Никогда не говори «навсегда» - Тронина Татьяна Михайловна

— Какой еще притче? — изумленно спросила Катя.

— Ты не знаешь? Ходжа Насреддин обещал эмиру выучить осла читать. Если через двадцать лет осел читать не научится, то эмир казнит Ходжу. Люди стали сочувствовать ему — глупый человек, согласился на верную смерть… Но Ходжа Насреддин ответил им, что за двадцать лет может случиться что угодно — или ишак помрет, или эмир, или сам Ходжа.

— Замечательная восточная мудрость… — Катя хотела улыбнуться, но у нее не получилось. — В общем, я подозревала о чем-то подобном… наивная…

— О, пожалуйста, дослушай до конца! — Он слегка тряхнул ее за плечи. — Дальше будет интересней. Когда ты сказала мне, что хочешь расстаться со мной, я… я просто взбесился. Тогда я наговорил много лишнего, ты прости меня… Но тем же вечером я кое-что понял. Одну очень важную вещь.

— Что именно? — холодно уронила Катя.

— Я люблю тебя больше, чем мог себе представить, — серьезно произнес он и поцеловал ее.

— Алеша…

— Да, это так! Я не могу без тебя. Я готов пожертвовать чем угодно, лишь бы быть рядом с тобой. И мне мало этих встреч — тайком, украдкой, ненадолго… Я хочу тебя всю и навсегда. Каждое утро хочу просыпаться рядом с тобой, видеть тебя — такую… — он провел ладонью по ее щеке.

— Какую? — усмехнулась она.

— Очень хорошенькую. Теплую, нежную, немного бледную — как облако…

— Странно. Ты извращенец, Алеша — вряд ли какой мужчина признает, что по утрам даже самая красивая женщина выглядит хорошо.

— Но это правда! — обиделся он. — Или я так люблю тебя, что ничего не замечаю?

— Не исключено.

— Тем не менее… И когда я это понял, я сразу же сказал Нелли о том, что собираюсь с ней расстаться.

— Глупый, глупый Леша… Я не ставила тебе никаких ультиматумов! И на самом деле не собиралась разводить тебя с Нелли!

— Да какая разница — собиралась ты или не собиралась… — вдруг рассердился он. — Дело сделано. Ты меня любишь?

— Лю… люблю, — неохотно признала Катя.

— Тогда выходи за меня замуж, — улыбнулся он.

Кате стало нехорошо.

Исполнялась самая заветная ее мечта, то, к чему она стремилась всю жизнь, — быть счастливой. И найти сыну настоящего отца (лучшего отца, чем Алексей, и представить себе трудно!).

— А как же Нелли? — машинально пробормотала она. — И… и Полина… На чужом горе мне не хочется строить свою жизнь. Ведь, собственно, именно это я и пыталась растолковать тебе в прошлый раз.

— Тебя в самом деле так заботит судьба Нелли? — он снова встряхнул ее.

— Ну…

Алексей засмеялся — что-то безнадежное, на грани с отчаянием было в его смехе — и прижал к себе Катю. Ей даже дышать стало трудно.

— Ты глупая девчонка… Но я даже глупость твою люблю!

— Тридцатитрехлетних девчонок не бывает… — с трудом пробормотала она. — Ты меня задушишь!

— Катя, Катя, Катюша… Я даже имя твое люблю. В тебе все безупречно… — Он застонал, целуя ее без счета.

Она была не в силах сопротивляться.

«Будь что будет! — мелькнула мысль. — Впрочем, ничего плохого не будет. Все, что должно было случиться, уже случилось. И что я, в самом деле, взялась так о Нелли беспокоиться… В конце концов, не ее первую, не ее последнюю бросает муж!»

Они медленно переместились к дивану. Алексей стал расстегивать пуговицы на Катином платье (очень милое домашнее платьице с рисунком на тему летнего разнотравья — васильки вперемешку с лютиками), а Катя попыталась стянуть с него через голову свитер (грубая шерсть от братьев-финнов, орнамент на тему геометрии), но… зазвонил телефон.

Звонок прозвучал столь неожиданно, что они замерли, словно пораженные громом, запутавшись в одежде.

— Это она! — с ужасом прошептала Катя и принялась лихорадочно застегивать пуговицы на своем платье. — Это она, я тебя уверяю!

— Ну и что! — с досадой произнес Алексей, машинально засунув руку обратно в рукав свитера.

