Айви. Возрожденная из пепла - Кристи Саманта

Когда мы подлетаем к самому огромному водопаду, вертолет зависает на безопасном расстоянии.

– Это водопад Манавайопуна, и вы все наверняка знаете его как «Тот водопад из “Парка Юрского периода”», – говорит Дастин.

Минут десять мы летаем над долиной, любуясь сверкающей на солнце водой.

Когда я бросаю взгляд на Айви, – зачем я опять смотрю на нее? – то замечаю, что у нее есть собственный водопад. Из слез, струящихся по лицу. Это не одна-единственная слезинка, она буквально плачет. Сотрясается в рыданиях, как будто вот-вот начнет задыхаться. И, если честно, из-за ее реакции у меня перехватывает дыхание.

– Айви, вы в порядке? – спрашивает пилот. – Может быть, вернемся обратно?

Я протягиваю микрофон, чтобы она могла ответить, и она берет его дрожащей рукой.

– Я… Я в порядке, – заикаясь, произносит она.

– Дух захватывает, правда? – говорит пилот. – Иногда я забываю об этом, я же вижу это по пять раз на дню.

Айви может только кивнуть, а слезы продолжают катиться из ее глаз, как будто она совсем не может контролировать их.

Я так хочу дотянуться и взять ее за руку! Я прекрасно понимаю, что она плачет не от радости или восторга. Это слезы боли. Она выглядит так, будто переживает что-то по-настоящему ужасное. Мне тяжело просто сидеть и смотреть на это. Я помогаю людям. Это моя работа. По крайней мере, я повторяю себе это, едва сдерживая желание броситься утешать ее.

Если я заговорю с Айви, все на борту услышат меня. Это было бы некрасиво по отношению к ней. Поэтому я делаю то единственное, что могу. Я откидываюсь на спинку и отворачиваюсь к окну, напоминая себе, что это вообще может быть первый и последний раз в жизни, когда я попаду на Гавайи. Люди моей профессии обычно не могут позволить себе такие поездки.

Дастин ведет вертолет над каньоном Ваймеа, а потом начинает снижаться. Он указывает нам на смотровые площадки и туристические тропы. Мы видим людей, стоящих на краю утеса и машущих вертолету, пока мы пролетаем над ними. Я улыбаюсь, зная, что всего через пару дней я тоже буду одним из них. Пеших походов в моем расписании не было, но это именно то, чем я хочу заняться. А еще это бесплатно.

Минут через тридцать после того как мы пролетели над большей частью острова, пилот начинает рассказывать о цветах. Желтый гибискус – национальный цветок. Вся эта болтовня о растениях становится самой скучной частью экскурсии. Кажется, Айви тоже так считает: она снимает наушники, кладет их на колени, закрывает глаза и сидит так до самой посадки.

Нас просят выходить из вертолета по одному и сопровождают в маленький магазинчик, где можно купить футболки, сувениры и даже видео всего нашего полета.

Пока другие пары остаются рассматривать товары, мы с Айви направляемся к выходу.

– Махало! – говорит сотрудник, открывая нам дверь.

– Спасибо! – говорим мы с Айви в один голос.

Мы молча направляемся к парковке, чтобы найти свои машины. Стоянка забита джипами: именно такие автомобили здесь чаще всего берут в аренду. Я смеюсь, когда Айви пытается открыть дверь моего джипа и расстраивается, что ключ не срабатывает.

– Может быть, попробуешь этими? – предлагаю я, подойдя к ней, и достаю свои ключи.

Она смотрит на них, потом оглядывается на другие машины.

– Извини. Они все одинаковые, – смущается она.

– Айви? – окликаю я ее, когда она собирается уходить.

Я даже не понимаю, что собираюсь ей сказать. Просто знаю, что нужно остановить ее, пока она не ушла. Она поворачивается и поднимает бровь.

– Мы же оба тут без пары, давай сходим еще куда-нибудь вместе?

– О, разве у тебя не медовый месяц?

Я смеюсь.

– Технически да.

– Ну и где же твоя жена? Струсила?

– Да, точно. Струсила где-то девять месяцев назад, прямо перед тем, как идти к алтарю.

Айви прикрывает рот рукой от удивления.

– Ой, мне так жаль, Себастьян.

– Басс. Или Бриггз. Меня никто не зовет Себастьяном.

– Окей. Мне жаль, Басс. А я Айви.

– Я помню. – Я подхожу чуть ближе. – Что насчет мистера Грина?

