Сделка с врагом. Ответ на измену (СИ) - Беж Рина

Испытания на выносливость начинаются практически сразу, стоит переступить порог выставочного зала «Манеж». И нет, главной причиной становится не мелькающая тут и там пресса. И даже не многочисленные любопытные взгляды.

Их, к слову, оказывается даже больше, чем предполагаю. Нашу пару не осматривает только ленивый. Кто-то нагло и открыто, с улыбкой. Кто-то, бросая короткие взгляды из-под ресниц и тут же отворачиваясь, боясь спалиться за этим занятием.

Меня жутко напрягает поведение самого Арбатова.

Он распускает руки. Но делает это как бы между делом, завуалированно и непринужденно. Так, что придраться вроде не к чему... но очень хочется.

Едва мы входим внутрь, как широкая пятерня оказывается на моей талии. Мысленно шумно выдыхаю, а на деле лишь шире улыбаюсь. Я помню, чья изначально была идея продемонстрировать наши «отношения», поэтому помалкиваю и лишь слегка ёжусь.

Но ладно бы только это. Руслан Германович, будто удостоверившись, что такой уровень близости я проглотила, переходит к следующему.

И вот туг уже сдержаться становится сложнее.

Первый раз, почувствовав мужскую конечность чуть ниже талии, предупреждающе вскидываю взгляд, но молчу. Второй — непринужденно возвращаю руку на «правильное» место, повыше. Третий — прижимаюсь ближе, встаю на носочки чтобы дотянуться губами до уха, и предупреждающе шепчу.

— Руслан Германович, не надо.

— Что не надо, Арина?

И в глазах такое непонимание вспыхивает что диву даешься. Вот же он —прирождённый актер, получивший талант, видимо, от природы.

— Не надо мою попу лапать, иначе я вам что-нибудь сломаю, — растягиваю губы в обещающей улыбке и в очередной раз накрываю наглую пятерню ладошкой.

Изумление.

Неверие.

Шок.

И дикий блеск в глазах.

Арбатов совершенно не скрывает, что мои слова производят на него впечатление.

Сильное.

Он делает резкий рывок. Вжимает меня в свое упругое огромное тело, выбивая весь воздух из легких, утыкается в макушку и принимается ржать... аки конь.

А я вздрагиваю. Потому что никто отпускать не думает.

— Арин, а почему опять на «вы»?! — выпытывает, отсмеявшись.

Слегка задевает губами кромку уха и напрочь игнорирует тот факт, что даже те, кто делал вид, будто не подглядывают, пялятся после его хохота во все глаза.

М-да, молодец — Арбатов, сразу всем и каждому продемонстрировал, с кем пришел ив каком качестве. После таких тесных обнимашек, вряд ли у кого-то еще остались сомнения в плоскости наших тесных отношений.

— Потому что разозлили, — шиплю, улыбаясь на публику, и предпринимаю попытку отодвинуться.

В медвежьих объятьях становится слишком жарко. И душно. И щеки пылают так, что маки завидуют.

— А-а-а, ясно. Я уж думал, это чисто женская логика сработала. Мол, своих не бью, а раз на «вы», так уже чужой. И всё можно.

Руслан Германович вновь возвращает на лицо ленивое равнодушие и демонстративно медленно осматривает окружающих. Удивительное дело, но те после его «сканирования» моментально находят себе важное занятие помимо того, чтобы пялиться на нашу пару. Кто-то разбредается. Кто-то вспоминает, зачем пришел.

— Выдыхай, Арина, и пойдем уже картинками любоваться, — добавляет Сатана, явно наслаждаясь ситуацией.

— Замечательная идея, — поддерживаю его благие намерения, мысленно ликуя, что на пятую точку больше никто не покушается. — Кстати, любоваться будем не картинками, а фотографиями. Современными и классическими, — припоминаю информацию из буклета.

— Но начнем, пожалуй, с лиц вот тех двоих.

Непонимающе оборачиваюсь к спутнику и прослеживаю, на кого направлен его полный превосходства взгляд.

Измайловы собственными персонами. Кира и Владислав. Стоят и пялятся в упор.

И что ж им дома не сидится?!

25.

— Вот только не говорите, что мы сейчас пойдем с ними здороваться?

