Служебный Роман (СИ) - "ТиссОль"

- А жаль. Тебя хоть как зовут? Меня – Алина.

- Анна, - прохрипела в ответ, давая понять, что мне не хочется продолжать разговор.

- Ну, ладно, Ань, не хочешь – не буду больше приставать.

Ну, слава Богу! Надеюсь помолчит. Мне с ней сейчас точно не до разговоров.

- К тебе тут какой-то дедушка заходил, пока ты спала. Муж что ли? – никак не унималась соседка. Видимо её «ладно» означало «продолжаю разговор».

- У меня тоже муж на пятнадцать лет старше, но твой уж совсем возрастной! Очень беспокоился, чуть не плакал. Любит, наверно, тебя… Все возрастные такие - любят своих жён – последний шанс не хотят упускать, вот и любят как дочерей. Последняя игрушка, как и первая – любимая. И мой такой же, прям трясётся надо мной. А мне мамка так и сказала: «Выходи за старика, не бойся! Он уже своё отбегал, теперь только тобой и детьми жить будет! - никак не унималась соседка. – А я и вышла! Права была мамка! Вот только уже тошно от его заботы! «Алиночка то, Алиночка сё»!

Боже, ну почему она не заткнётся? Неужели так сложно помолчать? Ещё раз глубоко вздыхаю. Мне нельзя волноваться. Пусть болтает, если ей так хочется. Видит же, что не отвечаю, зачем упорствует со своими вопросами. Скорей бы уже доктор пришёл.

Видимо я опять засыпаю, потому что слышу, как доносятся радостные вопли соседки. Её выписывают домой и она звонит кому-то, просит, чтобы за ней приехали.

Глава 39

Я открыла глаза и повернулась. Моя соседка быстро собирала свои вещи, радуясь, что её наконец-то отпускают.

Рядом с моей кроватью стоял молодой мужчина в белом халате. Доктор?

- Самохина Анна Михайловна, ну, как вы себя чувствуете? – обратился он ко мне.

- Нормально, а мой ребенок? Что с ним? – сразу же начала спрашивать о том, что меня сейчас беспокоило больше всего.

- Аккуратней нужно быть, Анна Михайловна. Как же вы так упали? – не ответив на мой вопрос, строго спросил меня он, а затем, не дождавшись моего ответа, продолжил:

- С вашими детьми всё уже нормально, - я облегчённо выдохнула, - Хорошо, что вас быстро к нам доставили и нам удалось сохранить беременность, вывих вправили и наложили гипс на левое предплечье. Я думаю, что у вас сломана лучевая кость, но рентген, по понятным причинам, делать мы пока не стали, поэтому сейчас только так, а там уже будет видно. Рука не болит? – я отрицательно покачала головой, хотя и чувствовала небольшую боль, но это ничто, потерплю. Лишь бы с ребенком всё было хорошо. Но потом я вдруг поняла, что доктор сказал дети, не ребёнок, а дети. Что это? Дети?! Какие дети? Как это?

- Вы сказали дети? – спросила я удивлённо, всё ещё не понимая, правильно ли я услышала, что он сказал.

- Да, у вас многоплодная беременность, поэтому вы останетесь у нас под наблюдением … недельки на две, а там посмотрим, - ответил доктор, подтверждая, что я всё правильно расслышала.

- Вы не ошиблись? Мне сказали, что ребёнок один, - всё-таки я решила ещё раз уточнить.

- Вы не рады? – как-то странно спросил он.

- Нет, нет! Что вы! Конечно, я рада! Просто, когда я была у своего врача она …

- Когда это было? Кто ваш врач?

- В начале июня. Смолина Елена Александровна. На тот момент было пять-шесть недель беременности. Плановый визит должен быть на следующей неделе – в пятницу, - быстро затараторила я, боясь что-то упустить и ещё не веря, в то, что сказал доктор.

- Я знаю Елену Александровну, но так иногда бывает на ранних сроках, зато сейчас я точно могу сказать, что у вас два плода. Отдыхайте, я зайду ещё. И пока никаких визитов!

Доктор ушёл, а я опять заплакала, вернее слёзы сами текли, а я нежно поглаживала ещё почти незаметный животик. Детки в порядке, и это главное, а с остальным справимся. И не плакать! Всё! Только положительные эмоции!

Весь этот день я провела в кровати, поднявшись пару раз с помощью медсестры, чтобы сходить в туалет.

А на следующий день ко мне пришел отец. Выглядел он осунувшимся и каким-то потерянным, но увидев мою улыбку, обрадовался. Я тоже была рада его видеть.