– Нет, только я.

– Ну, у нас точно похожие вкусы, – говорю я, указывая сначала на вертолет, а потом – на наши одинаковые автомобили. – Как насчет парочки совместных приключений? У меня есть парные билеты почти на все экскурсии на этом острове.

Она задумывается на мгновение, затем качает головой:

– Нет. Но спасибо.

– Скоро уезжаешь с Гавайев? – неловко выпаливаю я.

Она снова качает головой:

– Нет. Было приятно познакомиться, Басс.

– И мне, Айви. Хорошо провести время на Кауаи!

«Хорошо провести время на Кауаи». Господи, я говорю рекламными фразами! Ничего получше не мог придумать? Она грустно смеется, перед тем как помахать мне на прощание.

Я смотрю, как она садится в свой белый четырехдверный джип и уезжает, и пытаюсь понять, что могло так сильно расстроить такую красивую женщину на таком красивом острове. И ловлю себя на мысли, что надеюсь найти ответ на свой вопрос.

Глава 2

Я люблю гулять по пляжам. Особенно на закате. Пляж Поипу не очень большой. В какую бы сторону ты ни пошел, очень скоро наткнешься на черные лавовые скалы, которые не обойти. Но он достаточно длинный, чтобы потеряться в своих мыслях и забыться.

Проходя мимо мыса, выступающего из воды, я замечаю несколько тюленей, которые наслаждаются последними лучами заката. Рядом стоит женщина по имени Эрма, волонтер, с которой я довольно сильно сблизилась за эту неделю.

Каждый раз, когда на пляже замечают тюленей, вызывают Эрму. Она приходит и ограждает территорию веревками, чтобы никто не потревожил этих редких животных. Она рассказала, что есть два тюленя, которые приплывают на этот пляж уже несколько месяцев подряд. Им даже дали имена – Флип и Флоп.

Я останавливаюсь, чтобы поболтать с Эрмой об этих тюленях-монахах, которые так важны для нее и для штата Гавайи. Мне кажется, что Эрме лет сто. Ее кожа такая загорелая и обветренная и с таким количеством морщин, что за ними едва можно разглядеть саму женщину. Она счастлива приходить сюда и защищать своих «малышей». Она любит свою жизнь.

Я завидую ей.

Семейство приходит, чтобы полюбоваться Флипом и Флопом, и Эрма, извинившись, уходит рассказать им о тюленях. Видно, как она ценит свою работу.

Я продолжаю бродить по пляжу, наблюдая за двумя небольшими группами серферов, которые отчаянно пытаются поймать последние вечерние волны, пока солнце еще не зашло за горизонт.

Есть один мужчина, который работает в пункте проката досок в моем отеле. Каждый день, проходя мимо, он предлагает научить меня кататься. И каждый день я отвечаю: «Может быть, завтра». Не то чтобы я не хочу попробовать, мне кажется, это даже интересно. Я не хочу учиться именно у него: он меня пугает, потому что похож на сталкера.

Иногда я думаю, что стоит найти кого-то другого, кто мог бы мне помочь. Но, как и с многими хорошими идеями, до дела так и не доходит. Каждый день дается мне с трудом, и сама мыль о том, чтобы получать удовольствие, заставляет меня испытывать глубочайшую вину.

Было тяжело набраться смелости и сесть в вертолет сегодня. Чтобы решиться на это, мне потребовалась неделя. И это было настолько же потрясающе, насколько опустошающе. Я знала, что так будет.

И все же, было приятно внести в привычный распорядок хоть какое-то разнообразие: обычно я брожу по пляжу, ем, рыдаю, сплю, а потом снова брожу по пляжу.

Сейчас у воды оставалось только несколько человек. Семьи собрали вещи и вернулись в свои номера, чтобы приготовиться к ужину. Большинство задержавшихся – пары, гуляющие за ручку, наслаждающиеся прекрасными красками заката. Как и я. Еще женщина, выгуливающая свою собаку. Девочка, продающая цветы. Мужчина вдалеке, сидящий на лавовом валуне и играющий на гитаре.

Когда я подхожу достаточно близко, чтобы расслышать, что именно он исполняет, сразу понимаю, насколько он хорош. Он не просто перебирает струны, он по-настоящему умеет играть. Я настолько зачарована звуками его гитары, что не замечаю, как опускаюсь на песок шагах в двадцати позади него, просто чтобы забыться в его музыке.