Ищу мужа после развода (СИ) - Вильде Арина

Напряжение нарастает с каждым рывком, мне становится жарко и нечем дышать. Я впиваюсь пальцами в его плечи, царапаю, оставляя отметины своих ногтей на его коже. Последний толчок, и волна удовольствия накрывает меня. Я выкрикиваю его имя, а он сжимает мои бедра, двигаясь еще глубже и яростней. В последнее мгновение он выходит из меня и изливается мне на живот.

— Вау, — хриплю я, — это было быстро. Минуты три, не больше.

Он смеется и падает на кровать рядом со мной.

Мы лежим, пытаясь отдышаться.

Демьян переворачивается на бок и, не говоря ни слова, медленно проводит ладонью по моей талии. Касается кожи так, будто боится спугнуть. Его запах сводит с ума. Пальцы описывают круги, и с каждым таким движением я всё больше осознаю, что…

Что. Я. Только. Что. Сделала?

Я лежу обнажённая в постели со своим начальном… или соседом? Даже не знаю как правильно назвать этого мужчину. Подозревала, что он сталкер и преследует меня, но так отчаянно ему отдавалась.

Я отворачиваюсь и прикусываю губу. Щёки горят, уши тоже. Голова пульсирует — не от боли, а от стыда. Почему всё так… ярко, и абсолютно неправильно?

Я уже готова спрятаться под одеялом и притвориться спящей, как вдруг…

— МОИ ПИРОЖКИ! — вскрикиваю я и сажусь резко на кровати.

— Что? — спрашивает Демьян.

— Пирожки! Я же от мамы принесла! В пакете! И оставила в подъезде! — Я хватаю ближайшее, что попадается под руку — его футболку — и натягиваю ее на себя, подскочив с кровати.

— Ты точно взрослая женщина? — смеётся мне в спину. Он сейчас такой живой, настоящий, расслабленный, довольный, каким я его ещё не видела.

— Не в этом дело! — метаюсь в поисках трусиков. — Мама же так старалась! И не пялься на мою задницу, — бросаю ему через плечо.

Я запрыгиваю в свои джинсы, не застёгивая их до конца, и мчусь к двери, поправляя волосы.

Осторожно приоткрываю дверь и босая выглядываю на площадку. Коридор пуст. Какое облегчение. И вот они — мои пирожки. Стоят рядом с дверью моей квартиры.

Я беру пакеты и возвращаюсь в квартиру. Замираю прямо посреди коридора. Не понимаю, что делать дальше. Становится безумно неловко.

Между ног всё ещё влажно и горячо. Все пульсирует. От мысли о том, что мы с Демьяном делали — щеки вспыхивают. Я чувствую, как всё внутри предательски сжимается от ощущений, что я пережила. Он так смотрел на меня… Мой муж… он давно не был со мной такой. Конечно, почему ему быть голодным к сексу, если есть Ритка. А если не Ритка, то еще кто-то.

Господи. Я падшая женщина. Настоящая. Без тормозов. Мне стоит сейчас же собрать свои вещи и сбежать к себе.

Но накрутить себя окончательно не успеваю.

В коридор выходит Демьян в одних боксерах. Я только теперь замечаю у него на ребрах небольшое татту. Он подходит ко мне, и прежде чем я успеваю отшатнуться — тянет меня к себе. Обнимает. Прижимает к голой груди и целует в лоб.

— Не стоит так усиленно думать, — шепчет в волосы. — У тебя прям на лице написано, что у тебя сейчас активный мыслительный процесс происходит. Сделать чаю? Или… полежим немного?

Я моргаю. Его кожа тёплая, запах — сводит с ума. Мои мысли — как салюты на Новый год.

— Чай! — выкрикиваю, чуть ли не подпрыгнув на месте.

Он приподнимает бровь, хрипло смеётся и кивает:

— Будет тебе чай.

И уходит на кухню, а я всё ещё стою, глядя ему вслед, и думаю: вот и что мне с этим всем делать?

Глава 24

Я сижу на высоком табурете, обняв себя руками, в его футболке, которая на мне как платье. Уютно, но при этом невыносимо неловко. Особенно когда он все время бросает на меня откровенный взгляды. Особенно, когда он все еще с обнаженным торсом и я не могу не пялится на его красивое мужское тело. Руки так и тянутся к нему, контролировать их становится все сложнее.

— Чай с бергамотом или мятой? — спрашивает он, оборачиваясь.

