Запретный плод (ЛП) - Ричардсон Аманда

Как бы я ни ворчал по поводу музыки, пребывание в мрачном заведении, похожем на бар, возвращает меня к походам на концерты с Элиасом. Может, все здесь и носят футболки с изображением групп, которые, я могу гарантировать, распались еще до того, как они были задуманы, но мне все равно хочется улыбаться, когда я думаю о том дерьме, которое мы устраивали.

Перед сценой стоит туманная машина и большие колонки на подставках. Свет прожекторов освещает толпу, и я потрясен, увидев, что зал почти заполнен. Кто бы мог подумать, что так много представителей поколения Z будут увлекаться эмо-музыкой начала 2000-х? Должно быть, я здесь самый старый, мать его, парень.

Сквозь шум толпы прорывается аккорд электрогитары, а затем все кричат, когда на сцену выходит группа Скотти. Люди позади меня толкают меня вперед, и я инстинктивно хватаю Зои за руку. Очередной аккорд заставляет толпу сходить с ума. Парень с ирокезом позади нее поднимает обе руки вверх и бросается вперед, и прежде чем я успеваю подумать, я притягиваю ее к себе, защищая.

И тут же понимаю, что это плохая идея. Меня толкают ближе к сцене, а это значит, что передняя часть моего тела прижимается к заду Зои, и, черт возьми, она идеально прижимается ко мне. Моя рука все еще на ее руке, и прежде чем она успевает запротестовать, я еще крепче прижимаю ее к себе.

Мое сердце колотится в груди, и мне интересно, чувствует ли она это.

Медленно подталкивая ее ближе к сцене, я продолжаю прижимать ее к себе, когда начинается музыка. От такой близости к ней у меня кружится голова от желания. Каждый волосок на моем теле встает дыбом. Каждая клеточка кожи покалывает. Каждый нейрон в моем мозгу срабатывает.

А потом начинает звучать песня, которую я не слышал почти двадцать два года, и это уже слишком.

Быть здесь с дочерью Элиаса.

С Зои.

С человеком, о котором я должен был заботиться.

Она здесь, прижимается к моей груди, а мой лучший друг мертв.

Он больше никогда не услышит эту песню, а я могу думать только о том, как хорошо его дочь чувствует себя рядом со мной?

Что, черт возьми, со мной не так?

Только вот, сделав шаг назад, я могу продвинуться лишь на дюйм или два. Позади меня множество тел, теснящих нас с Зои до такой степени, что ее волосы запутались в моем тяжелом дыхании. Я больше не возбужден. Теперь все, что я чувствую, - это желание вырваться.

Зои начинает танцевать, и паника внутри меня разгорается с новой силой. Я делаю несколько неглубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Огни пляшут вокруг сцены, пахнет дешевым пивом и потом, и желание выбраться отсюда снова овладевает мной. Эта песня режет мою грудь, как нож, и все, о чем я могу думать, - это Элиас.

В последний раз я видел его за несколько дней до того, как они с Брук отправились в свой роковой поход.

Мы провели несколько дней, ремонтируя одну из моих машин, потому что у него было свободное время в юридической фирме, в которой он работал. Мы смеялись и вспоминали, но также говорили о будущем. Он упомянул, что один из его партнеров недавно стал холостяком и хотел свести меня с ней.

Мы говорили о Брук, которая была любовью всей его жизни. Она была занята работой над очень сложным делом в качестве его партнера в юридической фирме.

И, конечно же, Зои. Элиас чертовски сильно любил ее.

Погода была жаркой и неестественно влажной для Калифорнии, и мы по очереди прыгали в реку, протекавшую по задней части моего участка.

В ту самую реку, которая в итоге убила их в нескольких милях отсюда всего четыре дня спустя.

Я закрываю глаза, чтобы отгородиться от нахлынувших на меня эмоций.

Я чертовски скучаю по нему, и быть здесь, слушать эту музыку, с его дочерью...

Зои поворачивается лицом ко мне, и словно вакуум мгновенно всасывает все тревоги и печаль. Все, на чем я могу сосредоточиться, - это ее яркая улыбка, ее жизнерадостное выражение лица, ее ямочки, ее сияющие весельем глаза.

Как будто она - антитеза всем моим проблемам.

