Соль наших сердец (СИ) - Руж Роксэн

— Ксю, правда, давай дома поговорим. Простудишься.

Нет ответа, лишь нечленораздельное мычание, всхлипы и мотание головой влево-вправо.

— Судя по всему это нет?! Черт, Ксю, что происходит? Что я такого тебе сказал? Да посмотри ты уже на меня! — все-таки не смог сдержать своего раздражения, повышая голос.

Прошло несколько секунд, прежде чем Ксюша отняла ладони от опухшего от слез лица, посмотрела на меня затуманенными глазами, шмыгнула покрасневшим носом. Поднесла пальцы к глазам.

— Тушь, наверное, потекла, — всхлипнула жена, пытаясь стереть темный отпечаток с нижнего века.

— Тушь? Ксюша, какая тушь, а? Я тут ужом перед тобой вьюсь, а ты из-за косметики сидишь и страдаешь?!

— Леша, я тебя не просила тут сидеть и тем более ужом виться. Едь домой. Не надо со мной нянькаться.

— Не надо с ней нянькаться?! Руки дай свои!

— Зачем? — спросила Ксюша, пытаясь согреть руки, растирая их друг об дружку.

Не стал дожидаться, понимая, что это бесполезно. Когда Ксюша впадает в свое броне непробиваемое состояние, разговоры разговаривать — пустое дело.

— Затем! — ухватил жену за руки. — Ксю, руки ледяные. Где вообще твои перчатки? — склонился к закоченевшим ладошкам, пытаясь их отогреть своим дыханием. — Сейчас, подожди, согреешься.

Дернул замок на своей куртке, молния моментально разъехалась. На этот раз Ксюша не сопротивлялась. Не знаю, смог бы сохранить остатки самообладания, если бы сейчас жена продолжила упираться, трясясь и синея на глазах. Притянул ее к себе на колени, запахивая полы куртки с обеих сторон от нее. Дыхание перехватило от прикосновения холодных пальцев к коже. Но ничего не стал говорить, боясь спугнуть свою жену, в то время как спина медленно, но верно, покрывалась мурашками под ее ледяными пальцами.

Через несколько минут Ксюша перестала дрожать, заметно расслабилась. А еще через какое-то время тихо заговорила. Мне пришлось напрячь слух, так как Ксю лежала на моем плече, бормоча слова в ворот мастерки.

— Ты спрашивал, что такого мне сказал. В общем-то, ничего особенного, что неудивительно, — Ксюша не смогла удержать словесную шпильку, тихо посмеиваясь на моем плече. Улыбнулся, прислонившись к съехавшей немного на бок шапке, вдыхая знакомый запах шампуня. — Сказал, что я не могу себя отпустить, а не тебя. Да, если так задуматься, Леш, Америку ты мне не открыл, но я как-то все время гнала эти мысли. А тут вот так и в лоб. — Крепче прижал Ксюшу к себе. Молчал, давая возможность выговориться. — Ты прав, Леша, кругом прав. Даже не представляешь, как мне сейчас стыдно.

— Ксю, не плачь только, хорошо? Да ничего я не прав. Конечно, если бы я хотя бы догадывался, что ты там себе напридумывала, давным-давно бы уже всыпал по тому месту, которое меня якобы больше не интересует.

— Опять ты надо мной смеешься, — сказала Ксю, наигранно обидевшись. Развернула ладошки так, чтобы коснуться моей спины тыльной стороной ладоней, которые там еще не успели отогреться.

— Фффсс, — втянул сквозь сжатые зубы воздух.

— Так тебе и надо.

— А кто тебе сказал, что смеюсь. Я вполне серьезно. — Провел рукой по ее ягодицам, а потом несильно приложился раскрытой ладонью.

— Ай, — Ксюша отстранилась от меня, улыбаясь. Со съехавшей еще больше шапкой была похожа на нахохлившегося после дождя воробья. — И как это понимать?

— Пошли, дома расскажу, — притянул Ксю обратно к себе, целуя открытый участок шеи над воротом пуховика.

— Ну не знаю даже. У меня уже весь вечер распланирован, — ответила Ксю, поворачиваясь и подставляя мне шею с другой стороны.

— Может быть, есть какая-то возможность внести корректировку в планы? — Притянул Ксю к себе еще ближе. Зажал мочку ее уха, несильно прикусывая.

— Допустим, есть такая возможность, — ответила Ксюша, растягивая гласные. — И чем бы мы занялись? Будьте добры, Алексей Владимирович, предоставьте подробный план действий. Нужно же мне знать, ради чего я иду на такие жертвы.

