Жестокии развод (СИ) - Тес Ария

Что?! В…каком смысле и…

Галя не собирается отвечать ни на один вопрос больше. Она снова разворачивается, идет мимо сына и только кидает ему.

– Если ты что-то хотел, Артем, тебе придется сказать об этом по дороге, потому что я уже опаздываю.

Она даже не останавливается рядом с ним! Продолжает идти. А сын даже не бросает на меня короткого взгляда. Сразу разворачивается и бежит за ней следом.

И что это нахрен было, известно только Богу…

16. Вспомни меня Галя

Медленно прохожусь вдоль пустых, бежевых стен новой квартиры. Я здесь впервые, и да, я готова признать, что мой новый, "предполагаемый" дом – это не какая-то конура.

Спасибо хоть на этом? Полагаю, действительно спасибо.

Больше ста квадратов, огромные панорамные окна, неплохой ремонт. Все, что нужно – это привести сюда мебель, и я не сомневаюсь в том, что Толя с барского плеча отдал бы мне нашу. Ему то зачем? Чтобы старое в доме было и напоминало о старом? Например, обо мне. Там по комнатам теперь новая скачет. Тонкая и звонкая. Молодая, клевая девчонка Настюшка – наследница и вообще прекрасный человек. Конечно, первый пункт здесь важнее, но об этом тс-с-с, мы никому не скажем.

Закатываю глаза и откидываю волосы за спину.

Мы с сыном молчали всю дорогу до этой квартиры и вместо разговора слушали, как по радио играют лучшие, новогодние песни. Ну, из тех, от которых у людей нашего поколения мурашки по коже и внутри салюты взрываются. «Тройка», например, или как в нашем конкретном случае, «Представь себе».

Мой любимый новогодний фильм – совсем неочевидный фильм. Это «Чародеи» восемьдесят второго года, и я помню, как в детстве была безумно влюблена в Александра Абдулова. Боже-е-е…он казался мне идеалом мужской красоты, а благодаря этому фильму, еще и образцом чести, упорства и любви. Да-да, он был моим личным принцем на белом коне за ту борьбу, которую он прошел за свою любимую. Я всегда хотела и думала, что за меня будут сражаться так же, а потом думала, что за меня действительно так сражались. Только теперь, оказавшись за бортом жизни моего фактического «принца», я понимаю, что нихрена Толечка за меня не сражался. Я пришла ему в руки просто и далась ему просто, потому что на подсознании всегда знала, что если бы начала кочевряжиться, он просто пожал плечами и нашел кого-то другого.

Я не хотела, чтобы Толя нашел кого-то другого.

Он же меня спас; а значит, он мой. И вообще, это судьба. Судьба! Может быть, и действительно судьба – так просто и не разберешься в хитросплетениях этой жизни, хотя по факту они и до невозможного легкие: будь с тем, кто за тебя все, а не с тем, кто и без тебя отлично. Забавно получается, да? Прожить целую жизнь в иллюзиях и только сейчас наконец-то прозреть и понять: наши руки никогда так круто не смотрелись бы вместе, как смотрелись у Абудолова и Яковлевой. Помните? Та интимная сцена, когда он пришел к ней под ту самую песню.

Также синей ночью звезды в небе кружат

Также утром солнце светит с вышины

Только для чего он и кому он нужен?

Мир, в котором люди друг другу не нужны

Также гаснет лето и приходит стужа

И земля под снегом новой ждет весны

Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен

Мир, где мы с тобой друг другу не нужны!

Их руки идеально подходили друг под друга. Касались нежно, невесомо, с любовью. Мне тоже казалось, что наши с Толей руки идеально друг друга дополняют и касаются нежно, но на самом деле нет. Все было не так. Он никогда не знал, как брать меня правильно, чтобы не навредить, и никогда не узнает об этом, потому что не захочет. Ему это не нужно. Еще одна правда жизни – ему это просто не нужно. Или как там было? В цитатах из контакта? Если он хочет – найдет способы, если нет – найдет тысячу оправданий. Ну, или типа того. Пожалуй да. Подводя итоги, я могу с уверенностью сказать, что это и была моя судьба: выучить такой сложный и одновременно простой урок: ты достойна большего, чем "ну-ладно-я-буду-рядом". С барского плеча любовь? Это нелюбовь, а удобство. Точка. А мне? Мне остается только надеяться, что однажды я встречу руки, которые идеально сойдутся по отпечаткам с моими. Если этого не произойдет? Что ж. В любом случае такая жизнь лучше той, что у меня была. Полной иллюзий и собственных желаний, которые я принимала за общие.

