Жестокий Лорд (ЛП) - Торн Айви

При этих словах у неё буквально отвисает челюсть. Я собираюсь услужливо сказать ей, что она похожа на рыбу, когда слышу, как кто-то прочищает горло позади меня. Девушка тихо ахает, и все её поведение меняется. Смягчается. Она откидывает волосы назад, слегка улыбаясь, и ещё до того, как оглянуться, я понимаю, что это, должно быть, один из трёх идиотов-наследников.

Я просто надеюсь, что это не Кейд.

Когда я оглядываюсь через плечо, я вижу, что это не так. Это Дин, и, хотя я не могу понять выражение его лица, я знаю, что он услышал всё, что я только что сказала.

И я не думаю, что он рад этому.

Вот тебе и внимание к лекции. У меня всё время сводит желудок, и я едва могу сосредоточиться на том, что говорит профессор, потому что всё время чувствую, как взгляд Дина прожигает мне спину. Как только урок заканчивается, я хватаю свой рюкзак, пробираюсь по проходу и выбегаю в коридор. Я спешу прямиком в дамскую комнату, пока Дин не догнал меня, думая, что, по крайней мере, там я буду в безопасности от общения с ним на данный момент. Может быть, он остынет до того, как я вернусь домой сегодня вечером.

Я открываю кран и брызгаю холодной водой на пылающие щёки, стараясь не намочить макияж на глазах. Не прошло и половины первого дня, а я уже, вероятно, в беде.

Я никогда не умела держаться подальше от неприятностей. Так что же мне теперь делать?

Дверь распахивается, и я поднимаю взгляд, ожидая, что это какая-нибудь другая девушка или целая компания. Но, к моему ужасу, вместо неё входит Дин.

Он небрежно придвигает стул к двери, подставляя его под ручку, чтобы её было почти невозможно открыть.

— Тебе нельзя здесь находиться, — выпаливаю я. — Это дамская комната. Тебе нельзя…

Дин фыркает, смеясь и качая головой.

— О, маленькая Афина. Очень скоро ты узнаешь, что нам, троим наследникам, позволено делать всё, что нам, блядь, заблагорассудится.

Я пристально смотрю на него. Какое грёбаное высокомерие! Он, безусловно, красив, одет в джинсы и темно-серую футболку с накинутой поверх коричневой кожаной курткой, у него темно-каштановые волосы и ледяные голубые глаза, но он такой высокомерный, что это бросается в глаза. Он смотрит на меня сверху вниз, как будто я для него никто, как будто я принадлежу ему и, полагаю, в каком-то смысле так оно и есть.

— Тебе нужно уйти, — говорю я, прежде чем успеваю остановиться, вздёргивая подбородок. — Мне всё равно, кто ты. Тебе нельзя здесь находиться.

Дин усмехается, делая шаг ближе ко мне. Я отступаю, но он продолжает наступать, оттесняя меня всё дальше и дальше, пока внезапно я не упираюсь в холодную каменную стену. Холодок от этого проникает по моей обнажённой коже под укороченным топом и проникает в кровь, замораживая меня изнутри, когда я смотрю на Дина, нависшего надо мной.

Я в гораздо более глубоком дерьме, чем думала.

— У тебя красивый рот, — говорит Дин, и его губы растягиваются в холодной улыбке, когда он берет меня за подбородок. Я пытаюсь отдёрнуть лицо, но он сжимает меня ещё крепче, так что я не могу отвести от него взгляд. — Кейд предупреждал тебя об этом сегодня утром. Тогда у него не было времени преподать тебе урок, но, думаю, сейчас у меня есть время.

— Я... — я пытаюсь что-то сказать, но он сжимает меня крепче, обрывая мой ответ.

— Сегодня утром ты нахамила Кейду, — говорит он твёрдым голосом. — Ты плохо отзывалась о нас с той девушкой. А теперь отвечаешь мне тем же. Я думаю, тебе пора узнать, как лучше использовать свой острый язык.

Он тянет меня за подбородок, открывая рот.

— Красивые губки, — задумчиво произносит он. — Но готов поспорить, ты никогда в жизни не делала минет, не так ли? У тебя такой вид, будто тебя пугает сама мысль об этом. Я вижу, что ты пытаешься это скрыть, но я разбираюсь в людях лучше, чем Кейд. Даже лучше, чем Джексон. Скоро ты поймёшь, что от меня мало что можно скрыть, — смеётся Дин. —Ты, наверное, даже не знаешь, как это делается, — насмешливо говорит он.

