– Что. За. Правда? – чеканю я по слогам и не узнаю свой голос. Он звенит словно сталь, в одну секунду превратившись в жесткий и требующий. Инга изумленно на меня посмотрела и кажется даже на секунду опешила.
– Денис не мог иметь детей. – спокойно произнесла она. – Так что этот ребенок не может быть его. – слова звенят в моих ушах, словно застревая там и никак не могут попасть в сознание. Я будто отказываюсь верить в эту информацию, а девушка продолжает. – Неужели ты будешь делать вид, что не знала? – в ее глазах недоумение. – Тогда я вообще не понимаю, зачем ты пошла к Варламову…
– Я пошла?
– Ну ты же хотела выдать этого ребенка за его внука и стрясти побольше денег?
– Стой… Так Варламов не знает…
– Что Денис был бесплоден? Конечно, нет. Денис до ужаса боялся, что отец будет считать его дефектным. Не знаю уж, что он собирался делать, но точно не собирался рассказывать обо всем отцу. А ты попала, девочка моя. Варламов все равно проведет тест ДНК, так что лучше соглашайся на моё предложение, пока оно в силе.
– У меня ведь нет никаких гарантий, что ты не врешь. – тихо поизношу я и в тот же момент понимаю всю безвыходность своего положения. Если Инга говорит правду, это значит, что отец ребенка тот случайный парень из клуба? И что же, мой малыш даже никогда не узнает, как звали его папу? Но это только пол беды. Потому что вторая половина заключается в том, что даже если я не решусь все рассказать Варламову сейчас – через две недели он действительно сделает тест. И не сносить мне головы тогда за то, что водила его за нос…
– Гарантий в таких вопросах никто и никогда не дает, милая. – самоуверенно заявляет Инга и встает с кровати. – Но, ты же прекрасно понимаешь, что это лучший для тебя вариант.
Я вспоминаю нашу близость с Денисом. Мы никогда не предохранялись. Я думала, что это от того, что жених хочет детей, и вовсе не беспокоится, что я могу забеременеть. В один из вечеров я даже завела об этом осторожный разговор, но парень как-то криво усмехнулся и сразу же перевел тему. «Наверное еще рано о таком говорить. Сначала свадьба, а потом уже все остальное» – подумала я тогда, и, как оказалось, была сильно не права в своих выводах…
Я просто стою и смотрю на девушку во все глаза, пока она медленно подходит ко мне и протягивает руку, будучи абсолютно уверенной, что размышлять тут не о чем.
Моя голова начинает соображать на удивление ясно.
Я признаюсь Варламову, что ребенок не от Дениса. Даже если предположить, что он плюнет на все и отпустит меня с Богом в мою прошлую жизнь.
Что потом?
Я представляю, как воспитываю ребенка в старой комнатушке коммунальной квартиры, параллельно зарабатывая гроши на наше пропитание.
Как малыш плачет по ночам, а я не могу его успокоить. Может быть он голоден, или… у него что-то болит, а у меня в кармане нет ни копейки на хорошего доктора или даже на лекарства? Мои пальцы начинают трястись от набежавшей паники. Ребенок ведь еще даже не родился, а я уже так сильно за него боюсь. У него еще нет ни имени, ни даже пола, а я уже всем сердцем чувствую какая это громадная ответственность – привести его в этот мир и тащить все на своих плечах.
Я чувствую себя будто в ловушке, в капкане, из которого невозможно выбраться, и все, что остается это ждать и наблюдать за тем, как ты медленно угасаешь.
Именно в эту секунду в голову приходят совсем отчаянные мысли. Я должна во что бы то ни стало обеспечить будущее этого малыша. Должна приложить все силы, чтобы он не увидел той нищеты, что видела я. Должна подарить ему шанс жить, а не существовать. Господи, даже подумать страшно, что еще пару недель назад я собиралась в больницу, чтобы добровольно избавиться от него.
И… если уж Инга считает меня соперницей… Может в этом есть доля смысла?
Я делаю глубокий вдох и убираю руки за спину. Инга непонимающе следит за моим движением и вопросительно поднимает бровь.
