Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Однако, несмотря на все свои достижения, я устала от того, что Кейн, словно кукловод, дёргает меня за ниточки. После десяти лет работы с ним я жажду большей свободы и возможности жить так, как хочу. Я даже не представляю, как это могло бы выглядеть, но мне захотелось выяснить. Пофантазировать о возможностях, которые сейчас для меня недоступны, ведь все козыри находятся у Кейна.

— Ты выглядишь уставшей, — внезапно прерывает мои размышления голос Кейна. — Возможно, тебе стоит взять отпуск.

Я перевожу взгляд на него.

— Ты как будто читаешь мои мысли, — говорю я беззаботно, делая ещё один обжигающий глоток виски. — Мне бы не помешал отпуск. Возможно, более продолжительный. Я тут подумала...

Кейн перебивает меня.

— А как насчёт работы, которая одновременно является и отдыхом?

Я смеюсь над этой мыслью.

— Это невозможно, Кейн. Нельзя одновременно работать и находиться в отпуске.

Он хихикает, потягиваясь в кресле, как довольный кот.

— Почему нет? — Пожимает плечами, словно не понимает. — Посмотри на мою жизнь. Каждый день я словно в отпуске. Я окружён красивейшими пляжами, живу в городе с бурной ночной жизнью, где есть лучшая кухня и великолепные женщины, готовые разделить со мной досуг в любое время суток. Конечно, я провожу несколько часов в день за работой, но в такой обстановке это едва ли ощущается.

— Потому что ты остаёшься дома, — отвечаю я, делая ещё один глоток виски и взбалтывая янтарную жидкость в бокале. Солнечный свет отражается от гранёного хрусталя, посылая яркие лучи. — А я бываю в таких местах, как Москва, Кейн. Я сижу в тесных гостиничных номерах с грязным душем и кроватью, с которой я сдёргиваю одеяло, опасаясь клопов. Я бодрствую по двадцать один час в сутки, высматривая цель.

Взгляд Кейна становится острым.

— Тебе больше не нравится эта работа, Валентина? Разве я не обеспечиваю тебе достаточный уровень комфорта, когда ты дома, и не плачу достаточно?

Я прикусываю губу.

— Дело не в этом, — говорю я, и это чистая правда. Когда я дома, я всегда окружена всеми удобствами. Кроме того, Кейн щедро платит мне, и поскольку мне не нужно платить за аренду, продукты или что-либо ещё, кроме того, что я захочу, мой банковский счёт и инвестиционные портфели просто чудовищно толстые. Я ни в чём не нуждаюсь, за исключением одной вещи, которую он мне ещё не дал.

— Мне нужна информация о моих родителях, — говорю я, наклоняясь вперёд и заглядывая в холодные голубые глаза Кейна. — Пришло время, Кейн. Прошло уже десять лет. Ты вырастил меня, заботился обо мне, сделал из меня идеальное оружие. И я всегда делала всё, о чём ты меня просил. Ты прав, я ни в чём не нуждаюсь, когда нахожусь дома. Но я хочу знать, что случилось с моими родителями, и... — я нервно облизываю губы, ощущая вкус виски, и откидываюсь на спинку стула, стараясь принять непринуждённую позу Кейна, которая говорит о его уверенности в том, что никто и никогда ему не откажет. — Я хочу уйти, — произношу я.

Как будто окна захлопываются, и в комнату проникает ледяной холод. Взгляд Кейна мгновенно становится жёстким, от чего по моей спине пробегает дрожь. Впервые в его присутствии я испытываю настоящий страх. Я не просто разочаровала его… я его расстроила.

— Ты должен был предвидеть, что так случится, — мягко говорю я. — Десять лет, Кейн. Ты только что говорил, что твоя жизнь похожа на каникулы, потому что ты живёшь здесь. Сколько времени ты путешествовал и убивал, прежде чем захотел уйти? Прежде чем ты решил действовать самостоятельно, вместо того чтобы слепо следовать приказам?

Кейн оценивающе смотрит на меня, делая глоток из своего бокала.

— Больше десяти лет, — наконец произносит он. — Ты больше не хочешь работать на меня, Валентина?

Я с трудом сглатываю.

