Порочные цели (ЛП) - Кейн Мила

— Маркус, я ухожу. Ты тут справишься, да?

Маркус? Значит, его зовут Маркус. Сильное и звучное имя, как и он сам.

Горячий бармен вздохнул, протяжно и тяжело.

— Я здесь не работаю, Ронни, в десятый раз тебе говорю. Но, как всегда, ты мастерски испытываешь мое терпение.

Девушка остановилась и победоносно улыбнулась ему.

— А Коул сказал, что ты можешь меня подменить, раз уж ты тут, а не шляешься с друзьями. — Ронни помахала телефоном. — Хочешь позвонить ему и проверить?

— Да проваливай уже, — бросил ей Маркус.

Она торжествующе улыбнулась, развернулась и ушла прочь.

Когда он снова повернулся, я опустила глаза, смущенная тем, что меня поймали за подслушиванием.

— Вот, один фруктовый коктейль без пива, — сказал он, поставив передо мной бокал с бледно-розовой жидкостью.

— Спасибо, — пробормотала я и сделала глоток. Напиток был кисловатым, сочным и действительно вкусным, но... чего-то не хватало.

— Он что, безалкогольный? — поинтересовалась я.

— Именно. Я не знаю, за рулем ты или нет, да и вообще, есть ли тебе уже двадцать один, — поддразнил он.

Я рассмеялась. Не смогла сдержаться. Это было так нелепо.

— Двадцать один? Попробуй прибавить еще четыре года, начиная с сегодняшнего дня, — вздохнула я.

— У тебя сегодня день рождения?

Я кивнула.

— Двадцать пять.

Он склонил голову набок.

— Теперь я знаю, что ты просто врешь, чтобы получить выпивку. Придется проверить твои документы.

— Очень смешно.

— Нет, серьезно, — протянул он, и его взгляд упал на мое запястье. — Интересная татуировка.

Неожиданно он протянул руку и взял мою, повернув запястье, чтобы лучше рассмотреть. Я замерла. Он прикоснулся ко мне. Я так изголодалась по прикосновениям, что даже этот случайный жест незнакомца вызвал приятное волнение.

Я посмотрела вниз, где его длинные, грубоватые, мозолистые пальцы касались моей кожи.

Ах да, моя единственная татуировка. Я сделала ее, когда мир казался совсем другим. Теперь она странно диссонировала с человеком, которым я стала. Бабушка разрешила мне сделать ее в старших классах. Дедушку чуть не хватил инфаркт, когда мы вернулись домой.

Татуировка оплетала мое запястье – музыкальные ноты, гамма, восходящая по нотному стану, каждая в ярком, сочном цвете. Маркус поворачивал мою руку в разные стороны, разглядывая рисунок.

— Хм, до – желтая, это понятно. Ми – зеленая, интересно. — Он вопросительно приподнял бровь.

— Это просто татуировка, — пробормотала я, пытаясь унять бешеный стук сердца, вызванный прикосновением этого красавца. Боже, я и правда была жалкой.

Он покачал головой:

— Нет, не думаю… Слишком уж она осмысленная. Синестезия [4], верно?

Я уставилась на него в шоке. Синестезия была со мной столько, сколько я себя помнила. Мои самые ранние воспоминания – это цвета, возникающие при звуках музыки. Но обычные люди не знали о таком и уж тем более не интересовались.

Он все еще изучал мою татуировку.

— Откуда ты знаешь о синестезии? Большинство считает ее чем-то вроде мифа, вроде Лох-Несского чудовища или женского оргазма.

Зачем я это сказала? Понятия не имею. Я растерялась от его прикосновений и этих слишком личных вопросов. Отлично, Арианна, просто великолепно.

— Давай пока оставим тему оргазма, к ней мы еще вернемся.

Сердце бешено заколотилось от его кривой ухмылки.

Он прочистил горло.

— Музыка – мое хобби, — пояснил он, возвращая мою руку на стойку. Затем отступил на шаг и задрал черную футболку.

Святой боже. Я застыла, уставившись.

Его нижняя часть живота была щедро покрыта татуировками, но это ничуть не отвлекало от рельефных мышц, образующих глубокие борозды. Они плотно вырисовывались на его прессe, а полоска темных волос уходила еще ниже – туда, где ремень скрывал от моих голодных глаз остальную часть шедевра, которым был этот мужчина.

