Красавица Бешарам - Вейл Лилли

Учитель оборачивается, не закрыв маркер, – это движение грозит вызвать у меня очередной приступ мигрени.

– Вопро…

Я тут же взметываю руку.

Все в его лице будто говорит: «Опять ты?!» Он потирает виски, обводит взглядом класс, высматривая, не хочет ли кто-то еще задать вопрос.

Рука уже ноет, но я держу ее устремленной вверх. А у него побелели пальцы вокруг маркера.

– Ладно. Спрашивай. Что?

– Я не насчет упражнения на доске, а насчет домашней работы, и я могу показать, что… кстати, можно взять? – Тянусь, чтобы выхватить у него маркер, но не обхожу, а перепрыгиваю через парту и двигаюсь прямо к доске.

Кажется, я лишила мистера Гейджа слов, потому что он замер с зависшей в воздухе рукой. А я уже пустила маркер в ход, расписывая задачу в пятый раз.

– Да у нее стыда нет, – возмущается кто-то демонстративно громко, чтобы я точно услышала.

Сжимаю челюсть и продолжаю.

Я не Ян, который может позволить себе писать ручкой, ведь исправлять ничего не придется. Я слишком неряшливо стираю написанное, и мистер Гейдж не принимает мои домашки, потому что там вечно начеркано и намазано. Он говорит, что у него просто плохое зрение – что может быть правдой, – но мне кажется, что он просто использует любую возможность занизить мои оценки.

Какое же облегчение, что не нужно ничего стирать, чтобы прийти к правильному ответу, который совершенно точно не совпадает с ответом из методички учителя и ключей в конце учебника.

Я почти не ожидала, что мистер Гейдж обратит на меня хоть сколько-то внимания, однако он наблюдает, наклонив голову и прищурившись. Затем сердито и резко вздыхает – точно победа за мной.

– Ладно, – говорит он, прерывая меня жестом. – Так, передайте свои тесты на первую парту. Я перепроверю их и верну в начале нашего следующего урока.

– Ну, спасибо, Кавья, – зло выплевывает Паркер, – я из-за тебя пятерку потерял.

Ага, мне вообще не жаль.

Послышались еще чьи-то недовольства, и на секунду мне стало стыдно, что Блэр тоже лишилась своего балла, но она подняла пальцы вверх, значит, не будет злиться.

Радость от победы портит лишь то, что не мне одной достанется с трудом завоеванная награда. Зато раз моя оценка станет на балл выше, то псевдоидеальный результат Яна будет на балл хуже. Мистер Гейдж не из тех учителей, кто примет вину на себя и разрешит оставить оценку, если она была лучше. Всё по справедливости.

– Как жаль, что теперь твоя домашка будет не безупречной, – злорадствую я.

– Вообще-то будет. – Ян с усмешкой обернулся, чтобы взять и передать тесты ребят.

Внутри у меня что-то рухнуло. Просто тошнит. Только красавчики из янг эдалта [1] и «Дневников вампира» так много усмехаются. Хотя Ян скорее Кэтрин, чем Деймон [2].

Я стиснула зубы.

– Да неужели? Математика явно не твой конек, так откуда ты знаешь?

Он достал свой тест и положил поверх стопки других. Я чуть не подавилась воздухом. Потому что на нем красной ручкой начертаны те же 24/25, что и у меня. Та же черточка у третьей задачи. А синими чернилами расписано то же решение, что на моем листке и на доске.

– Спасибо за балл, Джоши, – говорит он, подмигнув. – Знал, что на тебя можно рассчитывать.

2

Бедняжка легко бесится

На меня можно рассчитывать во множестве моментов: я всегда выгляжу нарядной и никогда – по крайней мере осознанно – не появляюсь без помады, я отлично переношу острый перец чили и соусы, я даю неизменно блестящие книжные рекомендации и три года подряд выигрывала летний читательский конкурс от местной библиотеки, кроме прошлого – тогда первое место занял Ян.

Теперь, видимо, рассчитывать можно и в том, чтобы поднести ему на блюдечке отличную оценку.

– Неужели я настолько предсказуема? – спросила я девочек на входе в раздевалку перед физкультурой, где нас встретил аромат хлорки и шампуня для волос.