– Нет. – произношу это спокойно и четко. Так, чтобы не пришлось говорить второй раз, потому что я совсем не уверена, что смогу еще раз набраться смелости и добровольно отказаться от единственного шанса освободиться из неволи.
– Ты сошла с ума? – девушка даже изображает что-то наподобие улыбки, но вместо этого получается озлобленная перекошенная усмешка. – Ты не выберешься из этого дерьма сама, Маша.
Я не стала спорить. Лишь кивнула и открыла перед ее носом дверь, жестом показывая, что ей пора.
Лицо девушки озлобилось.
– Я знаю, что ты задумала. – Инга вместо того, чтобы выйти, подошла ко мне почти вплотную. – Решила стать ему постельной грелкой? Ничего не получится. На такую, как ты он даже не взглянет.
Господи, сколько отвращения и злости в ее голосе. Если бы ненависть была осязаемой, меня бы облило ею с головы до пят сейчас.
Инга сверкнула глазами и, быстро развернувшись, выскочила из палаты.
За дверью раздался тихий мужской голос. Наверное, кого-то из охранников, которые так беспрепятственно пропустили девушку ко мне. Они так хорошо ее знают, или она просто дала денег? Нужно будет попросить Евгения Сергеевича вернуть Костю обратно на работу, пусть наши с ним взаимоотношения и далеки от дружеских, но я шестым чувством ощущаю, что ему хотя бы можно доверять и будь сейчас за дверью он, Инга и близко бы не подошла к палате.
Я медленно осела на кровать и закрыла лицо ладонями. Боже, что я творю? Неужели я действительно готова на это? Сама мысль кажется дикостью. Я… и Варламов. Я правда могу такое допустить?
Но маленькое зернышко внутри меня, которое с каждым днем растет и развивается, обладает неимоверной силой и способно толкнуть на поистине отчаянные поступки.
Может быть, это самое глупое решение за всю мою жизнь, но я решаю по собственной воле остаться в доме Варламова.
Может быть, я еще тысячу раз пожалею об этом, но у меня есть еще целых две недели до того, как он узнает, что его сын не имеет к ребенку никакого отношения.
Может быть ничего из этой затеи не выйдет, и потом я буду рвать на себе волосы и кусать локти от того, что не воспользовалась шансом на спасение.
Может быть. Может быть.
Глава 16.
– Правда? – я тут же воодушевленно подскакиваю с кровати и широко улыбаюсь.
Кажется, охранник даже усмехается моей реакции, но сейчас мне все равно что он там подумает. Я провела в этой палате целых три дня. Меня откармливали и пичкали убойной дозой витамин. Я отоспалась на год вперед и прекрасно себя чувствую, просто по-прежнему ненавижу чертовы белые стены, поэтому день выписки сродни празднику. Тем более, что из развлечений тут только пара томиков старых книг, да я даже телефон свой видела последний раз в день, когда с Костей по магазинам ходила. Пора возвращаться к цивилизации.
– Я переоденусь. – объявляю строго. Парень, кивнув, скрывается за дверью.
По дороге даже немного волнуюсь. В голове столько мыслей и далеко не все они хорошие. За это время Евгений Сергеевич даже ни разу не заглянул ко мне. Нет, конечно, я не ждала, что он натянет бахилы и придет расспросить о моем здоровье с букетом цветов и пакетом яблок, но… Просто мне было приятно думать, что он захочет меня навестить несмотря на то, что ему и так подробно докладывают о моем самочувствии, я уверена.
Вздыхаю и смотрю в окно автомобиля. Сомнения все еще терзают мой разум, и с каждым потерянным днем надежда, что я оберну всю эту ситуацию в свою пользу тает на глазах.
– К семи спуститесь на ужин? – вежливо спрашивает у меня Виолетта Эдуардовна, проводив в мою комнату.
Киваю, оцениваю обстановку и даже слабо улыбаюсь. Господи, здесь определенно намного – намного лучше, чем в больнице или… в том подвале. И стены тут не белые, бездушные, а темно-бежевые в красивый золотистый цветочек на обоях.
– А Евгений Сергеевич дома? – осторожно спрашиваю я экономку, стараясь не выдавать своего волнения.
