Развод. Боль предательства (СИ) - Верди Алиса

— Что «м-м-м»? — не выдерживаю я.

Она резко поворачивается ко мне.

— Сынок, я разве когда-то плохого тебе желала? Обманывала? Предавала тебя? — горячо шепчет она.

— Что? — я даже отшатываюсь от нее. — Нет…

— Тогда почему ты не слушаешь меня? Закрываешь глаза на очевидные вещи? Тебе нравится и дальше прятать голову в песок?

— О чем ты? — мрачно спрашиваю я и сразу же жалею о своем вопросе. Ничего хорошего она мне не скажет, я же знаю. — Что тебе там Рома уже напел?

— Твой брат тут не причем, Кирилл. Я все видела своими глазами!

— Что именно?

— Я сегодня заезжала к Роме, мне нужно было документы на участок забрать, ну, тот, что мы хотим продать, ну неважно. В общем, Рома мне разрешил заехать и забрать их в его отсутствие, — торопливо говорит она мне так, словно боится, что я передумаю ее слушать. — И встретила там Ксюшу. Я так обалдела! Я же ничего не знала. И она сама сказала, что она теперь с Ромой! Она даже не отрицала!

— Мам, скорее всего ты ее не так поняла, — мне с трудом верится в то, что Ксюша именно это имела в виду.

Она сказала мне там, в баре, что у нее ничего нет с Ромой. Я практически уверен в том, что это была правда. Но что, если после ее разговора с Юлькой все изменилось? Может, решила мне так отомстить?

Мама качает головой.

— Ладно, предположим, что я не так поняла, всякое может быть. Слушай дальше. После этого я пошла наверх, чтобы забрать документы. Они у Ромы в его спальне лежат, я знаю где. Ну и я так, бросила взгляд по сторонам, — с невинным лицом говорит она.

Ага, «бросила взгляд по сторонам»! Знаю я ее. Все там небось осмотрела, что успела.

— И что? — недовольно спрашиваю я.

— У него на тумбочке лежали странные вещи! — она округляет глаза и выдерживает театральную паузу.

— Да, мама, блин! Говори уже! — взрываюсь я.

— Там были два билета в кино на вчерашний вечерний сеанс и… ну, это самое!

— Что «это самое»?! — у меня сейчас пар из ушей пойдет.

— Презервативы!

— Использованные? — хриплю я.

— Да бог с тобой, Кирилл! Фу! В упаковке!

Я молча перевариваю.

— Вот и скажи мне, сынок, ты по-прежнему уверен, что между ними ничего нет? Если да, то объясни, для чего они у него там лежат! На тумбочке. Возле кровати. Если в квартире живут только они вдвоем!

Глава 31. Пунктик из детства

Меня обдает волной жара. Бросает в пот, а сердце бьется так сильно, что его стук я ощущаю в ушах.

Во рту привкус горечи. Внутри все скручивается и раздирает от сдерживаемых эмоций.

Наверное, в другой ситуации я бы отмахнулся от маминых слов. Она вечно преувеличивает, и вообще, с тараканами и непонятными идеями.

В другой ситуации, но не в этой. Сейчас ее слова падают на подготовленную почту. Как-то слишком уж все одно к одному, чтобы быть простым совпадением.

Может, я все это время отрицал факты потому, что просто не хотел в них верить? Сомневаюсь, что мама мне лжет. Она, конечно, странноватая, но не настолько. Про нее можно сказать все, что угодно, но только не то, что она не любит своих детей.

Придумывать все это лишь только потому, что ей не нравится мой выбор? Нет, она бы не стала так делать. Что-то где-то преувеличивать, нагнетать обстановку — да, но не врать.

И я мог бы проигнорировать эти ее слова, если бы они были на пустом месте. Но проблема в том, что я уже себе накрутил, а она лишь добавила мне уверенности, что мои подозрения имеют под собой основания.

Мама вдруг начинает суетиться и заявляет, что ей нужно срочно домой, готовить папе ужин. Как будто папа — маленький ребенок, который не может заказать еду из ресторана, если проголодается.

Понимаю, что это лишь предлог. Ей просто неловко сейчас, когда она высказала мне все, и теперь видит замешательство на моем лице.

Она уходит, а я остаюсь один. Один на один со своими мыслями. И мысли эти вовсе не веселые.

Так, нет! Я должен поговорить с Ромой.

