Столкновение (ЛП) - Хабра Бал

Она собирает свои волосы и укладывает их на одну сторону.

— Ни в коем случае. Мне не нужно, чтобы ты рекламировал мое мероприятие и чтобы люди думали, что мы не те, кем являемся.

Я наклоняю голову.

— Мы не можем быть просто друзьями? Мне не нужно трахаться с тобой, чтобы пойти на твое мероприятие.

Она хмурится на мою наглость.

— Мы ни то, ни другое.

— Не меняй тему. Ты проведешь его или нет?

Она отводит взгляд.

— Нет. Слишком много работа.

— С каких это пор ты сторонишься работы? Ты проводишь исследование надо мной.

— Ты меня раздражал, когда я бралась за тебя, — она снова тянется за бумажкой.

Я не отдаю ее.

— Тебе стоит его провести. Это будет полезно для твоего заявления, — она прикусывает губу, размышляя над этим. — Да ладно, ты же знаешь, что хочешь.

Я почти думаю, что она снова откажется, но она вздыхает.

— Хорошо. Я уточню в отделе, но могу сделать объявление и сама. Спасибо за предложение.

Удовлетворенный, я откинулся в кресле.

— Взгляни на нас, мы договорились о чем-то без споров.

— Мы спорили.

— Это не было спором.

— Да, было.

— Нет…

— Мы делаем это даже прямо сейчас! — она раздраженно выдыхает, но я не пропускаю веселое хихиканье, которое сопровождает этот вздох. Она снова собирает волосы и убирает их за плечи. Инстинктивно я снимаю с запястья резинку, которая провисела у меня на руке гораздо дольше, чем следовало, и протягиваю ей.

— Вот.

Она смотрит на мою руку, пока на ее лице не проступает узнавание.

— Она моя.

— Отличное наблюдение. Возьми.

— Ты сохранил мою резинку?

Теперь, когда я думаю об этом, мне становится жутко. Кто в здравом уме хранит у себя резинку для волос девушки неделями, не собираясь ее использовать или возвращать? Выражение ее лица говорит о том, что она, возможно, думает о том же.

— Ты сказала, что любишь, когда твои волосы собраны.

— Так ты что, все это время просто носил ее на запястье?

— Повернись, Саммер, — приказываю я, уклоняясь от ответа на вопрос.

Хотя она все еще выглядит неуверенно, она поворачивается ко мне спиной. Ее персиковый аромат одурманивает мои чувства, когда я собираю ее мягкие волосы и закручиваю резинку, не слишком туго, чтобы у нее не болела голова.

Когда я закончил, она дотрагивается до нее.

— Неплохо. Ты много тренируешься на девушках?

— Только на тебе. Но у меня от природы умелые руки.

Она корчит гримасу.

— Ты не способен вести нормальный разговор?

— Нет, но мне нравится видеть, как ты краснеешь.

— Я не краснею, — возражает она, краснея.

Мы занимаемся еще два часа. Точнее, она занимается, а я притворяюсь. Слишком трудно сосредоточиться в тишине библиотеки. Когда она наконец закрывает ноутбук, я хочу порадоваться, но она просто убирает его в сумку и уходит. Я догоняю ее на улице.

— Что ты сейчас собираешься делать? — я говорю как навязчивый ребенок, но ничего не могу с собой поделать.

Она бросает на меня непроницаемый взгляд.

— Идти в общежитие.

— Нужна компания?

Она смеется, потом, похоже, понимает, что я не шучу.

— Мне нужно сдать контрольную работу и уточнить у профессора Тоора, какой тест ты будешь писать в среду.

— Мы только что два часа занимались. Разве ты не хочешь отдохнуть?

— Я два часа занималась. Ты смотрел в пустоту, — она ускоряет шаг, как будто ей не терпится уйти от меня.

— Хорошо, но разве ты не должна сделать перерыв?

— Если бы я хотела отдохнуть, то взяла бы академический отпуск.

Я смеюсь, но выражение ее лица говорит о том, что это не шутка.

— Сейчас только восемь. Мы должны что-то поделать.

