Испорченная кровь (ЛП) - Кенборн Кора

Засунув пистолет за пояс брюк, я подхожу к охранникам, протягивая руки в притворной капитуляции, пошатываясь, как пьяный в день Четвертого июля. Как и было предсказано, меня встретили так же, как Вильфор — с их М27, нацеленными мне в голову, и охренительной порцией разъяренного итальянского.

- Я ищу бар, - невнятно произношу я, выдвигая свое требование так, словно не прошло и двух секунд, как я превратилась скорее в пулю, чем в кость.

Самый высокий смотрит на меня с презрением. - Chi è questo imbecille?

- Ты...? Я снова притворяюсь, что раскачиваюсь. - Ты только что назвал меня идиотом?

Тем временем с другой стороны стены доносится слабый шум. Я поднимаю взгляд и обнаруживаю, что половина охранников парапета с этой стороны уже исчезла.

- Это не туристическая остановка, - шипит охранник на ломаном английском. - Ты вторгаешься на частную территорию. Я буду наслаждаться...

Его прерывает стрельба с обратной стороны стены. Осознание озаряет его лицо, когда наши sicario рассыпаются позади них, град пуль возвещает о приближении бури. Прежде чем он успевает прицелиться, мой палец оказывается на спусковом крючке. После одного выстрела его затылок пачкает дорогу.

- Ты больше не получишь ни от чего удовольствия, кусок дерьма, - говорю я трупу, когда атмосфера сгущается от постоянного импульса срочности.

Остальные трое охранников убиты благодаря Грейсону и ЭрДжей. Но это была только прелюдия. Настоящее шоу начинается, когда все больше охранников набрасываются на нас со всех сторон.

Грейсон быстро перезаряжает пистолет, вставляя магазин на место. - Господи, их становится все больше.

Прицелившись, я стреляю, отправляя еще одного человека в раннюю могилу. - Вперед! Кричу я, размахивая пистолетом в сторону главного входа.

Они идут впереди, а я следую позади, прикрывая их задницы, когда пуля просвистывает мимо, задевая мое плечо. Я не останавливаюсь, чтобы осмотреть повреждения. Я не могу позволить ничему замедлить меня.

Пройдя под аркой, мы попадаем в сеть узких, мощеных булыжником улочек, перед нами вырисовывается силуэт замка.

По мере того, как нас все глубже затягивает в этот город-призрак с его закрытыми ставнями и заколоченными магазинами, звуки стрельбы начинают стихать.

- Куда, черт возьми, подевались все охранники? Говорит ЭрДжей, озвучивая то, о чем мы все думаем. - Это не может быть так просто.

Это не так.

При первом взрыве кажется, что земля рушится под нами. Стены близлежащих зданий сотрясаются, запуская цепную реакцию. Взрывается бомба за бомбой, разрушая улицу за улицей, пока воздух не наполнится дымом и пламенем.

- Заккария ушел, - кричит Грейсон, бросаясь к замку. - Мы опоздали.

Истекающие кровью и разочарованные, мы бежим за ним.

- Что, черт возьми, это такое? ЭрДжей кричит.

- Это план самоуничтожения. Уничтожьте улики и всех, кто внутри. Мы должны добраться до этого замка, пока он тоже не превратился в дым.

Глава четырнадцатая

Санти

Я думал, на нашей стороне был элемент неожиданности. Затем раздается еще один взрыв, разбрасывая камни по полу переднего портика замка. Вот тогда я понимаю, что скрытность никогда не имела значения. Три поколения пытались уничтожить Вильфора. Координировали бы мы блицкриг или послали Заккарии приглашение на его собственные похороны, результат бы не изменился.

Для такого вторжения, как наше, всегда существовал протокол.

Пройдя портик, мы оказываемся во внутреннем дворе. Грейсон останавливается, чтобы снова перезарядить пистолет. - Время на исходе, - подчеркивает он, как будто я не чувствую, что на меня давит тот же груз.

Двери, ведущие из этого двора, издеваются над нами. Их по меньшей мере десять, и все они ведут в десяти разных направлениях. Десять возможностей для успеха или неудачи.

- Это место похоже на чертов лабиринт, - слышу я слова ЭрДжея. - Как, черт возьми, мы должны найти дерьмо , прежде чем все это взорвется?

- Мы расстались.