— С бергамотом, — отвечаю быстро. — У меня, кстати, пирожки есть. — Смеюсь, указывая на пакеты, забытые в коридоре. — Будешь? Учти, я не каждому их предлагаю, — добавляю с игривой полуулыбкой, утыкаясь носом в кружку, чтобы спрятаться от собственного же смущения.

Он усмехается, ставит кружки с чаем на стол, открывает сахарницу.

— Ты явно серьёзная в этом вопросе. — Он кидает на меня взгляд, от которого у меня начинает припекать шею. Или это лампа такая яркая?

Я отворачиваюсь, но чувствую, как он смотрит. Ну почему он вообще не спешит надеть футболку? Я сглатываю и делаю вид, что меня больше интересует состояние кружки, чем его идеальные кубики на животе.

Мы садимся за стол. Я тянусь за пирожком — и он тоже. Наши пальцы соприкасаются. Мелочь, а я аж вздрагиваю. Чай едва не выплёскивается из чашки.

— Осторожно, — говорит он, и уголок его губ снова дергается вверх. Черт, он всё замечает.

— Всё в порядке, — бурчу, делая вид, что абсолютно контролирую ситуацию. Хотя мои пальцы слегка дрожат, и я понятия не имею, как держать себя в руках, когда он сидит вот так рядом, пахнет, как грех, и ведет себя слишком спокойно.

— Ты всё ещё краснеешь, — говорит он, откидываясь на спинку стула. Его голос низкий, с хрипотцой. Он явно наслаждается всей этой ситуацией и вообще не чувствует неловкости. Как часто у него случаются интрижки с едва знакомыми дамочками?— Это из-за горячего чая или из-за меня?

— Из-за чая, конечно. — Я закатываю глаза.

Почему я так себя веду? Словно мне семнадцать. Я прячу взгляд в чашке. И всё равно ловлю себя на том, что украдкой смотрю на него.

Он как будто всегда чувствует это. Поднимает глаза. Смотрит в упор.

— Что? — спрашивает он.

Я качаю головой, убираю волосы за ухо и, как ни странно, перевожу тему:

— Рука. — Я тянусь и касаюсь бинта на его запястье. — Как она? Заживает?

— Да. Нормально

— Не болит?

— Немного тянет. Но мне не привыкать.

Наша тишина снова наполняется чем-то странным. Будто воздух между нами становится плотнее. Я забираю руку, но он накрывает её своей. И не отпускает. Тепло от его пальцев медленно поднимается выше локтя, и я снова теряюсь в себе.

— И все же… Почему ты был в той квартире? Я уже запуталась где именно ты живешь.

Он делает глоток чая, а меня распирает любопытство. Почему-то хочется знать о нем как можно больше.

— Я тогда приехал проверить состояние квартиры. Квартиранты съехали, а бойлер барахлил. Хотел посмотреть, починить до того, как новые поселятся. Работа до ночи затянулась, поэтому остался там. — Он смотрит прямо мне в глаза. — Признаюсь, когда увидел тебя — немного ошалел. В хорошем смысле.

— А куда делась та милая бабушка? Разве не ей принадлежала квартира? — хмурюсь.

— Бабушка умерла. Лет пять назад.

— О… — сразу же жалею, что затронула эту тему. А потом у меня появляется новый вопрос. — Подожди, так она твоя бабушка? Почему тогда я никогда тебя не видала?

— Разве? — его бровь взлетает вверх, он хитро смотрит на меня. Я доедаю последний пирожок, несколько раз моргаю, ожидая объяснений. — Мы же виделись с тобой много раз во время летних каникул. Я жил в другом городе и к бабушке приезжал. Ты была старше на несколько лет. Я еще конфетами тебя угощал. Не помнишь?

Он смотрит на меня, а у меня в голове начинается активный мысленный процесс, после чего я давлюсь и начинаю громко кашлять.

Да быть этого не может!

— Эй, ты в порядке?

Демьян поднимается со своего места и начинает легко стучать мне по спине. Подает бутылку с водой.

— Да нормально я… нормально.

И снова кашляю. Будто поперхнулась не воспоминанием, а пирожком. Демьян стоит рядом, слегка наклонившись, его ладонь всё ещё лежит у меня между лопаток, и от этого жара мне становится только хуже.

Господи, точно! Внука той бабушки ведь и в самом деле звали Демьян! И как я раньше не вспомнила об этом?

— Ты... Ты тот самый Демьян? — выдыхаю я, сев ровнее. — Тот щуплый мальчишка с обрезанными шортами и чёлкой, которая всё время лезла в глаза?