По дороге Блэр уже ввела в курс дела наших подруг Кейти Хилл и Валику Мехру, во всех красках описав, как я чуть ли не с шестом прыгнула через парту два урока назад и что, если я не пойду с ней на легкую атлетику, никакой больше дружбы.

Кейти, моя старейшая подруга со времен подготовишек и лучшая подруга Блэр, задумчиво поджимает губы.

– А почему быть предсказуемой – это, по-твоему, плохо?

– Потому что Ян предугадал то, как я себя поведу. – Ввожу код шкафчика. – Если ты знаешь, чего хочет другой, можешь предсказывать его поступки. И быть на шаг впереди.

– Ладно, ученица злодея, и ты все это поняла только потому, что он на тебя обернулся? – со смешком спрашивает Блэр, забирая волосы. Вэл подавляет хихиканье.

– Нет, по тому, как он на меня посмотрел, – возражаю я, скидывая светло-зеленую скейтерскую юбку и черный топ в рубчик с высоким воротом. – Ой, да ладно. Вы сами это видели.

– Ах да, у меня аж мурашки от того, каким влюбленным взглядом он на тебя смотрит. – вздрагивая, произносит Блэр.

– Именн… стоп, что?! – Я слишком резко натягиваю камуфляжную футболку. Волосы тут же начинают магнититься, но Кейти приглаживает их бумажным платочком, которые всегда-всегда носит с собой.

Она тоже предсказуема, но в практичном смысле, например, у нее всегда найдется запасной карандаш, если надо писать тест, или пастилки для свежего дыхания, если ты выпила что-то запретное. На прошлой неделе ее пакетик фруктовых чипсов спас меня от головной боли из-за того, что я набрала на школьной викторине всего восемьдесят девять баллов. Уверена, что содержимое ее рюкзачка «Бетси Джонсон» поможет нам вчетвером пережить а) зомби-апокалипсис; б) старшую школу.

– Да все ты слы-ы-ы-ышала, – щебечет Блэр, затем вытягивает губы и чмокает воздух. Мое лицо вспыхивает. Как будто я именно этого хочу с Яном.

– Не дразни Кавью, – говорит Кейти и подмигивает, снимая длинное платье с рукавами-фонариками, которое очень идет к ее высокому росту. – Мы же знаем: бедняжка легко бесится.

На этот раз Вэл даже не пытается сдержать смех, но, стоит мне направить на нее испепеляющий взгляд, она сразу же поднимает руки вверх, будто сдается.

– Так мы идем заниматься, или кто-то рухнет на пол и притворится, что ищет контактную линзу? – спрашивает она, вздернув бровь.

Входя, мы заметили Рики, физрука и тренера команды парней по баскетболу, с красным резиновым мячом в руке. Если бы занятия все еще вела Тина, смыться было бы нереально. Она не разрешала пропускать неделю бассейна, даже если принести записку от мамы, что у тебя месячные. Тина проводила уроки с тем запалом, который каждый год выводил нашу волейбольную команду на уровень штата. Упорство, достойное уважения, но эта женщина будет вечно в моем черном списке за то, что грозилась поставить дисциплинарный кол, если я не залезу в бассейн.

– Линзу я «теряла» в прошлый раз, так что, если хотим пересидеть, в этот раз ваша очередь, – заявляет Блэр. Она уже переоделась в белоснежные джорданы и огромную оверсайз-футболку, под которой непонятно, есть ли на ней шорты.

– Рано или поздно тренер догадается, что я не ношу линзы, – говорит Кейти, присев на скамейку между шкафчиками, чтобы завязать шнурки. – И, может быть, вы, лентяйки, удивитесь, но я люблю вышибалы.

Блэр хлопает дверцей шкафчика.

– Да кому вообще нравится, когда прилетает шарами по лицу?

– Воистину умная мысль, – сострила я, хлопнув резинкой спортивных шорт. – Прости, Би, но я сегодня с Кейти. Лучше предстоящего вечером расставания с Паркером Эллисом может быть только одно – надрать ему задницу.

Девочки помрачнели. Ни для кого не секрет, что наш разрыв назревал уже давно, и никому из нас не жаль – особенно мне, – но я не собиралась класть конец этим двухмесячным отношениям раньше последнего учебного дня. Если ускорить расставание, то уже не получится избежать перешептываний и сплетен всю следующую неделю, как и новой волны слухов, что, мол, очередному парню было с Кавьей Джоши слишком сложно.