Это привлекает всеобщее внимание.

Грейсон кивает. - Он прав. Половина наших sicario погибли, а остальные осыпают пулями оставшихся sicario Вильфора. Какие двери, Каррера?

- Заккария торгует тенями, но он садистский ублюдок, который живет ради охоты. Он не увел бы нас от разрушения. Он загнал бы нас прямо в самое сердце и смотрел, как мы горим ... Я снова оглядываю двор. - Мы возьмем главный вход и две ближайшие двери. Свяжись со мной по рации, как только найдешь их, а потом вы двое убирайтесь отсюда к чертовой матери.

- Разве ты не имеешь в виду нас троих? Говорит ЭрДжей.

Я молча перезаряжаю магазин. Мне нужно, чтобы он был сосредоточен на миссии, а не отвлекался на мой выбор. Если я не смогу найти Талию и Лолу, я не вернусь в Нью-Джерси. Если они сгорят, сгорю и я.

Я захожу в центральную дверь, Грейсон слева от меня, ЭрДжей справа.

Первая комната, в которую я вхожу, представляет собой широкое открытое пространство с длинным окном без стекол, выходящим на черное поле. Я подхожу ближе, чтобы разобраться, и тут сильная рука обвивается вокруг моей шеи сзади и сдавливает трахею.

Черт.

- Ты здесь из-за нее, не так ли? - вкрадывается голос, когда он крепче сжимает мое горло.

Я не думаю, я реагирую. Вытягивая руку вперед, я сильно ударяю его локтем в ребра — движение, которое едва заставляет его споткнуться.

- Каррера, кипит он, выплевывая мое имя, как ругательство. - Знаешь, она звала тебя. Она умоляла за тебя.

Я еще раз врезаю ему локтем под ребра.

- Там внизу лабиринт, Каррера. Говоря это, он разворачивает меня к окну. - Я видел, как она бежала по нему. Прямо там, где ты стоишь. Спейдер перекупил нескольких очень богатых мужчин за привилегию сначала унизить твою жену-шлюху. Он раздел ее догола и преследовал. Мы все видели, как она истекала кровью.

Я пытаюсь дотянуться до кармана. Все, что я чувствую, это запах дыма и прогорклого дыхания, когда этот сукин сын смеется.

- Хочешь послушать самую лучшую часть? Я стоял прямо здесь и грубо дрочил свой член под ее крики, особенно когда его стрела попала в цель.

Его насмешки тонут за моими железными стенами, проникают под кожу.

- Видеть ее прикованной к стене, как собаку, было кульминацией вечера. Он замолкает, еще один низкий смешок клокочет в его горле. - Но эта честь принадлежит настоящим собакам, когда они разорвали твою сестру на части.

Красная волна застилает мне глаза. Я слияние рабочих частей — машина, одержимая стремлением к максимальному разрушению.

Моя жена умерла.

Моя сестра мертва.

И этот ублюдок мертв.

На этот раз мои пальцы нащупывают карман, и я вытаскиваю складной нож. Нажимая на кнопку, я отвожу руку назад и соприкасаюсь с тем, что, черт возьми, там находится.

Мужчина издает мучительное шипение, и давление на моей шее ослабевает. Я оборачиваюсь и обнаруживаю, что он держится за собственную шею, пытаясь вытащить мой клинок. Я бы ничего так не хотел, как искалечить и расчленить этого pendejo, кусочек за кусочком, но с меня хватит светской беседы. Помня об этом, я целюсь ему в лоб и нажимаю на спусковой крючок.

Оставив его гнить, я продолжаю свои поиски в холодном каменном коридоре с закрытыми дверями. За каждой стоит женщина. Некоторые ровесницы Талии, некоторые моложе. Они все мертвы — их безжизненные тела разбросаны по кровати, как сломанные куклы.

- Талия? - Кричу я. - Где тебя носит, черт возьми, muñequita?

У пятой комнаты я остолбенел от резни. Остолбенел от опустошения. Когда я добираюсь до шестого, мощный взрыв сотрясает замок, удар впечатывает меня в стену с такой силой, что я вижу звезды.

Образы насмеше кpinche cabrónа всплывают в моем сознании, пока я ищу свой пистолет в облаке пыли и обломков. Я думаю о том, как она спасалась бегством, за ней охотились, как за животным...