Нестандартный ход (СИ) - "De Ojos Verdes"

Когда её спина врезалась в препятствие, она, грешным делом, сначала подумала, что напоролась на столб. Но это было нелепое предположение — барьер был достаточно широким и далеко не холодным.

Она молниеносно развернулась и практически лицом к лицу столкнулась с Романом, от неожиданности выронив мяч. Разумовский ловко подхватил его за секунду до того, как тот покатился бы куда-то в сторону, и выпрямился:

— Привет.

— Привет, — ответила заторможенно и отступила на шаг, — давно ты здесь?

— Пару минут. Не хотел тебе мешать.

А потом он вдруг сделал резкий выпад, и оранжевый шар взлетел в воздух по направлению к кольцу, но не достиг цели. Мужчина вполне спокойно пошел за ним, подобрал с асфальта и неспешно вернулся, крутя добычу в руках.

А Элиза настороженно наблюдала за ним.

Это выглядело…невероятно фантасмагорически — элегантный Роман в темном пальто поверх дорогущего костюма и яркий дешевый баскетбольный агрегат в его ладонях.

— Вы тоже играли в «двадцать одно» в детстве? — черт её дернул спросить это.

Разумовский почти улыбнулся, но тут же тряхнул головой и сосредоточил на ней совсем уж странный зависший в одной точке взор. Девушка всегда была не робкого десятка, но у Романа получалось вызывать в ней принужденность, а в данную секунду — подозрительность.

Как оказалось, не зря, ибо в следующий миг прозвучало:

— Сыграем?

Интересно, у неё когда-нибудь получится выбить его из колеи так же, как он это делает с ней?..

— На желание? — выпалила провокационно, скрывая за дерзостью свое изумление и пока не осознавая, что происходит.

Мужчина пожал одним плечом и внезапно кивнул:

— Почему бы и нет?

Словно в прострации, Элиза последовала за ним, когда он двинулся к щиту, всё еще не веря, что сейчас этот серьезный сдержанный человек будет соревноваться с ней в умениях кидать мяч. Ну да, рост у него подходящий, но тот первый бросок наглядно показал, что Рома не особо ладит с данным видом спорта, а для неё — это как вода для рыбки, то бишь, привычная среда. Внутри задорно защекотало тщеславие, и будто павлин распустил хвост, попискивая от предвкушения — у неё появилась возможность хоть в чем-то щелкнуть по носу этого сноба!

Даже потом она не сможет себе объяснить природу этого алчного азарта, лавиной сметшего все остальные чувства. Вообще-то…по части азарта и слабó у них в семье была Лилит, обожавшая любого вида споры. Но, видимо, данное состояние передалось и Элизе.

Они остановились у линии штрафного броска, откуда по правилам начиналась игра. Разумовский галантно передал ей мяч, и девушка, пару раз пружинистыми движениями зарядила его об асфальт, а после — сделала первый рывок. Процесс захватил ее, как всегда. Но сознание ни на мгновение не давало забыть о присутствии мужчины рядом. Странно, но в ее действиях стало проскальзывать несвойственное Элизе позерство, прослеживались профессиональные выкрутасы, будто…она хвастается и…непроизвольно стремится произвести впечатление.

Что ее и сгубило в паре шагов от триумфа.

Девушка промахнулась, и мяч, гулко ударившись о полотно над кольцом, отскочил, чтобы практически тут же быть пойманным Ромой. Мужчина не выразил ни единой эмоции. Был сосредоточен и серьезен, словно в эту секунду разум его производил какие-то подсчеты, решая иррациональные уравнения и щелкая логарифмы. Она даже засомневалась в том, что все это время он следил за игрой.

А потом все мысли из головы выбило. Разом. Как только Разумовский принял эстафету.

Ровно через пять минут всё завершилось его сокрушительной победой со счетом 17:21.

Элиза потеряла дар речи по нескольким причинам.

Во-первых, ее заворожило это зрелище: отточенные взмахи, хищная грация, сила и уверенность в каждом движении. Ему вообще ничего не стоило выполнять эти броски даже через скованность в столько слоев строгой одежды. А ведь даже она иногда затруднялась в своей свободной дутой куртке. Складывалось ощущение, что этот человек подобен маятнику — по своей размеренности и четкости.

