Ищу мужа после развода (СИ) - Вильде Арина

И ещё.

— Убить или переехать. Вот два варианта, — бормочу себе под нос, кутаясь в одеяло. — Третьего не дано.

Футбольный комментатор что-то истошно вопит. Потом сосед. Судя по звукам, кто-то забил гол. Потом резко наступает тишина. Судя по всему, матч закончился, или, может, сгорел телевизор. Очень надеюсь, что второе.

И всё это время я лежу с открытыми глазами, уставшая до невозможности, но не способная заснуть.

***

Я почти доезжаю до работы, когда телефон в сумке начинает вибрировать. Вытаскиваю его, бросаю взгляд на экран — мама. Сердце тут же делает сальто.

Она редко звонит. Не потому что не хочет, а потому что я сама всё время ее избегаю. Потому что все еще не призналась, что Олег мне изменил и теперь моя жизнь изменилась до неузнаваемости.

Машина останавливается у обочины, я выхожу из такси, глубоко вдыхаю и принимаю вызов.

— Привет, мам.

— Лена, здравствуй, — голос у неё спокойный, но просто так она бы не звонила рано утром. — Ты не знаешь, что происходит в нашей квартире?

Я замираю.

— В какой… квартире?

— Ну не в той же, где мы с отцом живем сейчас. В городской. Той, что нам от бабушки досталась. Соседка сказала, что вчера там были люди — выносили мебель, заносили что-то новое. А до этого, говорят, клининг приезжал.

Я зажмуриваюсь.

— Мам, это… я всё организовала, — выдыхаю. — Я решила сдать квартиру. Пустует же. Лучше уж кто-то жить будет, чем она развалится окончательно. Я была там на днях, были жуть сколько. Мебель перекосилась.

На том конце наступает пауза. Очень долгая. Настолько, что я почти думаю, что связь пропала.

— А почему с нами не посоветовалась? — спрашивает мама.

— Прости, — шепчу. — Просто… Я хотела вам потом сказать. Когда всё устроится.

— Лена, — голос мамы мягкий, но в нем слышится тревога, — у тебя… всё в порядке? Ты почти не звонишь. Лерка давно не приезжала. Мы волнуемся.

Вот и всё. Пузырь лопается. Я делаю глубокий вдох, отрывая веточку у куста, рядом с которым застыла.

— Я… — вдох. — Мы с Олегом разводимся, мам.

Снова тишина. Только моё дыхание и шум утреннего города.

— Что?.. Лена, ты серьезно?

— Да, — говорю честно. — Это не… не спонтанно. Всё очень сложно, и я потом расскажу.

Я жду крика, упрёков, вопросов. Но она не кричит.

— Господи… — выдыхает она. — Ты... ты хоть не одна там? У тебя все хорошо?

— Всё нормально, правда. Я сняла квартиру. Работаю. Всё будет хорошо.

— Лена, — говорит она, уже почти шёпотом. — Просто знай… если тебе что-то нужно — хоть ночью звони. Мы рядом. И мы любим тебя, слышишь? Давай к нам приезжай сегодня, поговорим, расскажешь все. Я же места себе теперь не найду.

Я вдруг чувствую, как в горле встаёт ком.

— Хорошо, мам. Спасибо. Я… Вечером приеду тогда. Соскучилась по вам. Испечешь пирожков? Моих любимых?

***

— Ну что, рассказывай, — Лиза опускается на стул рядом. — Как у вас там всё прошло вчера?

Я отвожу взгляд в экран компьютера и делаю максимально безразличное лицо.

— Нормально, — бросаю коротко. —Правда Демьян порезал руку, пришлось заехать в больницу. Конец истории.

— Похоже на свидание.

Я закатываю глаза.

— Лиза, у меня с утра башка квадратная, я вообще не спала. Сосед... смотрел свой футбол до трёх ночи и орал на всю квартиру! Мне даже снилось, что я душу его подушкой!

— Бедняжка, — сочувствует она, доставая из сумки пакетик с печеньем. — Возьми, это для настроения.

Я беру печенье и делаю глубокий вдох.

— Спасибо. Если честно, я в шаге от того, чтобы не завалиться спать прямо здесь, на клавиатуре.

— Выглядишь и в самом деле не очень.

Я хмыкаю, но, на самом деле, не уверена, что доживу до вечера. В голове каша, глаза слипаются, а тело просто просит мягкой кроватки.

Когда стрелки часов наконец приближаются к заветному обеденному перерыву, я почти срываюсь с места. Хочется тишины. Горячего супа. И чтобы хотя бы полчаса никто меня не трогал.

Выхожу в коридор, направляюсь к выходу. Но не успеваю пройти и нескольких шагов, как замечаю фигуру впереди. Чёрт.

