все больше и больше времени для ухода, но имей совесть, хоть изредка давай о себе знать! — звенит в трубке возмущенный голос.

— Юлька! — ору я в ответ. — Ты мне нужна!

— Я всем нужна, но ты ж у нас везучая, Эндж! И твой приз — Я. ЗАВТРА. НА ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ!

— Юль, я так соскучилась…

— Верова, это точно ты? Только не говори, что ты опять беременная?!!

— Фу! Дура что ли?!!

— И ещё раз с возвращением подружка!

И уже нормальным, спокойным голосом:

— Буду ждать тебя завтра, как всегда. Рада, что живая.

— И я, Юльк! Пока!

И сразу становится легче. Намного легче. Как будто этот разговор залатал все пробоины в теле, из которых вытекала моя жизнь.

С Юлей мы познакомились шесть лет назад, когда приехали с Ба на какую-то крутую консультацию по поводу моей не самой лёгкой беременности. Тогда она была студенткой медицинской академии и пришла по какому-то поводу к одному из своих преподавателей. Ничуть не стесняясь, эта мелкая, пухленькая блондинка бухнулась рядом со мной, водрузила руки на мой семимесячный живот, ощутимо его огладила и восхищенно выматерилась. А я вместо того, чтобы тут же послать её, расплылась в довольной улыбке и заржала. Ба поняла, что мы нашли друг друга и, оставив меня на Юльку, отправилась на консультацию сама.