Мой властный доктор (СИ) - Ковальская Агата

В кабинете он включил ноутбук, нашел запись эфира вчерашнего шоу и уставился в монитор. Шоу закончилось, Казанцев захлопнул ноутбук и позвонил секретарше:

— Кира, все сегодняшние консультации перенесите на завтра. И да, извинитесь перед людьми. — он секунду помолчал, — Мне нужно отъехать часа на два, буду на месте после обеда

Казанцев попытался дозвониться до Клаудии, но абонент был недоступен. Он набрал Дашин номер и ему было предложено позвонить позже или оставить голосовое сообщение. Казанцев с силой стукнул кулаком по столу и вышел из кабинета.

На пороге Дашиной палаты, Казанцев столкнулся с пожилой санитаркой, которая выносила подаренный им букет — безжалостно сломанные цветы роняли алые лепестки на пол, словно горюя о скоротечности жизни…

— Разрешите. — Казанцев попытался отодвинуть санитарку, которая стояла стеной в дверях.

— Куда разрешить-то? — хмыкнула женщина, плотно прикрыв дверь, — Выписали ее.

— Как выписали? — опешил Казанцев.

— Как обычно. — санитарка сочувственно посмотрела на Казанцева, — Ты, мил человек, у врача узнавай как и что, а мое дело постель перестелить и пол вымыть. — и она кряхтя пошла по коридору.

Казанцев все же заглянул в палату — пусто, постель аккуратно застелена, словно и не было здесь Даши…

Поздно вечером Казанцев припарковался около Дашиного подъезда.

— Кто? — видимо Дашина мама, голос звучал устало.

— Добрый вечер, это Казанцев. Вы позволите подняться к вам?

Дверь открылась, Казанцев поднялся по ступеням, не дожидаясь лифта.

— Здравствуйте, проходите. — у мамы был измученный вид и красные глаза…

— Извините, Лариса Викторовна, что поздно. Только из клиники, сами понимаете. — Казанцев потер переносицу, — Я днем был в больнице у Даши, там оказалось, что ее выписали…

— Да, Вадим Петрович, — Лариса смотрела на Казанцева неприязненно, — После консультации с пульмонологом, мы решили, что ее лечение вполне можно продолжить в санатории. Острая стадия прошла, а за городом и лечение и восстановление, и воздух свежий, и физкультура

— Я недавно разговаривал с ее лечащим врачом — улучшения есть, но ей не нравились показатели крови, хотя ничего критичного. — Казанцев замешкался, — Даша не берет трубку, вы не знаете в чем дело?

— Не делайте вид, что ничего не понимаете! — Лариса покраснела, — И вообще, я хочу попросить вас, Вадим Петрович, чтобы вы оставили мою дочь в покое! У вас очень насыщенная личная жизнь… Думаю, что Даша не должна принимать участие в ваших историях. — она подняла руку, чтобы Казанцев не перебивал ее, — Постойте, дайте договорить. Понимаете, у вас может быть множество женщин — это ваше право, а у меня только одна дочь! Одна! И никого нет, кроме нее. И я не хочу, чтобы она страдала и мучилась. У нее начались проблемы с сердцем, не тревожьте ее — пусть спокойно восстановится. Я очень вас прошу. — она вздохнула и присела на стул, закрыв лицо руками, — Будьте милосердны, в конце концов. Я вас, как мать прошу…

Казанцев ничего не сказал, развернулся и вышел из прихожей, тихо прикрыв за собой дверь.

Выйдя на улицу, он жадно вдохнул морозный воздух и, зачерпнув снег из сугроба, умыл разгоряченное лицо…

Если бы можно было так же легко погасить пожар в груди!

Если б можно было…

Глава 29

За городом было тихо и солнечно. Морозы немного ослабли, и Даше казалось, что запахло весной и хотя, конечно, еще очень долго до настоящей весны, но ветерок приносил неуловимый запах свежести и талого снега.

Даше разрешили прогулки и она подолгу бродила по сосновой аллее, смотрела на небо, деревья и радуясь белкам, которых здесь было очень много. За ту неделю, что Даша провела здесь, она заметно посвежела и даже немного поправилась и на ее щеках появился слабый румянец.

Жила Даша в одноместном номере, что ее безмерно радовало — общение с людьми сейчас ее очень утомляло.