Во-вторых, ее пугала стремительность реакций мужчины. Это было сверхъестественно — он ловил мяч настолько быстро, что она не успевала проследить траекторию его перемещений. Нечто подобное девушка видела лишь в фильмах с Брюсом Ли и Джеки Чаном.

В-третьих, ее одолел жгучий стыд за показушное представление десятью минутами ранее, когда еще была уверена, что в этой области он ей не конкурент.

В-четвертых, ее добило осознание того, что Рома точно занимался баскетболом, а первый бросок был, скорее, приманкой… И именно эта мысль заставила ее хмуро резюмировать, глядя на поправляющего манжеты мужчину:

— Ты меня обманул…

— Ввел в заблуждение, — сразу понял, о чем речь, и не стал отрицать. — Не стоит недооценивать противника. Никогда не теряй концентрацию, не позволяй самоуверенности усыпить бдительность. Помнишь, к чему из-за этого пришел Заяц, уступив Черепахе?[1]

Он снова преподал ей урок. Непринужденно и изящно.

На этот раз Элиза испытывала адскую досаду и разрывающее раздражение. Потому что сама была виновата…а его правота бесила. Лучше бы Разумовский был хвастливым болваном, кичащимся выигрышем, а не поучающим ее безупречным стратегом.

Мяч мягко перекочевал ей в руки, и она встретила открытый оценивающий взгляд. Заинтересованный. Но не по-мужски.

И внезапно захотелось от него…спрятаться, девушке не понравилось абсолютно всё, что сейчас произошло. В том числе и то, как Рома ее считывал, идентифицируя эмоции во время игры.

— Говори свое желание, и поднимемся, пока Богиня не замерзла, — проворчала, и они одновременно двинулись к коляске.

Как говорится, карточный долг — святое, и от этого долга Элиза хотела поскорее избавиться… Сама же напросилась на такую подставу. Вот и карма настигла мгновенно.

— Выйдешь за меня замуж.

Тишина сделалась звенящей. Будто даже ветер, до этого свистевший непрерывно, ушел в осадок от этой фразы. Сказанной так обыденно, что и сама девушка не сразу признала смысл.

А ведь он абсолютно серьезно.

И черт ее дери, если в этом предложении прослеживался хотя бы намек на вопрос.

[1] Речь об одной из Эзоповских басен, где из-за своей кичливости и самоуверенности быстрый Заяц проиграл соревнования медлительной Черепахе прямо у финишной прямой.

Глава 11

«Нужно носить в себе хаос, чтобы быть

в состоянии родить танцующую звезду».

Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»

— Здравствуйте, меня зовут Элиза Спартаковна Мамиконян, и я — кретинка, — пауза. — Благодарю за бурные овации. Как я докатилась до такой жизни? Согласилась выйти замуж на слабó…

Дверь одной из кабинок хлопнула, и оттуда вышло чудо в перламутровом кремовом платье с рюшками. Конструкция была на кринолине и казалась такой необъятной, что самостоятельное пребывание девушки в туалете вызывало удивление и сомнение.

Она подошла к раковине и включила воду. Обе покосились друг на друга с подозрением. И Элиза готова была спорить до победного, кто из них более неадекватный: она, которая говорила со своим отражением, или эта особа, добровольно надевшая данное убожество. Разве такой выбор сделаешь в здравом уме? Их соседка, гордо именующая себя устаревшим «модистка», занималась пошивом вечерних нарядов и презрительно фыркала на огромные свадебные платья, прозвав «бабой на чайнике».

Вкус — дело сугубо индивидуальное. Есть пышные модели, которые на невестах смотрятся идеально и красиво. Но…то, что сейчас стояло перед ней, реально относилось к чему-то, что давно пора утилизировать, чтобы не пускать людям кровь из глаз. Даже макияж девушки был отталкивающим. Когда та закончила с водными процедурами и вышла, кинув последний далеко не любезный взгляд в «безмолвную собеседницу», Элиза не сдержалась и громко выдохнула красноречивым «Фу-ух». Жуть какая.

И как-то мгновенно стало легче дышать. Приступ внезапной паники сошел на нет.