- Анюшка, как ты нас всех напугала. Как же ты так. Теперь мы тебя уж больше одну не оставим. Как хочешь, но или я, или Роман будем всегда рядом! Я второго твоего падения не потерплю! И о работе забудь! И без тебя справятся, а я присмотрю, а надо будет так …

- Пап, всё хорошо. Не волнуйся. Всё правда хорошо, только меня тут ещё подержат какое-то время, а как отпустят домой, там и … посмотрим.

- Я знаю, говорил с врачом. Я вот тут тебе принёс, сказали, что можно и вещи, а если что ещё нужно, то принесём.

- Спасибо. Ты как? – мне было приятно видеть папу, но я беспокоилась из-за его изменившегося явно не в лучшую сторону вида.

- Мы очень испугались, когда нашли тебя на полу. Ромка сразу кинулся, как подъехали и услышали крики. Хорошо, что он сразу сообразил, что делать, а то я …. – отец прерывисто выдохнул, махнув рукой, давая понять, что он растерялся, увидев меня там на террасе.

- Переживает он очень, а его не пускают… Я вот телефон принёс, ты уж поговори с ним, успокой, а то на нём лица нет.

- Хорошо, вечером пусть позвонит.

- Да-да, а ты отдыхай, я пойду, а то врач сказал, чтоб не долго… и тебе сейчас нужно отдыхать. Ну, всё, Анюш, - он подошёл и поцеловал меня в лоб, как в детстве. – Пойду я. До завтра.

Отец ушёл, а я опять провалилась в успокаивающий сон. Не то от лекарств, не то от наплыва эмоций меня всё больше тянуло в сон.

Вечером позвонил Роман. Разговор был коротким, в основном о том, как я себя чувствую и что мне принести завтра. На всё мои заверения, что со мной и беременностью все нормально. Он очень волновался и сожалел о том, что не может ко мне зайти и сам убедиться, что со мной всё хорошо.

- Я же никто. Просто шофёр. А посторонних не пускают. – не то с горечью, не то с обидой произнёс он.

Я, как могла, постаралась успокоить его, но так и не смогла сказать, что детей двое – не по телефону, хотя, может они уже и знают. Мы договорились с ним созваниваться вечером, а днём меня будет навещать папа.

Разговаривать с ним было одновременно и радостно и … странно. Кто он для меня? Я для себя так и не решила, но продолжала общаться «ни о чём» каждый вечер.

Так потянулись долгие, скучные дни в больнице, похожие один на другой.

Пробыла я на незапланированном отдыхе десять долгих дней, и меня наконец-то отпустили домой. Приехали за мной папа с Романом, ждавшие меня в холле больницы. А кто же ещё? Больше некому. Но я была очень рада их видеть, и они тоже.

Глава 40

Приехав домой, я поняла, что папа не шутил, когда он сказал, что теперь меня одну «без присмотра» не оставят. Со мной постоянно кто-то был рядом и это меня неимоверно раздражало. Вначале я пыталась сопротивляться, споря и объясняя, что это было абсолютно не нужным. Только вот, кто бы меня слушал! Но потом поняла, что это было бесполезно и просто приняла это как неизбежное.

Дни потекли в своём обычном ритме, разве что на работе я появлялась пару раз в неделю, а в остальном всё было без изменений. Беременность проходила спокойно, даже токсикоза почти не было.

Как-то тёплым сентябрьским вечером, когда я спокойно читала какой-то незамысловатый романчик у себя в комнате, ко мне вошёл Роман и сказал, что ко мне пришла гостья – Мария.

Всё это время мы не заводили разговор о том, что тогда произошло на террасе. Меня больше не спрашивали, боясь разволновать меня неприятными воспоминаниями, а я старалась об этом не вспоминать. Всё обошлось – и ладно. Но сейчас я не хотела опять возвращаться к этому происшествию, да и Марию я видеть не хотела. Однако она очень просила меня с ней поговорить.

Спустившись в гостиную, я увидела скромно сидящую на краешке кресла женщину, которая была лишь тенью той Марии, которую я знала. Она выглядела даже хуже, чем в последнюю нашу встречу. Изменения были настолько очевидными, что я даже сначала её не узнала. Мария ли это? Хотя сейчас она и напоминала отдалённо ту, роскошную, уверенную и всегда хорошо выглядящую женщину, это все же была она - Мария. Всего за небольшой период времени она очень сильно изменилась. С неё не только сошёл весь прежний лоск, но она как будто постарела и выглядела даже чуть старше меня.