В столовой Даша сидела за столиком с двумя милыми пожилыми дамами, которые оказались приятными и не утомительными собеседницами. Обычно они болтали о пустяках — о погоде и новых фильмах, делились впечатлениями о прочитанных книгах, но не задавали никаких вопросов о личной жизни, и Даша была им очень благодарна за тактичность.

Несколько раз Дашу попытался пригласить в кино молодой врач, который работал здесь физиотерапевтом, но Даша твердо отказалась и теперь он лишь печально улыбался, здороваясь с девушкой.

— Даша, как сегодня на электрофорезе Артем Николаевич на вас поглядывал, — покачала головой Ксения Федоровна, когда они втроем сидели за обедом, — Кажется, вы разбили парню сердце.

— И я заметила. — подхватила разговор Маргарита Львовна — пожилая дама с массивными серебряными кольцами на тонких пальчиках. В отличии от высокой и полной Ксении Федоровны, Маргарита Львовна была очень стройной и подвижной женщиной и Даша видела из окна, как каждое утро она бегает по дорожке вокруг корпуса, надев яркий спортивный костюм и шапочку с большим помпоном.

— Что ж, — пожала плечами Даша, — Увы, но я ничем не могу ему помочь.

— И даже надежды не подарите бедному Артему? — засмеялась Ксения Федоровна, — Красивый ведь парень.

— Да, — вздохнула Маргарита Львовна, — Парень славный, но мы, девочки, любим не за красоту…

— И не за ум, и не за доброту, — кивнула Ксения Федоровна, — А, если спросить, за что, то и ответить не сможем.

Даша поглядывала на пожилых дам. Сколько бы они могли рассказать, если бы захотели! Наверняка у этих женщин есть немало интересных историй в прошлом.

Обед подошел к концу и приятельницы собрались в библиотеку.

— Дашенька, не хотите составить компанию двум скучным старушкам? — лукаво спросила Маргарита Львовна.

— Что вы, — засмеялась Даша, — Вы вовсе не старушки! Но сегодня в библиотеку я не пойду — у меня книга недочитанная лежит.

— Позвольте полюбопытствовать, что сейчас читает современная молодежь? — Маргарита Львовна улыбнулась, — Наверняка любовный роман?

— Не люблю любовные романы. — покачала головой Даша, — А может быть мне просто не встретился тот, который пришелся бы по душе. Решила перечитать “Метель” Пушкина. Здесь в библиотеке не очень богатый выбор — в основном классика.

— Дашенька, так “Метель” — это тоже про любовь! — всплеснула руками Маргарита Львовна, — По сути все книги о любви… — она подхватила под руку Ксению Федоровну и дамы, оживленно разговаривая, пошли в библиотеку.

Даша же решила прогуляться, пока окончательно не стемнело. Почему-то ей нравилось то короткое и зыбкое время суток, когда день плавно превращается в вечер, уходит солнце и все вокруг становится слегка таинственным и призрачным. Даша надела пальто, прихватила пакетик орешков для белок, и не спеша пошла по своей любимой сосновой аллее. Аллея была длинной, здесь редко гуляли отдыхающие, и Даша наслаждалась одиночеством.

Она услышала быстрые шаги за спиной и поморщилась — не хотелось ни с кем разговаривать, она подошла к сосне, чтобы насыпать орешки в кормушку, надеясь, что человек, идущий по аллее, успеет за это время обогнать ее и ей не придется ни с кем общаться. Она не спеша раскладывала орехи, не поворачивая головы, но тот человек тоже остановился. Даша нахмурилась и резко развернулась, надеясь, что незнакомец не станет приставать с разговорами и она спокойно вернется в корпус.

— Здравствуй, Даша. — перед Дашей стоял Казанцев.

— Здравствуйте, Вадим Петрович. — пробормотала Даша, — Каким ветром?

— Попутным, как водится. — усмехнулся Казанцев, — Ты отлично выглядишь.

— Спасибо. — кивнула Даша, — Наверное, благодаря свежему воздуху.

— Конечно. — хмыкнул Казанцев.

Даша вышла на аллею и пошла в сторону санатория. Казанцев шагал рядом, сунув руки в карманы. Молчание затянулось и Даша почувствовала себя очень неловко.

— Вадим Петрович, зачем вы приехали? — она резко остановилась и повернулась к Казанцеву, — Кажется нам с вами больше не о чем разговаривать, не так ли?