— Я уже что-то делаю. Иду в свое общежитие, — она вздыхает, когда я не перестаю идти рядом с ней. — Слушай, ты, конечно, все еще чувствуешь себя виноватым из-за истории с Донни, но я уже с этим смирилась. Ты сделал что-то импульсивное, и теперь нам придется справляться с последствиями. Это уже неважно.

— Позволь мне хотя бы загладить свою вину. Я приглашаю тебя на ужин. Ты ведь должна поесть, правда?

— Спокойной ночи, Эйден, — пропела она, оставляя меня на площади.

Глава 13

Саммер

Так ли чувствуют себя нормальные люди? Потому что быть свободным от стресса – это спокойно и страшно одновременно. В настоящий момент все идет по плану, а в моем желудке образовалась пустая дыра в форме стресса. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, как будто я забываю о пятидесятистраничном эссе, которое должна была сдать завтра.

Я собираю свою сумку, когда вижу сверкающее платье Амары и туфли на каблуках.

— Ты готова? — спрашивает она.

— Готова? — мой мозг работает в ускоренном режиме. — К чему?

Она простонала.

— Только не говори мне, что ты забыла про наши планы из-за учебы. Если только ты не стремишься к образу горячей репититорши, в таком случае мне это очень нравится.

Я вспоминаю, что Амара и Кэсси уговорили меня пойти сегодня на концерт.

— Черт, я забыла о концерте.

— Я буду драться с тобой, если придется. Ты не пойдешь сегодня в библиотеку, — у меня такое чувство, что это не пустая угроза.

— Я собиралась пойти к Эйдену, но я могу отменить встречу.

Она оживляется с ухмылкой, которая не должна быть такой озорной после того, что я ей сказала.

— Круто, тогда повеселитесь.

Я делаю паузу на середине сообщения.

— Ты не злишься?

Она хихикает.

— Это же Эйден, мать его, Кроуфорд. С чего бы мне злиться? Знаешь, кто бы разозлился? Например, другая половина студенток.

Она права, но, если бы они знали, что наше совместное время будет потрачено на заполнение самооценки и анализ данных, они бы поменяли свое мнение.

— О чем ты говоришь?

— О сообщениях. Частых встречах. Отсутствии общения с другими парнями. Ты слишком увлечена им, — в ее голосе звучат дразнящие нотки, как будто мы в шестом классе и я только что призналась, что влюбилась.

— Для такого умного человека ты совершенно неправильно оценила ситуацию.

Она поднимает бровь.

— Ты хочешь сказать, что даже не целовала его?

— Нет, не целовала.

Она озабоченно наморщила лоб.

— Ты нормально себя чувствуешь? Плохо соображаешь? Со зрением проблемы?

— Он – тема моей работы. Вот и все, — я никогда не думала о том, чтобы поцеловать его. Ладно, «никогда» – это еще мягко сказано, потому что его губы были совсем рядом, когда он прижимал меня к стене душевой кабины в раздевалке, и они были розовыми и пухлыми, и… неважно.

— Мм, так вот почему ты изучаешь его всю ночь напролет? — она подчеркивает свои слова, проводя руками по своему телу.

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой. Повеселитесь на концерте.

— Обязательно. А ты развлекайся учебой, — ее усмешка преследует меня за дверью, как назойливая муха. По дороге к дому Эйдена я стараюсь не обращать внимания на ее слова, что оказывается совсем несложно, когда Эйден впускает меня в дом, а Киан и Дилан спорят на кухне.

— Это был две тысячи семнадцатый год, тупица.

— Ты шутишь? В семнадцатом выиграл Детройт. Эти выиграли в шестнадцатом, спроси любого, — Киан поворачивается к Эйдену. — Кэп, кто выиграл Зимнюю классику¹⁵ в две тысячи шестнадцатом году?

— Монреаль, — пробормотала я, снимая пальто. Три пары глаз устремляются на меня, прежде чем я осознаю свою ошибку. Черт. — Кажется?

После неловко долгой минуты Киан поднимает глаза от своего телефона.

— Нет, ты права, Санни.

С каждой минутой свет становится все ярче. Это был год, когда мой отец играл в Зимней классике, а четырнадцатилетняя я стояла с мамой, чтобы поддержать его. Глаза у Эйдена расчетливые, как будто он пытается разгадать загадку.