Сладкое господство (ЛП) - Райт Кения

– Он знает.

– Тогда почему Лео отдал это мне?

– Вот и я сам пытаюсь это понять.

– Забери башню себе.

– Я не собираюсь ее забирать.

– Почему?

– Сейчас уже весь Шанхай знает, что она принадлежит тебе.

– Какого хрена?

– Если я сейчас заберу ее у тебя, это будет означать, что я сообщаю Шанхаю и Востоку, что ты ее не заслужила, что ты недостаточно умна, что ты не справишься.

– Послушай, – она подняла руку. – Мне норм. Пусть все думают, что хотят. Я не поеду в Шанхай и не стану разыгрывать из себя гангстера, когда я вообще не из этого мира.

Почему-то я усмехнулся.

Это было чертовски странно, находить что-то смешное в такой напряженной ситуации.

Может, я и правда начинаю сходить с ума.

Но Моник со мной не рассмеялась.

– Зачем он отдал это мне? Это что, еще одно испытание?

– Не думаю. То, что он отдал тебе «Башню Облачного моря», означает, что он доверяет тебе эту ответственность. Но, что еще важнее… он хочет, чтобы Восток и «Четыре Туза» поняли: ты не просто наблюдатель и не просто моя женщина. Он хочет, чтобы они знали – ты теперь часть этой семьи.

И он хочет, чтобы у тебя была равная со мной власть.

Я стиснул зубы.

Это было то, чего он никогда не позволял моей матери.

Я столько раз видел, как ее голос просто игнорировали, когда речь заходила о делах «Четырех Тузов». Именно поэтому она не смогла остановить мое посвящение в таком юном возрасте.

Ее никто не слушал.

Но теперь, когда Моник владела «Башней Облачного моря», по сути, главным банком «Четырех Тузов», многие не просто станут ее слушать... они начнут вставать на ее сторону, когда будет подниматься вопрос о голосованиях по важным решениям.

Иногда они голосовали против меня, если дело доходило до этого. Они знали, что я мог их убить, но Мони могла сделать так, что они и их семьи начали бы голодать. Мои люди не боялись смерти, но, блять, они до усрачки боялись бедности.

Так вот почему ты это сделал, отец? Ты дал ей голос, потому что раскаиваешься в том, как поступал с мамой? Или ты хотел, чтобы у нее была возможность заблокировать меня, если я с чем-то не соглашусь?

Я почти набрал его номер. Почти. Но я до сих пор не могу выносить даже звук его голоса после того, что он сделал с Янь.

Мони тяжело выдохнула:

– Это слишком. Слишком быстро.

И она была права.

А ведь, черт возьми, все можно было решить просто – отобрать у нее эту собственность и вместе с ней… власть. Пока что Мони действительно не осознавала, что именно оказалось у нее в руках, так что она бы с радостью отдала мне башню.

До смешного просто.

Но я не стал бы.

У отца была причина отдать башню ей. Даже если этот человек был психом, убийцей и в лучшие свои дни вызывал только отвращение, у него всегда были свои мотивы и методы, которые… как ни странно, обычно все же шли на благо Востока.

К тому же он не просто создал «Четырех Тузов», он годами управлял нами с твердой рукой. И хотя бы за это я его уважал.

Кроме того, он был прав.

Восток должен был понять, что Мони – это не просто посторонняя или моя любовница, не просто девчонка, которая здесь лишь для того, чтобы скакать на моем члене.

Теперь она была семьей, а семья заслуживала уважения.

Вот только, отец, ты вручил ей не уважение, ты навалил на нее целую гору этого уважения.

Дело было не только в башне.

На Янь числились и другие объекты – отели, рестораны, казино, фабрики, по всему Шанхаю.

Мони понадобится помощь.

Она вздохнула и прижала пальцы к вискам, будто пытаясь отогнать надвигающуюся головную боль.

– Это безумие. Твой отец просто ебанутый.

– Тоже верный способ это выразить.

У меня внутри вспыхнуло что-то яростное, дикое, когда я подумал о ее новой армии, которая будет охранять ее не только от других… но и от меня.