Хотя сейчас и не об этом.

Я бросаю короткий взгляд на Артема, а потом снова увожу его вдаль. Мы продолжаем молчать. Он не знает, как начать разговор, а я не собираюсь ему помогать. Будет честно признаться, что очень хочу обратного. Да, хочу, но нет, не стану. В этот Новый год на меня вдруг свалилось столько мудрых мыслей, и я не только по поводу своего неудачного брака вдруг прозрела, но и по поводу своих детей тоже.

Тетя Лена была права. Я не была плохой матерью. Наоборот. Не образец для подражания, конечно же, и далеко не идеал, по которому можно было бы написать пару умных книг о том, как надо, но я была хорошей. В меру строгая, в меру добрая, в меру продавливала, а в нужное время отступала. Я старалась дать своим детям правильные ориентиры в этой жизни, чтобы они больше стремились к свету, и не моя вина, если они выбрали тьму. И да, в их воспитание вложилась не только я. Толя тоже вносил свою лепту, и я, конечно, не хочу сказать, что все плохое в них от него. Нет, это не так. Моя мягкость тоже сыграла свои громкие аккорды в этой опере, да и гибкость, которая казалась мудростью, но в какой-то момент стала просто…поводом лишний раз пнуть меня под зад или сбросить стресс и напряжение, словно я – это не человек, а груша для битья. В этом нет ничьей вины, кроме моей собственной, конечно же. Но и это уже неважно тоже. Правда в том, что мои дети выросли, а тетя Лена была права. Иногда лучшее, что ты можешь сделать – это дать возможность сделать что-то другому. Сколько я смогу за них выбирать? Сколько буду толкать их к свету, и не хуже ли от этих «толчков»? Ведь как известно, чем сильнее нас пихают в спину к определенному выбору, тем больше мы сопротивляемся и тянемся к противоположному.

Это правда.

Лучшее, что я могу сейчас сделать – это отступить, выпустить из гнезда и позволить самим выбирать, что правильно, а что нет. Другого выбора нет. Родители не смогут прожить за нас нашу жизнь и не смогут забрать на себя все наши шишки. Нам их самим надо набивать, и я благодарна маме, что когда-то она тоже отступила. Чужой пример – это чужой пример, а не-твое-мнение навсегда останется просто не-твоим-мнением. Вот опыт… Нет ничего ценнее опыта. Это твой рост, и что я за родитель, если отниму рост своих детей? В конце концов, несмотря ни на что, сейчас я чувствую себя сильнее и мудрее, и я знаю – пусть мой опыт был горьким по итогу, но именно благодаря ему я – это я. Образец этого года, который нравится мне гораздо больше предыдущего.

– Здесь красиво. Да? – несмело начинает Артем, я перевожу на него взгляд через отражение в окне, хмыкаю и снова перевожу его вдаль.

– И правда. Твой отец постарался.

Буквально кожей чувствую, как сын краснеет и теряется. И это притом, что я совершенно не добавляю голосу сарказма или яда. Это действительно так. Толя постарался с квартирой. Чтобы я рот свой не открывала и точно согласилась.

– Мам, я…

Осекается.

Внутренне я дико напряжена. Я в ожидании. Мне так хочется верить, что мое воспитание перевесит чашу весов…и так страшно в это верить. Самое ужасное – когда надежда разбивается и режет тебя изнутри. Но пожалуйста. Пожалуйста. Вспомни, что ты и мой сын тоже. Что когда-то мы были близки. Когда-то ты тянулся ко мне, когда-то мы проводили много времени вместе. Вспомни, что я читала тебе книжки, а твоей любимой была «Энциклопедия обо всем». Тебе особенно сильно нравились пирамиды, Египет, мумии. И ты никогда не боялся, потому что я говорила тебе, что ни одна мумия и близко не подойдет, пока я рядом.