— Глаза сюда, красавица, — протянул он.

Я покраснела до корней волос. Он ухмылялся, постукивая пальцем по участку кожи чуть ниже сердца.

— Diabolus in musica [5], — прошептала я, мгновенно узнав ноты до и фа-диез, соединенные ломаной линией. — Тритон, — уточнила я, прокашлявшись в тщетной попытке отвлечь внимание от своего смущения.

— Ты разбираешься в музыке, — одобрительно заметил он.

Я пожала плечами и сделала большой глоток безалкогольного коктейля, надеясь, что он поможет мне остудить голову. Всё это внимание со стороны такого парня, как он, начинало меня разогревать.

— Да, изучала когда-то, — пробормотала я. Не хотелось рассказывать незнакомцу, что я вот-вот начну преподавать музыку в местном колледже. Это повлекло бы за собой слишком много лишних вопросов.

— Когда-то? Что, целый год или два назад? — усмехнулся Маркус. — Так что такая женщина, как ты, делает в «Кулаке»? Не знаю, заметила ли ты, но байкерский бар – не совсем твоя атмосфера.

Я округлила глаза, оглядываясь вокруг.

— Это байкерский бар?

Маркус рассмеялся.

— Нашивки тебя не насторожили? Или мотоциклы снаружи?

Ну конечно. Какая же я идиотка.

— Нашивки – это как знаки отличия, да? — уточнила я. Телевизор я смотрела, основы знала. — Так ты байкер?

— Не по своей воле. Просто наследник этого дерьмового трона, — он небрежно махнул рукой в сторону бара.

У меня не было времени вникать в его слова, потому что в следующую секунду начался настоящий ад.

Кто-то сильно толкнул меня в спину, и бокал, который я держала, больно ударил меня в губы, основной удар пришелся на зубы.

Я резко развернулась и увидела, как здоровяк со стоном рухнул на пол рядом с моим барным стулом. Я успела вскочить, прежде чем тот опрокинулся, и, переступив через него, отошла в сторону.

— Держись подальше от Стеллы, ясно?! — заорал нападавший.

Музыка стихла, все взгляды в баре устремились на драку. Парень на полу с трудом поднялся. И только тогда я заметила это. Короткую кожаную жилетку с нашивкой.

МК «Гончие Харбора».

Когда тот, что лежал на полу, поднялся, он тяжело двинулся обратно к своему противнику.

— Не указывай мне, что делать! Ты не встанешь между нами!

Они собирались снова сцепиться – прямо рядом со мной. Я оказалась в ловушке между барной стойкой и опрокинутыми стульями, отступать было некуда. Внезапно рядом со мной шлепнулась татуированная ладонь, и в следующее мгновение кто-то с легкостью перемахнул через барную стойку.

Один из мужчин схватил стакан и метнул его. Другой успел отскочить в сторону, и стакан полетел прямо в меня. Я инстинктивно дернулась, разворачиваясь, чтобы прикрыть лицо, но удара так и не последовало.

Я обернулась и увидела Маркуса. Его рука сжимала стакан, остановленный в воздухе всего в нескольких сантиметрах от меня. Он схватил его с такой силой, что стекло треснуло, и по его руке уже стекала алая струйка. Он поймал его. Выхватил прямо из воздуха. Это было поразительно. Его лицо оставалось каменным, когда парень бросил осколки на пол и встряхнул руку. Капли крови брызнули на стойку. Затем он повернулся, перегнулся через стойку и схватил какой-то предмет. Бейсбольная бита? Нет, не бита. Это было бы слишком банально.

Маркус шагнул к дерущимся байкерам с... хоккейной клюшкой в руке. Неужели «Кулак» держал клюшку за баром для безопасности? Похоже, Хэйд-Харбор и правда был городом, помешанным на хоккее.

Он схватил одного парня и отшвырнул его назад, а затем, с молниеносной реакцией, ткнул концом клюшки в грудь нападавшему, полностью обездвижив его.

— Это ты бросил стакан? — его голос прозвучал опасно тихо.

Парень сглотнул.

— Я целился только в Билла.

— Но попал не в Билла, да? — продолжил Маркус.

Он сделал шаг назад и резко размахнулся клюшкой, со всей силы ударив ее концом по лицу нападавшего. Раздался отвратительный глухой звук, и парень рухнул на пол. В баре воцарилась гробовая тишина.