Чувства на камеру (ЛП) - Курто Челси

— Ты такой горячий, — говорит она.

— Скажи это снова когда я буду внутри тебя. — я проскальзываю рукой под ее задницу и одним быстрым движением насаживаю ее на свой член. Она стонет, и ее ладони скользят по стеклу. — Не двигай руками, и я заставлю тебя стоять прямо перед окном голой, пока я буду брать тебя на коленах.

— Бляять, — стонет она. Ее пальцы цепляются за стекло, не давая себе упасть.

Какие-то нити сдержанности ломаются, и я трахаю ее с неистовым напором. Грубо, жестко, с острой потребностью. Прошло слишком много времени без ощущений ее киски на мне, и я умираю без нее. Уже завтра на ее теле будут видны следы от моей хватки. Мне страшно, что если я отпущу ее, она исчезнет навсегда из моей жизни.

— Так хорошо, — шепчу я ей на ухо. — Скажи мне, милая, чья это киска?

— Твоя. Твоя, Эйден.

Это музыка для моих гребаных ушей, и чувство собственничества охватывает меня целиком.

— Это моя девочка.

— Ты такой сексуальный, — снова говорит она, и мне приходится сдерживать смех, потому что, черт возьми, она идеальна.

— Боже, Мэгги. Как же ты чертовски сексуальна. Такая бесстыжая, принимаешь мой член на виду у всего города. Никто не трахает тебя так, как я, правда? Никто не заботится о тебе так, как я. Никто не заставляет тебя кончать так, как я. И когда ты завтра уедешь, ты будешь думать обо мне, погруженном в твою тугую киску, и будешь желать, чтобы ты все еще была здесь.

— Да, — вскрикивает она. Я протягиваю руку между нами, большим пальцем нахожу ее клитор и потираю.

— Кончай на мой член, как хорошая девочка, Мэгги. Дай мне почувствовать, как ты сжимаешься вокруг меня.

Бессвязные звуки вырываются из нее. Ее глаза зажмуриваются. Ее спина выгибается, и я зажимаю ее сосок зубами. Кажется, она перестает дышать, становится ужасающе тихо, пока я не чувствую, как напрягается ее киска, и она издает самый длинный и громкий стон, который я когда-либо слышал.

— Эйден, — всхлипывает она. — Спасибо тебе.

Я не даю ей времени перевести дыхание. Я выхожу из нее и снимаю презерватив. Я ставлю ее на колени и отклоняю ее голову назад.

— Соси, Мэгги. Я хочу, чтобы ты поглотила его до конца.

По ее щекам текут слезы, но губы нетерпеливо раздвигаются. Она берет меня в рот, обхватывая мой ствол своими порозовевшими щеками. Мэгги — как наркотик, который может погубить твою жизнь; одна доза — и я снова хочу это сделать. Две дозы — и я уже зависим.

Это не занимает много времени, и когда она отклоняет голову, вбирая в рот всю мою длину, у меня нет ни единого шанса. Я стону, наполняя ее горло своей спермой, как и обещал ей, уже второй раз за сегодняшний вечер. Даже когда я кончаю, она продолжает сосать, глотая все до последней капли, которую я готов ей дать.

— Мэгги, — говорю я. Я нежно глажу ее по волосам, мои мышцы становятся полностью податливыми и истощенными.

Она выпускает меня. Когда она поднимает глаза, мое сердце замирает. Ее волосы в беспорядке, а по подбородку течет слюна. Тем не менее, она самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел. Она прижимается поцелуем к моему бедру и встает на шаткие ноги, чтобы обхватить меня за талию.

— Спасибо тебе, — говорит она в мою грудь. — Лучшая ночь в моей жизни.

Глава 25

Эйден

Я не знаю, который сейчас час. Знаю только, что мы не спали — просто колебались между состоянием сознания и сном. Я закрою глаза на мгновение, и тут же Мэгги прижимается ко мне и целует в плечо. И я снова в полной готовности, возвращаюсь к жизни. Я измотан, но в то же время чувствую себя настолько живым, будто мог бы бежать мили.

Я смотрю на неё, наблюдая за её тихим, размеренным дыханием. Кажется, она спит, обвив меня руками вокруг талии. Её волосы взъерошены, запутаны в хаосе. Губы припухли, а шея усеяна засосами. Я улыбаюсь, проводя большим пальцем по одной из отметин, наслаждаясь видом этого следа на её коже.