— О господи, надо тоже приобрести телефон с АОНом… — дрожа, пробормотала Катя. — Вот у Зойки с АОНом, и она горя не знает…

— Я сам поговорю с Нелли, — Алексей решительно протянул руку к трубке.

— Нет! — взвизгнула Катя. — Она не должна знать, что ты у меня!

— Ну здрасте! Я теперь вообще не собираюсь от тебя уходить! — разозлился Алексей.

— Нет, нельзя так сразу… — Катя забегала вокруг журнального столика с телефоном, который продолжал упорно звонить. — Я вот что… я сама сейчас попробую поговорить с Нелли… — Она сорвала трубку. — Алло…

— Это она? — прошептал Алексей, стоя рядом. — Катя, это Нелли?

Катя, побледнев и прижимая к уху телефонную трубку, ошеломленно слушала — грозный мужской голос призывал на ее голову все несчастья. Алексей вырвал из Катиных рук трубку и тоже послушал. Впрочем, через несколько секунд он узнал голос звонившего и бросил трубку на рычаг.

— Это Герман, — коротко сообщил он.

— Кто?

— Двоюродный брат моей жены. Не помню, упоминал ли я о нем…

— А, Герман! — воскликнула Катя. — Ну да, ты рассказывал.

— Наверное, Нелли дала ему твой номер.

В этот момент телефон начал опять трезвонить.

— Нет, это уже выходит из всяких рамок! — Алексей вырвал штепсель из розетки. — Теперь они начнут допекать тебя. Придется с ними разобраться. Потом…

Ногой отпихнув журнальный столик, он опять потянулся к Кате.

— Нет, я так не могу! — в отчаянии схватилась она за голову. — Послушай, Леша, ты же еще можешь с ней помириться…

— С кем? — удивленно спросил он.

— Со своей женой! Она простит, я знаю, она все тебе простит! — Катя уже совершенно собой не владела.

— Да ты с ума сошла! Какого черта я должен с ней мириться? Я тебя люблю!

— Мне кажется, мы делаем что-то не то! — закричала Катя. — Мне страшно!

— Ты предлагаешь мне вернуться к жене? — угрожающе спросил Алексей.

— Так будет лучше. Мы… мы можем ошибаться.

Алексей некоторое время молчал, пристально разглядывая Катю.

— Они тебя напугали, — констатировал он. — Ну да, я понимаю… Ничего, все будет в порядке. Я поговорю с Нелли, разберусь с Германом… Все будет в порядке. Жди!

И он ушел, не простившись.

А Катя принялась растерянно бродить из угла в угол. Она совершенно не представляла, как жить дальше, и, главное, сама мысль о замужестве с Алексеем казалась ей все невероятнее. Да, было раньше в их союзе что-то преступное, недозволенное, манящее… Запретный плод сладок. Несколько лет их тайного романа были чрезвычайно бурными и интересными, но теперь, когда, казалось, никаких преград больше не существует и сам Алексей желает этого брака, — теперь все было по-другому.

«Что же делать?» — растерянно подумала Катя.

И вдруг, совершенно некстати, вспомнила о Григории Ганине.

Интересно, изменился он или нет?

Рита Величко делала карьеру.

После окончания университета, факультета журналистики, она некоторое время работала в газете, где основные полосы занимала телевизионная программа и анонсы фильмов. Она сочиняла коротенькие, но очень острые письма от читателей. Ее творения пользовались успехом, и вокруг очередного «письма» даже развернулась дискуссия в прессе и среди населения (основным контингентом газеты были вечно взбудораженные домохозяйки).

Затем Рита перешла в более популярное издание — там программа телепередач занимала уже не самое главное место. Рита брала интервью у известных людей, делала репортажи из жизни столицы — тоже острые, с перчинкой. Для нее не было ничего невозможного. Она лазила в канализационные колодцы вместе с диггерами, бродила по подмосковным лесам с лесничими, выслеживая браконьеров, могла целый день провести в компании нищих — в зависимости от той темы, которую ей надо было осветить.

К тому времени ей уже платили неплохие гонорары, и она пользовалась широкой известностью. Правда, пока еще в основном среди узкой прослойки своих собратьев-журналистов.

Потом Риту пригласил к себе один известный журнал для мужчин. Глянец, превосходная полиграфия, только для богатых плейбоев. Вернее, для отечественных мужчин среднего возраста, воображающих себя плейбоями.