Ее энергия омывает меня, успокаивая мое бешено колотящееся сердце и обволакивая зияющую дыру, которую раньше занимал ее отец.

Все эти годы он был рядом со мной. Он ходил в походы, на выставки, чинил машины.

Он был рядом, когда узнал, что Брук беременна, когда мы были второкурсниками в колледже. В то время я не знал ее хорошо, но вскоре она тоже стала моей близкой подругой.

Наблюдать, как он становится лучшим отцом, которого я знал, как они оба учатся в юридической школе с маленьким ребенком...

То, что Зои здесь со мной, каким-то образом исцеляет, даже несмотря на то, что моего лучшего друга больше нет.

Когда мой пульс слегка замедляется, а музыка переходит в следующую "I Miss You" группы Blink-182, в горле образуется комок.

Музыка набирает обороты, и у меня щиплет глаза от тяжести всего происходящего.

Но тут Зои прижимает обе свои руки к моей груди, и мы покачиваемся в такт музыке.

Ей не нужно ничего говорить, я знаю, что мы оба чувствуем, что ее отец сейчас с нами.

Несколько человек подпевают словам, но мои глаза не отрываются от глаз Зои.

Ни когда ее глаза становятся стеклянными, ни когда по ее правой щеке скатывается слеза.

Не тогда, когда моя грудь болит так сильно, что мне приходится закрывать глаза.

Не тогда, когда кто-то врезается в нас, но я выпрямляюсь и хватаю ее за руки, чтобы она не упала.

Я тоже не отпускаю ее.

Потому что мы не одиноки.

Только если мы вместе.

Песня меняется, и это выводит нас из транса. Я делаю полшага назад от Зои, и она делает то же самое, пока не оказывается прижатой к сцене лицом ко мне. Я открываю рот, но кто-то толкает меня вперед, и единственное, что я могу сделать, чтобы не навредить Зои, - это упереться руками в сцену позади нее, так что я закрываю ее руками.

Даже сквозь глубокий бас я слышу ее резкий вдох, когда я непроизвольно прижимаюсь к ней, и, черт возьми, это так и приятно и так правильно. Ее широкие глаза впиваются в мои, а эмоциональная последняя песня, кажется, растопила всю мою решимость, потому что я могу поцеловать ее прямо сейчас.

С этой музыкой и этой гребаной рубашкой, свисающей с ее плеч...

Ее идеальные красные губы и узкая талия, ее темные волосы, обрамляющие ее великолепное лицо...

То, что я чувствую, не имеет ничего общего с разумом, а все связано с тем, что я совершенно, черт возьми, не контролирую себя.

Снова.

Мой взгляд останавливается на основании ее горла, и я вижу, как быстро бьется и набухает ее пульс, словно ее сердце поднялось со своего обычного места. Когда мой взгляд снова поднимается к ее лицу, щеки окрашиваются в розовый цвет, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к ней.

Она не отстраняется. Вместо этого, когда бас дрожит и вибрирует вокруг нас, она, кажется, только сильнее прижимается к моему телу, слегка выгибая спину.

Черт.

Пульсирующий узел в моем животе опускается ниже, пока моя эрекция не упирается ей в живот. Я понятия не имею, чувствует ли она это, знаю только, что мне нужно либо что-то с этим делать, либо уходить от нее прямо сейчас, черт возьми. Как и раньше, ее энергия притягивает меня, заманивая, как песня сирены.

Не задумываясь, я раздвигаю ее ноги и позволяю своему бедру оказаться между ее бедрами, пока люди вокруг нас двигаются под музыку, а огни стробируют. Я не отстраняюсь, но и не делаю еще одного шага навстречу.

Я больше не нащупываю точку невозврата.

Я уже, черт возьми, там.

Песня заканчивается, включается следующая, а я все еще не двигаюсь. Тепло наполняет мои вены, когда начинает играть "Scotty Doesn't Know" группы Lustra, и я не могу не почувствовать иронии в том, что Скотти поет эту песню, в то время как мое бедро находится между ног Зои. На самом деле это только усиливает пьянящую атмосферу и то, как чертовски тепло она прижимается ко мне. Я смело поворачиваю бедро на дюйм выше, и тогда ресницы Зои трепещут на ее щеках.