Звезды в моих руках - Лим Юлия

– Попробуй, – вяло отвечаю я. В коридоре слышатся шаги. Кто-то из родителей вернулся домой. И хоть мне хочется слышать голос Жоры, я должна первой сделать это.

– Мне пора, пока. – Сбрасываю звонок первой.

Однажды меня навещает мама и, оценив мой внешний вид, заявляет:

– Я помою тебе голову.

Мама набирает воды в таз и приносит его в комнату. Я ложусь на кровати, а волосы свисают вниз. Мамины пальцы ловко смачивают мои волосы, мылят их и промывают. Надо же, она обо мне вспомнила и решила позаботиться. К чему бы это?

Мама оборачивает вокруг моей головы полотенце. Получается тюрбан.

Мама приносит из кухни тарелку фруктов и конфетницу со сладостями. После разговора с Жорой у меня разыгрался аппетит, и я съедаю батончик с молочным шоколадом и арахисом. Вкуснотища.

Мама ставит аквариум с бумажными звездами на прикроватную тумбу. Тянусь к нему, достаю оттуда звезду крупнее остальных, легонько перекидываю из одной руки в другую.

– Ты знаешь, почему я их делаю, мам?

– Нет. – Она садится на стул и смотрит на меня. – Почему?

Протягиваю ей звезду и вкладываю в руки.

– Раскрой.

– Нет, я же ее испорчу…

– Я соберу новую.

Мама старается, но бумага рвется, и из нее ей в ладонь сыплется штукатурка.

– Что это?

– Штукатурка со стены.

– И что? – Мама поднимает на меня непонимающий взгляд.

– Когда папа меня ударил, я сделала первую звездочку. Вот она, красная. – Тычу пальцем в аквариум. Первая звезда лежит внизу, придавленная другими. О ней легко забыть, если не вглядываться.

– Алечка, это какое-то извращение, хранить такие вещи… – Мама возвращает мне порванную звезду и стряхивает штукатурку в таз с мыльной водой. – Лучше избавься от них, как только сможешь, ладно? Скоро ты станешь совершеннолетней и будешь жить со мной. Тебе нужно лишь немного потерпеть.

– Мам. – Хватаю ее за руки, сминая склеенную бумагу между нашими ладонями. – Ты же знаешь, что я не сама выпала из окна?

– Не выдумывай глупости, – говорит она, высвобождая руки, берет сумку и встает. – Твой папа – хороший человек. Да, мы с ним много ругаемся, но это наши, взрослые, дела. И я уже опаздываю на работу. – Мама наклоняется и целует меня в макушку. Я едва чувствую прикосновение ее губ, оно проскальзывает ветерком в волосах. – Если тебе что-нибудь понадобится, напиши мне или позвони, хорошо?

Она отворачивается и идет к выходу. Во мне бурлят чувства, слова просятся наружу, но я говорю только:

– Больше не приходи.

Мама замирает в дверном проеме, поворачивается.

– Почему?

– Потому что ты слишком занята своим любовником, – фыркаю я. – Настолько, что практически не вспоминаешь обо мне.

– Ты действительно этого хочешь? – тихо спрашивает мама.

Киваю. Она долго разглядывает меня, а потом уходит. Дверь за ней закрывается.

А вдруг я больше не увижу маму? Ну и пусть! Если она живет с мыслями о мужиках, то мне не нужна такая мама.

Съеденная шоколадка подпрыгивает к горлу, просится наружу. Закидываю сладости и фрукты в пакет, в котором они лежали, и выставляю его в подъезд. Пусть кто-нибудь из соседей порадуется.

Возвращаюсь к своей кровати, перебираюсь на нее и делаю новые звезды. В одну прячу фантик от съеденной шоколадки. Все эти воспоминания лучше заточить во что-то прекрасное. Надеюсь, когда-нибудь, глядя на эти звезды, я больше не буду думать о плохом.

Глава 24. Жора

Слова Васи заставили меня задуматься о здоровье матери. Много лет я терпел ее выходки, отдувался перед людьми, которых она обидела, и знакомился с однодневными мужиками. Тогда я был слаб и глуп, теперь у меня есть деньги, мозги и цели. Если я смогу сбагрить мать в какую-нибудь лечебницу, жизнь наладится, как только закончу школу. Поводок на моей шее порвется, я стану свободным.

