Развод. Внебрачный сын мужа (СИ) - Томченко Анна

Развод…

Ничего он не сделает ради развода. Он будет давить пока совсем меня не сломает, не раздробит кости и не выжмет из меня всю кровь.

— Держи, — нервно отозвался Ярослав и вложил мне в ладонь брелок с ключами. Я судорожно кивнула.

Пусть сам остается в эпицентре скандала если что. Он не маленький мальчик, выкрутиться. А я с детьми уйду. В машину.

Я выскользнула из зала, уже со злорадством осматривая толпу на наличие Светланы. Вот скроемся с детьми, пусть тут хоть вакханалию устраивают. Но без нас.

Я нашла няню и заглянула в детскую комнату. Алиса ходила вдоль горки и уговаривала Матвея съехать. Он дергал себя волосы и качал головой. Тогда Алиса нервно и быстро показывала как надо съезжать, но Матвей был не готов.

Я помахала рукой, и Матвей, вскинув на меня взгляд, вдруг оттолкнулся и поехал вниз к Алисе. Дочка запрыгала, и тут малыш показал ей на меня, и Алиса как ураган подбежала и стала рассказывать:

— А он боялся! А я говорила, что все можно! А он боялся… — ябедничала дочь и прыгала вокруг меня.

— Папа скоро закончит, давайте в машине подождём его? — предложила я и протянула руку Матвею. Малыш схватился на меня, и мы удалились из игровой, поблагодарив няню.

В машине дети разыгрались сильнее. Я все больше замечала, что к Алисе Матвей привык так сильно, что с ней оттаивал, но только в домашней обстановке. На людях все так же сворачивался в комок. Алиса вытащила из кармана сиденья раскраску и стала малевать в ней синей ручкой. Матвей сидел и дергал ножками. а я кусала губы, не понимая, что надо было теперь мне делать.

Нет, нет, нет…

Все у меня распланировано.

Я знала, как надо поступить, но я не думала, что останусь с двумя детьми. Не думала, что все обстоит так…

Через полчаса Яр сел в машину и спросил:

— Все на местах? — он оглядел детей, Алиса уже нарисовала себе на руках цветочки.

— Все, поехали домой, — сказала я устало и вдруг в поле моего зрения появилась одна пара. Мужчина в дорогом костюме и Света, которая придерживала подол платья, садясь в машину.

Я быстро перевела взгляд на мужа. Он узнал ее.

Узнал и сделал вид, что ничего не произошло сейчас. Яр как никто другой умел держать лицо. Но вот я…

— Ты кого-то знакомого увидела? — спросил муж, и я качнула головой.

— Поехали домой, у меня голова раскалывается, — простонала я и Яр завел двигатель.

По вечернему городу мы добрались до дома быстрее. И я с блаженством разулась в коридоре, а Алиса стала там же расстегивать платье. Я укоризненно покачала головой. Сил не было. И Яру в глаза смотреть тоже.

Когда мы развели и уложили детей, Яру приспичило пообщаться, но спустя время, какое-то необходимое мне для осознания того, кто такая Светлана и какая у мужа была с ней связь, меня всю изнутри начало трясти. Я не могла представить, что тогда думал Ярослав, пока я лежала в больнице.

— Ты была странной… — заметил муж, заходя в спальню. А мне хотелось закричать, выплеснуть все на него, но холодная сторона моего сознания шептала, чтобы не смела. — И ты исчезла на какое-то время…

Яр прошел в спальню и кинул пиджак на мое кресло, где я обычно занималась какими-нибудь незначительными делами перед сном. Я накинула на себя одеяло, хотя холодно не было, я просто использовала его как щит.

— Я не спала ночью… — призналась я.

— Почему? — муж снял с руки часы и положил на столик у балкона.

— Я не знаю… — сказала я дрогнуашим голосом. — Я просто думала над твоими словами, что Матвей по сути никому не нужен…

Ярослав расстегнул рубашку и скинул ее с плеч. Я прикрыла глаза, зная, что дальше будет, но я запрещала себе ругаться. Запрещала выказывать недовольство, иначе он обо всем догадается.

— Но он нужен тебе, Вик… — Ярослав зашёл в гардеробную и через неё в ванну. По моим щекам текли слезы и капали на подушку. Вскоре Ярослав вернулся и обошел кровать. Матрас под ним прогнулся.