Я не могу ответить, но даже если бы и могла, у меня нет слов. Моё сердце колотится в груди, как испуганный кролик, и я вжимаюсь в стену, не зная, что будет дальше, надеясь, что это не то, о чем я думаю.

Но это определенно так.

— Встань на колени, Афина, — небрежно говорит Дин, отпуская мой подбородок. — Сейчас же.

Я качаю головой, слегка двигая челюстью, когда он отпустил её. Я знаю, что завтра всё будет болеть, но я беспокоюсь не об этом. Я беспокоюсь о том, что произойдёт, когда Дин узнает, что я на самом деле, не знаю, что и как делать.

Он расстёгивает свой ремень, и звук скользящей кожи я запомню на всю оставшуюся жизнь. Когда ремень расстёгивается, Дин расстёгивает молнию, и в считанные секунды его твёрдый член оказывается у него в руке отработанным движением, он сжимает его у основания, а красная, налитая головка смотрит прямо на меня.

Он чертовски огромен. Я никогда раньше не видела член так близко, но я смотрела порно. Он мог бы быть порнозвездой. Он длинный, и, может быть, есть парни потолще, но он всё равно достаточно крупный, чтобы я поняла, что мне придётся приложить немало усилий, чтобы взять его в рот. Моё сердце подскакивает к горлу, и я чувствую, как страх ползёт по моей коже, подавляя здравый смысл.

— Нет… — Я качаю головой. — Нет. Я не могу. Пожалуйста, Дин... — Я ненавижу себя в ту минуту, когда эта просьба слетает с моих губ. Я сказала себе, что не собираюсь умолять, не собираюсь доставлять им удовольствие. И все же, когда я наблюдаю за тем, как на кончике его члена проступает сперма, и понимаю, что сейчас произойдёт, я ничего не могу с собой поделать.

Это слишком много, слишком быстро.

— Я узнала о том, что происходит, только сегодня утром. Дай мне немного времени... — Я резко замолкаю, когда лицо Дина каменеет, и я в оцепенении понимаю, что напрасно выставляю себя дурой. Его не переубедишь.

Никого из них, и возможно, даже Джексона, если он решит поступить со мной по-своему. И я ничего не могу с этим поделать.

Дин поглаживает себя один раз, медленно, проводя ладонью по головке и собирая там немного жидкости, размазывая её по стволу, чтобы кожа стала упругой и блестящей. Он втягивает воздух сквозь зубы, его бёдра слегка подаются вперёд, и я могу сказать, что он наслаждается этим.

И где-то в глубине души я чувствую покалывание. Оно скрыто страхом, шоком и неприязнью ко всему, что представляет собой Дин и другие парни, но я чувствую тепло между ног, когда вижу его толстый, твёрдый член вблизи. Твёрдый и истекающий предварительной спермой, для меня. Он хочет меня. Я вижу желание в каждом сантиметре его тела, его тело напрягается, чтобы сохранить контроль над ситуацией, а не просто схватить меня и закружить, вгоняя себя в меня. Он мог бы, если бы захотел, я это знаю. Он сильнее меня. Он мог бы спустить мои джинсы до лодыжек и в считанные секунды засунуть свой член внутрь меня.

Так почему же он этого не делает? Почему бы ему просто не трахнуть меня и не покончить с этим.

Потому что он не хочет заканчивать с этим, идиотка. Речь идёт о власти. А не о том, чтобы трахнуть тебя.

Дин снова поглаживает себя, долго и медленно, его губы сжаты, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Помни о контракте, Афина, — говорит он, его голос убийственно тих и хрипл от возбуждения. — Ты помнишь, что произойдёт, если ты его нарушишь?

Медленно, как будто он змея, которая может укусить, я киваю.

— Хорошо, — удовлетворённо произносит он. — Тогда встань на колени.

У меня нет выбора. Я знаю это. И так медленно, сдерживая слёзы безнадёжности, я опускаюсь на колени на кафель перед ним.

Его член прямо перед моим лицом. Вблизи он кажется ещё больше. Я чувствую его запах, его тёплую, мускусную мужественность. Я была слишком пьяна, чтобы что-то замечать в присутствии Кейда. На следующий день я почти ничего не помнила. Но теперь я могу впитать всё это. Выпуклые пульсирующие вены на верхушке, головка, которая темнее и краснее, чем остальная часть ствола, жидкость на кончике, стекающая вниз, когда Дин крепко прижимается к моему лицу.