Шанс на счастливый финал - Лавин Виктория

Я слежу за тем, как Саванна тянется рукой к косяку, чтобы удержать равновесие.

– Ты уверена, что не нужно…

– Нет, я в порядке, – говорит сестра, пресекая мое предложение подать трость. – Но все равно спасибо.

Я с трудом сдерживаю желание возразить. Целых четыре дня она полагалась на меня в простейших делах, и чрезмерная забота – это последнее, что сейчас нужно. Непросто уже то, что ей приходится жить со мной в качестве опекуна. Самое меньшее, что я могу сделать, – уважать ее независимость, когда у сестры есть на это силы.

– И с кем эфир? – спрашивает Саванна.

– Слышала когда-нибудь о подкасте «Замри и обомлей»?

Мы идем в мой кабинет, и глаза Саванны загораются.

– О, я его обожаю! Но тебе стоит быть начеку: Сильви за словом в карман не лезет.

– Хорошо, что моя книга – литературный шедевр, лишенный каких-либо недостатков, – беспечно говорю я. О приступах отчаяния и неуверенности в себе, которые всегда случаются накануне выхода новой книги, я умалчиваю.

Когда мы проходим через гостиную, хватаю с дивана плед. Даже сейчас, спустя два года после переезда, мне все еще с трудом верится в то, что написание любовных романов позволило осуществить мечту о доме в античном стиле. Может, я и не верю в «Долго и Счастливо», но жизнь в Сильвер-Лейк и возможность постоянно ухаживать за сестрой чертовски близки к этому.

– Это правда, – усмехается Саванна. – «С наилучшими пожеланиями» в одночасье станет классикой. Думаю, представитель Пулитцеровского комитета позвонит в дверь со дня на день.

Я прыскаю от смеха.

– Единственная награда, на которую может рассчитывать эта книга, – мировой рекорд по количеству употреблений слова «сжимать» в опубликованном произведении.

– Лучше «сжимать», чем «влажный», – великодушно замечает Саванна.

– Как минимум один раз слово «влажный» там точно встречалось. Помнишь сцену в джакузи?

– Не было там его!

Я пожимаю плечами.

– Лучше «влажный», чем «член».

– Хуже «влажного» ничего быть не может, Марго.

– Только «влажный член».

Саванна изображает рвотный позыв, когда мы входим в темный кабинет и я поворачиваю налево, к столу. Он стоит перед стеной со встроенными книжными стеллажами (если честно, главная причина, по которой я купила этот дом), и, когда я включаю лампу, все мои книги с цветной маркировкой и фотографии в рамках озаряются теплым светом. Саванна идет прямиком к любимому креслу напротив стола, и я бросаю ей плед.

– Спасибо, – она сворачивается в кресле калачиком, как кошка. Через пять секунд ей на колени запрыгивает настоящий кот – или, как я подозреваю, ее фамильяр – и устраивается со всем достоинством, присущим его тезке, мистеру Дарси. – И для протокола: я считаю, что твои книги заслуживают Пулитцера. Они – радость и отдушина для всех преданных читателей, Марго.

Ее слова перекликаются с моими собственными ежедневными самооправданиями за то, что пишу истории, которые, как я подозреваю, приносят больше вреда, чем пользы, однако когда я сажусь за стол и открываю ноутбук, чувство вины пресекается небольшим всплеском адреналина при виде файла «Не долго и Не счастливо». Я определенно не открывала его сегодня. Что еще более странно, на экране висит не страница с последней альтернативной концовкой, а старая запись из «дневника негативных эмоций», который я также периодически веду в этом документе. Грустные и горькие слова бросаются мне в глаза.

Я бросаю взгляд на Саванну, ужасаясь от мысли, что она наконец-то меня раскусила. Это единственное объяснение, почему файл НДиНС открыт. Но сестра чертит кончиком пальца кружочки на пушистом сером лбу мистера Дарси. Я выдыхаю с облегчением и расслабляю плечи. Если бы Саванна увидела документ, мы бы не сидели сейчас как ни в чем не бывало, мы бы сидели как при первых толчках Мегаземлетрясения. Только вместо землетрясения, способного поглотить Лос-Анджелес целиком, был бы этот секрет. Единственный, который я храню от сестры.