— Ну, для начала я бы все-таки всыпал по этой красивой наглой попке.

— За что это интересно?

— А за то, что мучаете меня, Ксения Викторовна, — ответил, сопровождая слова несильным шлепком. — Потом… Хотя нет, и потом бы еще раз всыпал. Для профилактики. А уже потом отвез бы в спальню.

— В ванную сначала, — подала голос Ксю.

— Хорошо, сначала в ванную.

— А потом что? — спросила Ксю, снова залезая под мою мастерку и рисуя подушечками пальцев на спине узоры.

— А потоооом, — протянул я, подсаживая жену чуть выше, прижимаясь лбом к ее лбу — Напомнил бы вам, Ксения Викторовна, о том упущении, которое мы до сих пор не исправили.

— Да! И какое же это упущение?

— Если по счету, то шестьдесят девятое.

Повисло недолгое молчание. Ксюша поняла намек и, смеясь, ответила:

— Так с этого же и надо было начинать, Алексей Владимирович! А вы всё тут мокроту разводите…

Через десять минут мы уже подходили к дому.

Я открыл входную дверь, пропуская жену пройти первой. Ксю, шагнув через порог, повернулась ко мне и сказала:

— Алексей Владимирович, с этой ржавой срамотой надо разобраться. Не сегодня-завтра сломается.

— Слушаюсь и повинуюсь! Завтра же займусь. Проходите, проходите, Ксения Викторовна, не задерживайтесь в дверях…

29. Ксю

— Осторожней, Ксю, там…

Слишком поздно услышала предупреждение, по инерции делая пару шагов в прихожую. Тут же ногой задела пакет с продуктами, а на букет цветов так и вовсе наступила. Горел бы свет, такого не случилось бы. Но Ксюша не щадит ни роз, завернутых в упаковочную бумагу, ни раздавленных киви, выкатившихся из пакета. Всю эту степень нанесенных мной разрушений смогла оценить, когда Леша щелкнул выключателем.

— Это как здесь все оказалось? — спросила я, не зная за что хвататься в первую очередь — раздеваться, убирать фруктовое смюзи с пола или бежать с цветами в поисках вазы.

— После работы в магазин забежал, вот продуктов подкупил. Ну а когда тебя дома не обнаружил, то здесь и оставил.

— А, да? — стояла и смотрела на пакет с бело-зеленым логотипом близлежащего супермаркета. Наверное, обнаружь я сейчас в нашей прихожей НЛО, удивилась бы меньше. — А цветы? Что за повод? — подняла букет с пола, развернула плотную коричневую бумагу, чуть ли не в шесть слоев закрученную. Флорист хорошо позаботился о том, чтобы розы не замерзли. Наверное, именно это и спасло великолепно пахнущие алые цветы от моего ботинка.

— Повод? Да нет никакого повода. Так, способ отблагодарить тебя за то, что сегодня пришла на тренировку.

— Очень красивые цветы. Спасибо, Леша. А что до твоей тренировки, то сейчас у меня не болят, кажется, только волосы.

— Ну, еще не вечер, — ответил Леша, улыбаясь и стягивая с себя куртку.

— Уже начинать бояться?

— Уже начинать раздеваться и разуваться. — Леша проехал на коляске мимо меня, подхватил пакет с пола и направился на кухню. — Ужин с меня, — донесся голос мужа.

— О нет, прошу, только не яичница, — простонала я, снимая с себя пуховик и расшнуровывая ботинки. Направилась следом за Лешей на кухню. — Опять яичница. Утром яичница, днем яичница, вечером яичница, а ночью омлет! Скоро я буду кудахтать, как цыпленок, — процитировала я знаменитую фразу из советского фильма. Даже акцент немного удался.

— Нет, сам есть эти яйца уже не могу. Сегодня на ужин у нас пельмешки. — Леша зашуршал пакетом, выуживая из него прозрачную пачку. Внимательно ее осмотрел.

— Кажется, это уже не пельмешки, а один большой килограммовый пельмень, — рассмеялась я глядя на изумленное лицо мужа, пытающегося реанимировать слипшуюся массу.

— Так, сдается мне, что задача усложнилась. — Пакет с огромным пельменем полетел в мусорное ведро, а Леша, судя по всему, впал в поварской ступор.

Не стала мешать мозговому процессу. Пока Леша решал, что приготовить на ужин, я нашла вазу, подрезала стебли у роз и поставила их в холодную воду.

— Помочь? — спросила, присаживаясь на стул и наблюдая, как муж заглядывает поочередно то в пакет, то в холодильник, то в кухонный ящик, где обычно хранятся «долгие углеводы».