— Почему ты сегодня спишь здесь? — спросила и подавилась словами.

— Потому что скорее всего это в последний раз… — Яр перевернулся на бок и перехватил меня рукой под грудью. Притянул к себе, уткнулся носом мне в волосы.

— Ты же знаешь, что мне от тебя больно… — то ли спросила, то ли утвердительно сказала я в тишину и пустоту комнаты.

— Примерно как мне тогда, когда я думал что остался один? — спросил Ярослав, обжигая своим дыханием мне шею. И по рукам хотелось ему настучать. И чтобы узнал, что мне известно, но я лежала, молчала и терпела.

Терпение ведь главная добродетель женщины.

Только на следующий день я сошла с ума.

Глава 27

Ярослав

Каждый взгляд на Матвея отдавался во мне тянущей болью по тому старому Ярославу, который сломался под гнетом несчастий. И на сцену вышла бездушная лживая тварь, которую принято было именовать по имени и отчеству.

Ярослав Викторович.

Именно он, этот циник, и не дал потерять мне мою Викторию. Это он через какое-то время после аварии встряхнул меня и зарычал, что козла, который так поступил с моей девочкой надо наказать. Я мог ничего не делать, главное было не вмешиваться и не думать.

Не думать о наказании, о последствиях, не ждать законного, мать его, суда. А просто пойти и сделать.

И я в таком отчаянии от бессилия собственного, от смерти пропитавшей все от кончиков волос до белья, я просто сдался и закрыл глаза, позволяя Ярославу Викторовичу сделать всю грязную работы.

Азат Инусов.

Двадцать четыре года. Сын владельца нескольких ферм у нас в округе. Мальчик из золотой молодежи. Избалованный вседозволенностью и прооравший мне в следственном, что я еще умоюсь кровавыми соплями.

Это он, конечно, зря, потому что настоящему мне было плевать на его слова. А вот Ярослав Викторович…

Он закусил удила и в один вечер зашёл в среднего уровня ночной клуб, где в баре можно было взять не только алкоголь, но и что поинтересней, где девицы самы прыгали, обдолбанные и пьяные. И где в випках развлекались дети отцов, которые горбатились ради их будущего.

— Свалили все — сухим голосом тогда сказал я, оглядывая компанию из трёх парней и четырёх девушек. Азал раскинувшись на диване, усмехнулся.

— Что, пришел поговорить по-мужски?

Девушки сами выскочили из комнаты, а парни…

Одного пришлось приложить бокалом в лоб, второму вывернуть запястье, чтобы щенок заскулил. И остался один Азат.

Тот, который поддатый сел за руль и решил покрасоваться перед какой-то девкой. Тот, который уехал с места аварии, даже не вызвав скорую, оставив мою жену, мою Вику, истекать кровью и задыхаться ей же.

Остался, но ненадолго.

Бил прицельно. в лицо, чтобы кости поломать, чтобы морду его смазливую раскрошить. И потом еще. С каждым ударом ненавидя все сильнее это подобие человека, которое оставило беременную женщину в разбитой машине.

Мне казалось в тот момент у меня кровь превратилась в лаву, которая текла по венам и обжигала. Все сильнее и сильнее. А потом я бил уже так, чтобы покалечить до конца. Мне было плевать, что Азат уворачивался и выл как забитое животное. Я словно ничего кроме шума собственной крови в ушах не слышал. Мне казалось я поступал правильно. Я не всесилен и суд скорее бы всего затянулся, и этот козел ходил на своих двоих, в то время как моя Вика не могла самостоятельно и пальцем пошевелить.

Мне хотелось, чтобы он кровью все смыл. Как раньше в средневековье: кровь за кровь, и я выдавливал ее из него. Вся випка была в алых и бурых пятнах.

И на меня завели уголовное дело.

Еще не знали с кем связались.

Не знали, что человек сдыхающий от горя это смертник с поясом взрывчатки.

Лжесвитетели, немного денег. Знакомый следак качал головой и понимал абсурдность заявления, но ничего не мог поделать. А я казалось, что совсем отошел от дел, чтобы тот другой я развернулся, чтобы каждого виновного заставил испить возмездия. Я мог только быть с Викой и безмолвно выть, словно раненное животное.