Демьян.

В форме, с повязкой на руке.

Он идёт в мою сторону, пялясь экран телефона. Я в панике. Резко делаю шаг назад, заворачиваю за угол и… прячусь. Просто вжимаюсь спиной в холодную стену и задерживаю дыхание. Я сама не понимаю почему избегаю его. Мне вообще-то стоило бы поинтересоваться как его самочувствие, все ли хорошо с рукой, а вместо этого я играю в прятки.

Он проходит мимо и я пялюсь ему в спину. Сердцебиение учащается. Черт, со спины, да еще и форме он выглядит необычайно хорошо.

Боже. Лена, что с тобой не так?

После смены я еду к родителям. На душе странно — будто я снова подросток, сбежавшая домой после неудачного свидания.

Дверь открывает мама.

— Леночка, ну наконец-то… — Она обнимает меня так крепко, как в детстве, когда я разбивала коленку.

Мы сидим на кухне. Горячий чай, мед, варенье. И... слёзы. Много слёз.

— Я никогда бы не подумала, что Олег способен на такое, — говорит мама, вытирая глаза краем фартука. — Столько лет вместе. Дочка. Семья. Всё было.

Я сглатываю, смотрю на кружку.

— А эта Ритка… — продолжает она, уже с ноткой ярости. — Змея! Ты же ей всегда помогала! Всегда защищала! И вот тебе, пожалуйста…

Мы сидим молча. Просто держим друг друга за руки. Иногда и этого достаточно.

Мама глубоко вздыхает.

— Ты только… отцу пока не говори, — шепчет она. — Ты же знаешь его крутой нрав. Он и так Олега недолюбливал. Сразу за ружьё схватится. А у него давление!

Я улыбаюсь сквозь слёзы.

— Хорошо, мам. Пока не скажу. Только ты мне пирожков с собой дашь?

— Конечно. Еды с собой дам на три дня, чтобы не голодала, дурочка ты моя. Ты ж готовить так и не научилась. Вон как исхудала. А может у нас останешься?

— Нет, —качаю головой. — Папа наверняка что-то заподозрит. К себе поеду. Ты не волнуйся, мам, у меня все хорошо. Осталось добиться развода, потому что к нему я не вернусь.

Я выхожу от родителей уже под вечер — уставшая, но с каким-то неожиданным теплом внутри. Как мне не хватало этого — обнимашек, пирожков в пакете и маминых фраз: «Ты ж у меня худая, как веточка». Иногда действительно нужно просто посидеть на кухне с мамой, чтобы стало легче. И не важно тебе двадцать, тридцать или сорок лет. Мама всегда остается мамой, а ты ее маленькой доченькой.

До дома добираюсь ближе к десяти. У подъезда темно, фонарь снова не работает. Поднимаюсь на лифте на свой этаж, устало зевая в кулак и мечтая только об одном — кровать.

Когда двери открываются, я выхожу и автоматически поворачиваю к своей квартире. Но на полпути замираю.

Гляжу на соседскую дверь.

Может, всё-таки постучать ему? Ну, по-человечески попросить включать звук потише, и не орать так. С другой стороны, футбол ведь не показывают по телеку каждый день, верно? Значит, сегодня должно быть спокойно.

— Ладно, — бормочу себе под нос, — дам ему шанс исправиться. Один.

С этими мыслями я ставлю пакеты с едой на пол, роюсь в сумке в поисках ключей и…

Щёлк. Ручка поворачивается. Соседняя дверь открывается.

Я поворачиваю голову в бок.

И у меня челюсть чуть не падает на пол. Из квартиры с мусорным пакетом в руке выходит… Демьян.

Глава 23

Он в тёмной домашней футболке и спортивных штанах. Уставший, немного помятый. Мы смотрим друг на друга несколько секунд. Наконец-то до меня доходит, что мне не привиделось.

— Да вы издеваетесь, — шепчу я, уже предчувствуя нелепость ситуации.

Кажется, он тоже удивлен. Смотрит на меня так, словно забыл, зачем вообще вышел из квартиры.

— Ты что, меня преследуешь?! — срывается у меня.

Он моргает.

— Что?

— Тогда объясни, что ты здесь делаешь? — я делаю шаг вперёд, пальцем тычу в соседнюю дверь. Нет, серьезно, это все слишком подозрительно. Раньше я не задумывалась об этом, но сейчас… Сначала он объявляется в соседней квартире моих родителей, потом устраивает меня на работу туда, где сам работает, чтобы… чтобы я была на виду у него? Бескорыстно помогает мне со всяким мелочами, а когда я переезжаю — он тут как тут!