Улыбаюсь, представляя близкое будущее. Однажды Аля оттает и простит меня. Осталось только узнать ее адрес.

Достаю второй смартфон и выбираю номер:

– Крис, мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

– Знаешь, я, в общем-то, занята, – говорит она, но ее голос звучит несерьезно. Набивает себе цену.

– Если сделаешь это для меня, я буду тебе обязан.

Иногда мне нравится плести интриги, заманивать людей в свои сети, а затем смотреть, как они в них барахтаются. Не зря Вася сказал, что я копирую поведение матери. У меня ведь не было другого примера перед глазами, а дети всегда невольно подражают старшим. Можно сказать, я впитал ее сволочизм.

– Ну… – Крис тянет, разворачивая шуршащую ириску. Она обожает чавкать в трубку, когда разговаривает со мной. – Сначафа фкажи, фо нуфно сдефать… а потом я отвечу, соглашаюсь или нет.

Опять это кокетство. Иногда я жалею, что нравлюсь ей. Мне бы хотелось быть для нее только другом. Раньше я ни с кем близко не общался из-за матери. Не хотел, чтобы люди видели ее пьяной или терпели ее выходки. К Кристине она относится благосклонно только из-за «помолвки».

– Ты ведь в одном классе с Алей? Узнай ее домашний адрес.

– Допустим, я уже это знаю.

– Отлично. Скажи мне.

– А вот этого я пока не буду делать. Давай так. – Ее голос звучит заговорщицки. – Ты скажешь мне, что задумал, а я схожу ее навестить и передам твои слова или сделаю то, что тебе нужно. И только после этого я скажу тебе ее адрес.

Хитрюга. Знает, что я не могу пользоваться соцсетями.

– Хорошо. Ты сходишь к ней и…

– И?

– Подбодришь ее. Вообще, знаешь, подружись с ней.

– С чего бы это? – Уверен, сейчас она кривит лицо.

– Если не сделаешь этого, я ничем не буду тебе обязан. А тебе ведь это и нужно, верно?

Крис молчит. Просчитывает варианты.

– Ладно, – говорит она обреченно. – Пойду и подружусь с ней. Аля – неплохая девчонка. Она подарила мне браслет с драконом удачи на день рождения. Я ведь ее не звала, а она принесла безделушку, которую я ношу, практически не снимая. Другие гости надарили всякой ерунды.

– Раньше ты никогда не ругала подарки.

– Да просто накипело. Я не хочу слышать, что ты собираешься ей передать, поэтому просто пришли сообщение.

– Ладно.

– Жора…

– Чего?

– Что ты в ней нашел? Я тебе совсем не нравлюсь? Я же лучше нее выгляжу, семья у меня богаче и все такое…

Нормальные люди пытаются выбраться из френдзоны, а Крис своими поступками залезает туда все глубже. Задавая такие вопросы, она становится жалкой, показывая, что готова ради меня на все. Таких девушек никто не ценит. Ими пользуются и их выкидывают, не интересуясь, как они будут жить с разбитым сердцем.

– Крис, ты ведь все и так знаешь. Что мне еще сказать, чтобы тебе не было больно?

– Мне в любом случае будет больно, потому что я хочу быть с тобой!

Становится совестно. Все же Крис не последний человек в моей жизни, а я – не такой урод, каким кажусь типам вроде Жилина.

– Мне нравится Аля. Я ничего не могу с этим поделать. Так вышло, понимаешь?

– И ты все равно просишь меня идти к ней и притворяться, что я хочу быть ее подружкой? – Крис фальшиво всхлипывает. Все ее манипуляции давно мне известны.

– Нет. Я не прошу тебя притворяться. Если дружбы не вый-дет, так тому и быть. Я прошу тебя поддержать ее. По-женски, понимаешь?

– Не совсем, но попытаюсь. Ты будешь мне обязан, Жора. Ты ведь понимаешь, что я могу потребовать абсолютно все и в любое время?

– Потому я и прошу тебя о болезненной услуге.

– Ладно. Пришлешь сообщение, что ей сказать и так далее.

– Спасибо, Крис.

– Не благодари раньше времени. Может, я ей волосы повырываю? – горько усмехается Крис.

Стою перед своей квартирой и размышляю, ввести пароль или постучаться к соседу. Если взрослый в семье не может принять важное решение, значит ли это, что его должен принять ребенок?