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и заступаю Арбатову дорогу. В этот момент меня мало заботит, кто и что может подумать. Особенно противная парочка.

— А ты не хочешь? Будешь упираться? Или пригрозишь еще что-нибудь мне сломать?

Ехидная усмешка и прямой взгляд.

Руслан Германович в привычной манере развлекается, чувствуя себя как рыба в воде в любой ситуации.

— Другие варианты есть? — интересуюсь, включаясь в игру, и демонстративно медленно осматриваю его с головы до ног.

Такую махину при всем желании не остановишь, если он решит двигаться. И фиг прочитаешь, что у него на самом деле на уме.

— Конечно, есть. Для начала вспомни, зачем ты здесь. Собери крохи своего актерского таланта и... улыбнись.

Любовники... ну правильно.

Неудивительно, что Сатана вредничает. Он старается, руки распускает, а я филоню.

Надо исправляться.

Следующий мой поступок удивляет не только его, но и меня саму, а еще какого-то пузатого сноба, проходящего мимо. Не зря же он странно крякает и тут же исчезает в толпе.

Придвигаюсь к Арбатову вплотную, так что между его пиджаком и моим декольте не остается прослойки воздуха. Опираюсь ладошкой на широкую грудь, привстаю на носочки и громко шепчу:

— Руслан, хочу шампанского и в сиреневый зал, где черно-белые фотографии представлены.

Откуда память выдает такую информацию: про цвет зала и ЧБ-снимки, меня мало волнует. Зато мой спутник не скрывает удивления.

— Ух ты, — плотоядная улыбка расцветает на порочных губах. — А наша скромница Арина умеет удивлять. Любишь арт-искусство в стиле ню, шалунья?

Осознание, куда я только что зазывала и кого, обрушивается лавиной.

Черт-черт-черт! Ну, кто меня за язык тянул?! Стыд-то какой!

— Я-а-а... не то хотела сказать.

Попытка исправить ситуацию меркнет в зародыше. Кому нужны мои оправдания, когда настроение Руслана Германовича от уровня «мне всё до звезды» подскакивает до отметки «мне всё до звезды, но есть над кем поржать»? К тому же не проходит и минуты, как рядом возникает любезный официант с подносом.

— На самом деле мы же и не собирались к ним подходить? Верно? — проясняю у Сатаны догадку, косясь на Измайловых.

Они стоят в компании молодой пары, о чем-то переговариваются, но то и дело посматривают в нашу сторону. Кира удивленно и задумчиво. Владислав откровенно недовольно.

— Верно, — легко соглашается Арбатов, направляя меня к переходу в новый зал. —Это ж их заботят наши персоны, а не наоборот.

В течение часа мы неспешно гуляем то тут, то там. В отсек с обнаженкой тоже забредаем. Пропустить такое дело для Руслана Германовича — да упаси боже! Он еще и в обсуждение меня втянуть умудряется. При этом явно наслаждается не профессионализмом фотографа и не плавностью линий запечатленных в моменте моделей, а моими пунцовыми щеками и косноязычием.

От злой кары его спасают другие посетители «Манежа». Периодически-постоянно к нам кто-то из них подходит пообщаться. В один из таких моментов четко улавливаю необходимость отойти и не мешать. То ли тон разговора у собеседников меняется с легкого на напряженный, то ли так действует пара взглядов, брошенных вскользь в мою сторону незнакомцами.

— Я прогуляюсь немного, — почти невесомым касанием пробегаюсь по мужской кисти от пальцев до запястья и, не дожидаясь ответа Арбатова, ухожу в сторону огромного полотна почти в треть стены.

Это первая фотовыставка, которую мне доводится посетить, и я вполне четко для себя осознаю, что мне здесь нравится. Очарования добавляет музыкальное оформление. Пусть я не люблю оперу, но приглашенная дива в общую концепцию подачи вписывается идеально. Ее сильный голос не перетягивает внимание, но словно заряжает адреналином и подталкивает не просто любоваться снимками, а проникаться философией Гаревича, делавшего кадр за кадром.

Не спешно прогуливаясь и рассматривая работы, замечаю, как при этом рассматривают меня. Особо дурные даже пытаются сфотографировать. При этом так неуклюже стараются скрыть свои порывы, что помимо воли веселят.