Сломленная голубка (ЛП) - Мари Кайла

В собственности большой участок земли, и она расположена в глубине леса, вдали от главной улицы и еще дальше от центра города. Большинство людей даже не знают, что здесь есть дом. Такое ощущение, что мы существуем исключительно для окружающей нас дикой природы, и, честно говоря, мне так больше нравится. Даже когда я выезжаю в город, стараюсь не высовываться и придерживаюсь самого необходимого. Работа, поручения, а затем возвращаюсь в мирное уединение моего тайного убежища.

Даже спустя столько лет местные жители все еще бросают на меня косые взгляды. В основном люди постарше. Они смотрят на меня как на испорченный товар или судят меня из-за моего брата и думают, что от меня такие же проблемы, как и от него. На самом деле я их не виню.

Мы выезжаем на длинную грунтовую дорогу, ведущую к нашему дому. Коул опускает окно и высовывает голову, как собака.

— Пахнет все так же. Чувак, как же соскучился по этому запаху. — Говорит он с широкой улыбкой. Мне приятно видеть, как мой брат улыбается. Приятно наконец-то вернуть его домой.

Припарковав грузовик, мы направляемся внутрь старого дома в стиле хижины, окруженного густо посаженными высокими деревьями, которые все еще выглядят пышными. Но скоро наступит осень, и зеленые листья станут золотыми и багряными, пока они не заплачут и не упадут на землю навстречу своей холодной зимней смерти.

Я позволяю Коулу войти первым, а затем следую за ним направляясь разжечь огонь в большом каменном камине. Хотя сейчас еще не совсем зима, воздух здесь, в Нью-Гэмпшире, по ночам становится немного прохладнее.

Коул стоит в центре гостиной, оглядываясь по сторонам.

— Ты сохранил все без изменений, — заявляет он.

— Ну, почти все. Диван, я купил несколько лет назад.

Мне надоело сидеть на грязном диване с потертыми подушками, повсюду сигаретные ожоги и просто плохие воспоминания, связанные с этим. Я скопил столько чертовых денег за эти годы, ничего не делая, только надрывая задницу, и однажды я решил наконец потратить свои деньги на что-нибудь для себя. Я купил хороший темно-коричневый кожаный диван, который имеет Л-образную форму по периметру гостиной. Эта штука была чертовски удобной, и много раз я предпочитал спать на ней, а не на своей кровати.

— Но ты сохранил папино кресло. — Он замечает.

Я чешу затылок, глядя на него.

— Да, честно говоря, я не знаю, почему оно все еще здесь. Я могу выбросить его на задний двор, если ты предпочитаешь.

— Нет, нет. Все в порядке. Я помню, тогда было довольно удобно, когда мы играли в нашу маленькую игру. Давай посмотрим, так ли это до сих пор. — Говорит Коул, плюхаясь в кресло. Он откидывается на спинку, и подставка для ног выдвигается. Он закидывает руки за голову и вздыхает. — Ах, да, это круто. Все так, как я помню. За исключением того, что этого ублюдка нет здесь для того, чтобы надрать нам задницы за то, что мы сидим в его любимом кресле.

Воспоминания о побоях, которые мы получали от нашего отца за то, что осмеливались сидеть в его дорогом кресле с откидной спинкой, наполняют мой разум, такие яркие, как будто это произошло только вчера. Для Коула это стало запутанной игрой, испытанием — кто дольше просидит на стуле, прежде чем его поймают и он столкнется с гневом нашего отца. Коул всегда побеждал. Я был слишком напуган наказанием и очень быстро трусил.

Наш отец относился к этому креслу как к своему гребаному трону. Символ его власти и доминирования над нами в нашем доме.

Он всегда сидел в нем и приказывал нам принести ему пива или ужин. Мы даже заставали его с женщинами на коленях, трахающими его в этом чертовом кресле. Его голая задница была там больше раз, чем я могу сосчитать. Было бы поэтичнее, если бы он тоже умер там. Но если Коул все еще хочет использовать этот кусок дерьма, так тому и быть.

Глава 2

Каллум

Я предоставляю Коула самому себе. Я хочу дать ему возможность освоиться. Я направляюсь в свою комнату и вскоре вырубаюсь на своей кровати, все еще в одежде и ботинках.