Я перебью этих ублюдков, если хоть один из них встанет между мной и ею. Надеюсь, они это понимают. Какая бы сила ни была у нее теперь, она все равно моя. Пилот терпеливо ждал у открытой двери.

Она смотрела наружу, будто боялась сделать шаг за пределы вертолета, как будто выйти означало согласиться… на все это.

– Я не могу взять эту башню, Лэй.

– Можешь, и возьмешь. – Я сжал ее руку. – Ты сильнее, чем тебе кажется. И помни: ты не одна. Я рядом, и вся семья тоже. Мы проведем тебя через все это, шаг за шагом.

Она посмотрела на меня, и в ее взгляде появилась мягкость.

– Я не собираюсь приказывать кому-то убивать.

– Будешь, но ты привыкнешь. – Я медленно поднялся с кресла и помог ей встать.

Она выпрямилась.

– Я не привыкну.

– Привыкнешь. – Я нежно провел большим пальцем по ее костяшкам. – Потому что, когда придет время принимать жесткие решения, я буду помогать тебе… за кулисами.

– Я не хочу, чтобы ты был за кулисами. Я хочу, чтобы ты был передо мной и рядом со мной…

– Я не могу. – Я попытался улыбнуться, чтобы ее успокоить, но страх в ее глазах никуда не делся. – Им нужно будет увидеть, что ты умеешь стоять на своих двоих.

Мне самому было противно это говорить, но это была правда. Если бы я все время стоял рядом с Мони, пока она говорила с новыми людьми, они бы не стали ее слушать. Они смотрели бы только на меня.

А я не хотел этого для нее.

Ты знал это, отец, правда ведь? Знал, что я позволю ей расправить те самые мощные крылья, которые ты ей вручил.

И эта мысль снова вспыхнула злостью где-то глубоко внутри, представить только, как моя прекрасная женщина стоит перед тысячами других мужчин и источает такую силу, от которой перехватывает дыхание.

Многие захотят ее в своей постели. Они будут жаждать Мони, будут представлять ее обнаженной, когда лягут спать.

И как они могут не хотеть этого?

У меня дернулась челюсть.

Она посмотрела на меня:

– Что случилось?

– Ничего.

Мне придется найти решение, которое не задушит ее силу, но и не даст другим даже шанса подумать, что она им доступна.

Теперь я по-настоящему понял, что имел в виду отец, когда говорил, что мне придется делить ее. Тогда я думал, что он говорил только о Востоке, но он имел в виду всех в империи от Парадайз-Сити до Шанхая.

Нет, отец. Я все еще не согласен. Она не может быть у всех. Я им не позволю.

Мони легонько толкнула меня локтем:

– Лэй, ну серьезно… что случилось?

– Ничего. – Я проглотил раздражение, насколько смог, и повел ее прочь. – Пойдем, я покажу тебе «Мираж».

Глава 11

История о драконе-преследователе

Лэй

Ветер доносил запах соли..

Когда мы подошли к поместью и оказались прямо перед этим огромным строением, нас будто окутало отражение океана. Стены словно исчезли, уступив место бескрайнему горизонту.

Я посмотрел на Мони.

Она приоткрыла губы, внимая этой картине. Для нее это чувство, наверное, было и нереальным, и завораживающим, как будто она стояла на самом краю мира, там, где суша сливается с океаном в одно целое.

– Боже мой. – Она оглядывала пространство. – Не верится, что вы все называли это просто пляжным домиком, когда это… искусство… и абсолютная элегантность.

Я ухмыльнулся.

Мы пошли дальше, и восторг Мони начал передаваться мне, понемногу вытесняя грусть.

– Такое… завораживающее место. – Она приблизилась ко мне, будто боялась, что это поместье может поглотить ее целиком.

Вопреки себе, я усмехнулся.

Господи, как же я люблю быть с ней.

Когда Мони рядом, все, и раскинувшийся особняк, и безупречный пляж, и пышные сады, воспринимается иначе, ярче.

В повседневной суете я привык воспринимать все это как должное.

Но с Мони здесь все казалось более прекрасным, более значительным. Будто ее присутствие раскрывало суть этих мест, заставляя меня видеть величие, которое я давно перестал замечать.