Вылетаю из квартиры и сажусь в машину. Завожу двигатель и выезжаю со двора.

Он живет неподалеку, не больше пяти минут на машине, если не плестись по-черепашьи. Я как раз поворачиваю во двор, когда вижу, как его автомобиль въезжает в подземный гараж. Так даже лучше. Поговорим наедине. Устремляюсь следом.

— Кирилл? — Рома выходит из своей тачки и удивленно смотрит на меня. — Что-то случилось?

Меня начинает распирать изнутри ярость, хотя я очень старательно ее сдерживаю. Случилось, блин!

— Что у тебя с моей женой? — налетаю я на него и хватаю за грудки.

— Эй! Полегче! Я ничего тебе не должен, ясно? — тут же ерепенится он, сбрасывая мои руки и вырывая из пальцев куртку.

— Я задал вопрос, — приглушенно рычу на него я, но все же отпускаю.

Он складывает руки на груди и смотрит на меня свысока, словно он чем-то лучше меня.

— Ты не те вопросы задаешь, Кирилл. Переживаешь, что Ксюша с кем-то встречается? Пусть даже и со мной? А какая тебе разница? Это уже не твое дело. Ксюша уже не твоя жена. Лишь формально, да и то ненадолго. Она подает на развод, а значит, скоро перестанет ею быть. Поэтому то, с кем она встречается, не должно тебя больше касаться.

Я медленно дышу, пытаясь взять под контроль ярость. Просто понимаю, что мордобой сейчас ничего не решит. Рома упрямый и моей злости не испугается.

— Не смей ее трогать, ясно? Рома, я серьезно! — предупреждаю его я. — Зачем ты идешь против меня? Что ты хочешь этим добиться?

Он вздыхает.

— Я не иду против тебя, Кирилл. Но меня до глубины души возмущает твое поведение. Оно просто скотское. Я не могу тебя в этой ситуации поддержать, потому что считаю, что ты не прав. У тебя были все шансы, ты сам все про… зевал. После всего, что ты натворил, Ксюша тебе больше ничего не должна. Да и я тоже.

До чего же хочется врезать ему по роже! Я уже даже сжимаю кулаки, но в последний момент себя останавливаю. Нет, не буду его бить. Нет в этом смысла.

Я снова стану плохим, а Ромочка превратится в жертву, как всегда. Он ведь говорит хорошие правильные слова! Защищает невинных, спасает котят и борется с мировым злом. Он — молодец! Не то, что я.

Поэтому я прячу руки в карманы, презрительно сощуриваюсь и говорю:

— Так и будешь следом за мной ходить и подбирать то, что я уже использовал? Это у тебя прям с детства пунктик, да?

— Ну ты и козел!.. — пораженно восклицает он.

Вроде и уделал, а удовлетворения нет, потому что он прав — я и правда козел.

Самому становится тошно. Разворачиваюсь, сажусь в тачку и уезжаю.

В одном он прав. Мы расстались с Ксюшей не из-за него, а из-за меня. Она бы ушла при любом раскладе, даже если бы его не было.

Однако осознание этого никак не помогает унять мою злость. Просто я легко могу себе все представить.

Ксюша расстроена. Ей плохо, больно, обидно. Она чувствует себя преданной, она растеряна, не знает, что ей делать.

Ей очень нужно поддержка, помощь, участие. И тут кто у нас на сцену выходит? Правильно! Рома. Защитник униженных и оскорбленных.

Он подставляет ей свое крепкое мужское плечо, вытирает слезы салфеткой, утешает и преданно заглядывает в глаза.

Они вместе обсуждают, какой Кирилл козел, а Рома заявляет, что он бы так никогда не поступил!

Конечно, Ксюша чувствует к нему благодарность и симпатию. Я всегда нравился ей внешне, привлекал физически. А тут — почти полная моя копия.

Только улучшенная. Не скотина и предатель, а хороший, ответственный и крайне положительный мужчина. В самом расцвете сил, как говорится.

Он тоже обеспечен и привлекателен, правда настолько правильный, что аж зубы сводит, но после мужа-скота это лишь ему в плюс.

А еще они живут в одной квартире и, хоть она и большая, но все же всегда есть шанс столкнуться в коридоре в одном полотенце. Да и Рома у нас любит голым торсом пощеголять. И, кто знает, чем очередная такая встреча закончится.

А может, и уже закончилась. Не зря же там резинки рядом с билетами в кино.