На следующий день я просыпаюсь поздно. Уже почти полдень. Это была хорошая идея, что я отпросился сегодня с работы. Теперь у меня впереди выходные, чтобы провести больше времени со своим старшим братом.

Я переодеваюсь в свежую одежду и выхожу из спальни, чтобы найти Коула. Его нет в гостиной, где я его оставил. Нет и на кухне. Ни в главной ванной, ни в любой из двух других комнат. Я быстро выглядываю наружу и замечаю, что моего грузовика нет.

Что за черт. Вы, должно быть, шутите.

Я начинаю топать к выходу, взбешенный тем, что он вот так просто уехал, когда внезапно слышу звук шин по камням и гравию, спускающихся по подъездной дорожке. Вот он, ублюдок.

— Какого хрена, чувак. Ты просто решил уйти и ничего не сказать? У тебя даже нет действующей лицензии, — ругаюсь я.

— Расслабься, Кэл. Я просто быстро съездил в город, чтобы купить выпивки и сигарет. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как я в последний раз пил пиво, чувак.

— Ну, ты все равно мог бы сказать мне. Я мог бы отвезти тебя сам.

— Давай, выпей пива со своим большим братом. О, и вот твой бумажник, — говорит Коул, бросая мне бумажник, а затем подталкивает меня к дому. Я просто качаю головой.

Мы сидим за кухонным столом, пьем пиво и вспоминаем последние пятнадцать лет и то, чем я занимался.

— Я могу поговорить с Джоном и, возможно, устроить тебя работать со мной на стройке. Это тяжелая работа, и в большинстве случаев я надрываю там задницу, но платят действительно хорошие деньги. Я много скопил за эти годы. Просто работал, ел и спал.

— Да. Конечно. Звучит заманчиво. Но ты должен делать больше, чем работать, есть и спать. Где же веселье? Дамы? Ты пытаешься сказать мне, что ни с кем не трахался все эти годы? Лучше бы кому-нибудь из нас досталась какая-нибудь киска, — смеется он и делает еще один глоток пива.

— Было парочку, но ничего серьезного. Они всегда начинают хотеть больше, чем я могу дать, понимаешь? Я не собираюсь жениться, заводить детей и все это с постройкой семейного гнездышка. Это не для меня. С ними просто можно скоротать время и удовлетвориться. Я не могу взять на себя обязательства. Я не могу дать им то, чего они хотят. Я просто часть гребаных людей Декера. Им в любом случае лучше.

— Говори за себя, парень, у меня крепко закручены гайки, и я реабилитированный человек! — восклицает он, выпрямляясь во весь рост. Мгновение мы смотрим друг на друга, прежде чем оба начинаем смеяться над этой нелепой шуткой. Мы чертовски хорошо знаем, что наш папаша здорово заморочил нам голову. Мы облажались на всю жизнь. Нет смысла приводить женщину в нашу столовую. Они должны благодарить меня, когда я обрываю связь, а не плакать из-за того, что я разбиваю им сердце.

Пару часов спустя я встаю, чтобы отлить, и тут до меня доходит. Я чуть не падаю на задницу, а Коул просто начинает смеяться и высмеивать меня по этому поводу. В последнее время я почти не пью, и, сидя здесь, общаясь со своим братом, я просто потерял счет времени и тому, сколько пива я выпил вместе с порциями виски, которые продолжал наливать Коул.

— Ах, черт. Я чувствую себя дерьмово. Я отлить и ложусь спать. У тебя все готово на ночь? — Спрашиваю я, прежде чем, спотыкаясь, направляясь в свою спальню, где у меня есть собственная ванная комната.

— Я в порядке, братишка. — Он смеется. — Успокойся, спокойной ночи.

Глава 3

Каллум

Я просыпаюсь от запаха яичницы с беконом. В животе урчит, и я чуть не падаю с кровати. Это кровать размера "queen-size", но я всегда предпочитаю спать на одной стороне, ближе к краю. Другая половина кровати всегда остается аккуратно застеленной. Я натягиваю спортивные штаны на бедра, не утруждая себя рубашкой, и направляюсь на кухню.

— Доброе утро, соня, — говорит Коул, поворачиваясь.