— Я могла бы заняться чем-нибудь другим, — предлагаю я. — Подготовить кого-нибудь на моё место, или... — Я замолкаю. — Мне нужно знать, — говорю я наконец. — Всю мою жизнь, Кейн, меня преследовало моё прошлое, то, что случилось с моими родителями. Это удерживало меня здесь, я работала на тебя. И это была хорошая жизнь... Но я хочу знать, что ещё может быть. Я хочу путешествовать самостоятельно, без миссии, которая указывала бы мне, куда идти. Я хочу, чтобы мне не приходилось постоянно оглядываться через плечо во время командировок, гадая, заметил ли кто-нибудь, что я слежу за ними. Даже… просто хочу побыть дома какое-то время, не ожидая, что рано или поздно ты снова отправишь меня куда-нибудь.

В моих последних словах звучит мольба, от которой я хотела бы избавиться, но она всё равно остаётся.

— Ты думала об этом, — Кейн смотрит на меня всё тем же суровым взглядом, но он немного смягчился. Хороший знак.

— Всю дорогу домой из Москвы, — признаюсь я.

Кейн опрокидывает свой стакан внутрь, допивая остатки виски, прежде чем отставить его в сторону.

— Ты исключительный киллер, Валентина. Одна из лучших, кого я когда-либо знал. Мне будет трудно с тобой расстаться.

Мои пальцы дрожат, и я крепче сжимаю бокал, стараясь скрыть свою слабость.

— Кейн, ты обещал мне.

Он знает это так же хорошо, как и я. Когда мне было тринадцать, он начал моё обучение, пообещав, что если я буду хорошей ученицей, если буду усердно тренироваться и хорошо учиться, если я буду беспрекословно подчиняться и добьюсь успеха в своих заданиях, он найдёт для меня то, чего я хочу больше всего на свете... правду о том, что случилось с моими родителями, когда я была ребёнком. Он обещал узнать, почему они были убиты, и кто несёт за это ответственность.

Кейн сказал мне, что именно для этой цели он превратит меня в смертоносное оружие. Я буду работать на него, и со временем мне удастся отомстить человеку, который отнял жизни у моей семьи и разрушил мою.

Неважно, насколько хороша моя нынешняя жизнь, это не та, для которой я была рождена. Кто-то отнял это у меня, и я потратила пятнадцать лет, чтобы отомстить.

— Ты обещал мне, когда мне исполнится восемнадцать, — говорю я, наклоняясь вперёд. — Ты сказал, что знаешь, кто это был. Что когда я буду готова, ты скажешь мне, при условии, что я буду делать то, что мне говорят. При условии, что я никогда не подведу. И я ни разу не подводила, Кейн. Ни разу. И ты знаешь, что я готова.

Он медленно выдыхает.

— Ты права, Валентина, — начинает он, и меня охватывает облегчение. Я не осознавала, насколько устала, пока не подумала, что он собирается отказать мне. — Но...

— Кейн. — Мой желудок сжимается.

Он поднимает руку, чтобы остановить меня.

— Выслушай меня, Валентина. Ты права, ты готова. И ты никогда меня не подводила. Поэтому это мой компромисс.

Он встаёт и наливает себе ещё виски, прежде чем подойти к столу и взять лежащий на нём кожаный фолиант. Вернувшись к своему креслу, он садится и протягивает папку мне.

— Взгляни на это.

Я сжимаю губы, стараясь сдержать нетерпение, но не могу противостоять его желанию. Я беру папку из его рук, ощущая прохладу кожи на кончиках пальцев, и открываю её.

На меня смотрит фотография одного из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела.

Даже на фотографии он выглядит смертельно опасным. За свою жизнь я встречала много опасных людей, а последние десять лет была наёмной убийцей, охотясь на них. Мне знаком этот взгляд.

Его голубые глаза смотрят на меня с холодным высокомерием, а точёное лицо служит идеальным фоном для полных губ, изогнутых в ухмылке. Татуировки поднимаются над воротником его рубашки, а темно-русые волосы аккуратно уложены. Он может быть самоуверенным миллиардером или скрытным криминальным авторитетом, но он нечто большее. Это видно по его глазам.

Этот мужчина знает запах крови, ощущает её скользкость и теплоту на костяшках пальцев после хорошо рассчитанного удара, чувствует её вкус, когда она стекает по губам. Я бы поставила на это деньги, хотя я даже не из тех женщин, которые любят азартные игры.

Я переворачиваю фотографию и вижу лист с досье, вверху которого напечатано его имя – Константин Абрамов.