Она поразительно красива. Богиня, живущая среди смертных. Её сияние невозможно не заметить — это первое, что привлекает в ней. Но когда копаешь глубже, когда начинаешь с ней говорить, осознаёшь, насколько она умна. Я бы пал перед ней на колени, чтобы поклоняться её красоте. Но её интеллект — это мой проклятый криптонит. Моя ахиллесова пята, из-за которой я готов выдать свои самые сокровенные тайны и тёмные признания по щелчку её пальцев.

Она остроумна и, без сомнения, самый умный человек, с которым я говорил за последние десятилетия. Я бы хотел сидеть с ней днями напролёт, слушая удивительные мысли и погружаясь в глубины её знаний. Это поразительно притягательная и невероятно значимая черта. Какой же я был дурак, думая, что смогу избавиться от мыслей о ней через двадцать четыре часа потому что одной ночи точно не хватит.

Чёрт. Целой жизни, наверное, тоже не хватило бы.

Я целую её в макушку и слышу тихий вздох. Она проснулась, наслаждаясь последними мгновениями умиротворённого покоя. Утренний свет струится сквозь шторы слева от кровати, превратившейся в наш небольшой оазис. Я ненавижу этот свет. Он означает начало нового дня. Дня, когда она уйдёт, и всё закончится. Мысль об этом кажется невыносимо горькой, и, похоже, она чувствует то же самое — её тело напрягается в моих объятиях.

— Доброе утро, — тихо говорю я.

— Привет, — выдыхает она. Она переворачивается, ложась на живот, и, повернув голову, улыбается мне. Её рука тянется вперёд, и она нежно прижимает ладонь к моей бороде. — Ты хоть немного поспал?

— Нет. Я не устал. — Я целую её запястье, прижимая губы к красным следам, оставленным верёвкой на её руках. — Ты голодна? Я мог бы приготовить нам блинчики.

— Не по еде, — шепчет она. — Пока нет.

— Это моя девочка. — Я поднимаю её на руки и сажаю себе на колени, так что она обхватывает меня ногами. — Моя восхитительная, красивая девочка.

Мэгги тянется за презервативом на тумбочке. Её грудь приближается к моему лицу, и я целую её сосок, улыбаясь, когда слышу её стон.

— Эйден.

Господи, я буду скучать по тому как она произносит мое имя.

— Да, милая?

— Мы пробовали все. Кроме как я сверху. Но…. — Она опускает глаза и нерешительно кладет руку на мое сердце.

— Скажи мне, Мэгги, и я сделаю все для тебя.

— Я не хочу никаких списков или фантазий. Я просто хочу, чтобы это были только мы с тобой. -

Если она хочет нежности и сладости, то она это получит.

— Хорошо. — Я облокачиваюсь на подушки. Я целую ее и прижимаюсь к ее щеке. Я смотрю в ее глаза, как влюбленный идиот, который пришел и влюбился в женщину, которую не может получить. — Ты и я.

Я разрываю обертку и наматываю презерватив на свой член. Мэгги располагается надо мной, ожидая, и когда я кивком даю ей понять, что готов, она медленно опускается на меня, возможно, в последний раз.

Хвала небесам, мы еще не делали этого с ней сверху. Иначе я бы никогда не позволил ей покинуть мою квартиру. В ней туго, но комфортно, и мой член чувствует себя как дома. Я представляю, как она мучается от боли, оставшейся после многочисленных раундов, которые мы прошли, поэтому я позволяю ей контролировать темп. Она главная, а я полностью в ее власти.

Она поднимается по моему стволу, почти позволяя головке выскользнуть из нее, а затем опускается обратно, приспосабливаясь к новому углу.

— Так прекрасно, — говорит Мэгги

На ее глазах застывает слеза, и я вытираю ее большим пальцем, прежде чем она успевает упасть. Я целую ее и повторяю свои поцелуи снова и снова. Этим утром все спокойно. Нет ни стонов, ни криков, ни пошлостей. Это действительно только о нас.

Она держит меня за плечи, используя их для опоры, когда покачивает бедрами. Я покусываю чувствительную часть ее груди, как раз напротив ее груди, и медленными, ленивыми кругами поглаживаю ее клитор.

— я буду скучать, милая, — говорю я, прижимаясь к ее шее, наконец позволяя истине выйти на свободу. — Возьми то, что тебе нужно. Используй меня. Это все твое на ближайшее время.