– Эй.

Я поднимаю взгляд от экрана, на котором уже нет никаких уличающих документов.

– Не зря у тебя самые милые в мире поклонницы и постоянное место на большом экране на Таймс-сквер, – говорит она.

Постоянный узел вины, обосновавшийся в животе, затягивается еще туже.

– Это почему?

Во взгляде сестры благоговение, которого я не заслуживаю, и я успеваю вздрогнуть, прежде чем наносится удар.

– Потому что ты пишешь от сердца.

Это удар под дых. Даже хуже – это удар прямо по сиськам. Я выдавливаю из себя улыбку, в то время как сердце, по ощущениям, ухает вниз, пробивает пол, земную кору и, достигнув раскаленного ядра, сгорает дотла.

– Спасибо, что ты здесь, Ван, – говорю я. – Знаю, ты могла бы отправиться на прогулку с Купером.

Саванна мечтательно улыбается при упоминании своего парня, и я тут же жалею, что заговорила о нем, хотя это и отвлекло ее. Если не принимать во внимание мое собственное отношение к любви, все равно, на мой взгляд, сестра достойна большего. Не то чтобы Купер плох (по общему признанию, он отлично играет в «Скрэббл»), просто он линейный повар/фотограф-фрилансер/серфер, проживающий в Лос-Фелисе с двумя соседями, и у него нет ни времени, ни ресурсов, чтобы заботиться о сестре так, как она того заслуживает. Я знаю, что эти отношения долго не продлятся, и, как уже случалось не раз, буду рядом, когда они расстанутся.

– Ты знаешь, что я бы не пропустила твое мероприятие. – Саванна вытягивает руку в мою сторону, шевеля пальцами. – И все влажные члены в мире мне в этом не помешают.

Я смеюсь, шевеля пальцами в ответ, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю.

– Ладно. Шоу начинается.

– Итак, прежде чем мы перейдем к вопросам читателей, я хочу спросить, можете ли вы, Марго, дать какой-нибудь намек, о чем будет ваша следующая книга?

Я улыбаюсь, глядя на панель участников, чьи лица выражают нетерпение, и задерживаю взгляд на ярко-синих волосах ведущей.

– Вообще-то я не должна, Сильви.

– Хорошо, но что, если я – щелчок мышью – включу звук и попрошу всех сказать «пожалуйста» через три, два, один…

– ПОЖА-А-АЛУЙСТА, – раздается хор голосов.

Я поднимаю руки в знак капитуляции и смеюсь. Это все спектакль: я уже получила зеленый свет на намек, который запустит волну слухов в Bookstagram [2].

– Ладно, ладно. Рискуя получить нагоняй, я скажу одно слово… Аляска.

В ответ раздается дикий ор, и я быстро убавляю громкость, поскольку мистер Дарси спрыгивает с колен Саванны и прячется под диваном.

– Так, звук снова выключается! – объявляет Сильви. – Выдохните. Глотните чаю. Потискайте антистресс. Знаю, тут есть что переварить. Аляска – это место? Человек? Состояние души? Уверена, мы все будем отчаянно ломать головы над подсказкой Марго вплоть до выхода ее следующей книги, но сегодня я бы хотела, чтобы ваши вопросы касались того, что у нас уже есть на руках, а именно романа «С наилучшими пожеланиями».

Я уже не слышу участниц, которые сейчас дружно размахивают своими экземплярами с загнутыми страницами. По идее, такая преданность моему творчеству должна рождать наиприятнейшие чувства. На первых порах так и было. До того, как все мои истории стали казаться лишь немногим менее вредными, чем отравление свинцом. Милые вы мои безнадежные романтики, никаких «Долго и Счастливо» не бывает…