Мама для Одуванчика (СИ) - Коваль Алекс

— Не по погоде одеты, — перебиваю, стягивая с себя китель, и накидываю на ее худенькие плечи. — Так и заболеть недолго, — пытаюсь сдержать злость, что рвется наружу. Злость на ее невнимательность и такое отношение к себе и на то, что, очевидно, приехала сюда с моим братцем. — Ждете кого?

— Да… Владислав, вы простите. И не подумайте ничего… — начинает что-то объяснять, плотнее кутаясь в пиджак, словно собралась в нем спрятаться от меня. — Я всего лишь…

— В машину, — перебиваю слишком резко и открываю переднюю пассажирскую дверь, будто приказываю, а не прошу сесть в машину. Но стоять и дальше смотреть на то, как ее трясет от холода, сил нет.

— Что? — непонимающе хлопает ресницами Варя и смотрит на меня.

— В машину говорю. Вы замерзли, — чуть смягчаю тон. — Еще немного, и правда будете, как лягушка, — мысленно даю себе подзатыльник за упоминание прозвища, что дала ей моя дочь. И замечаю удивленный взгляд Вари. Но она, не сказав ни слова, покорно садится в машину, чем немало меня удивляет.

— Никиту нужно предупредить, — стуча зубами, говорит девушка, а я забираюсь следом и включаю обогрев салона, чтобы ее хоть немного отогреть. — Будет нехорошо, если я просто…

— Так позвоните ему, — снова перебиваю, продолжая свои нападения, и срываюсь с места, давя по газам, когда замечаю брата, выходящего из моего подъезда.

— У меня нет его номера, — растерянно бросает девушка, удивленно поглядывая на меня.

— Хорошо, я сам, — тут же достаю гаджет и набираю братца. — Ник, Варвару Дмитриевну повез домой. Посиди с Асей. Я буду минут через пятнадцать, — говорю скороговоркой и, не собираясь слушать ругательства брата, отключаю телефон. Вообще.

Большую часть пути мы просто молчим. Эта тишина, не считая шума двигателя, давит на мозг, заставляет думать о всякой ерунде и буквально звенит от напряжения, царящего в салоне Ровера.

Что у них может быть с Никитосом? Неужели она охотней садится в его машину, нежели ко мне? От злости так и хочется долбануть по рулю, но пугать ее не хочется совершенно.

Через минут двадцать останавливаюсь уже у знакомого подъезда. Более-менее переведя дыхание и успокоив свои расшалившиеся нервы.

За “бортом” начал накрапывать мелкий дождь, а тучи затянули небо.

— Спасибо, что подвезли, я и правда заледенела, пока ждала Никиту, — первой нарушает тишину, но все еще кутается в мой форменный китель Варя. — Вы с рейса, устали. Я пойду, — это ее “вы” ужасно режет слух, но я молчу, а когда она начинает снимать китель и уже готова выйти из машины, хватаю за руку и начинаю, кажется, нести полную чушь.

— Варя, что вы делали с Ником? — задаю единственный вопрос, что не давал мне покоя всю дорогу. Вопрос, ответ на который я жажду услышать немедленно. И, видимо, Варя замечает мой настрой, потому что чуть подается назад, но руку выдернуть из захвата не решается.

— Мы… — запинается девушка, — мы возили Асю в конный клуб, — начинает, заикаясь, отвечать.

Значит, и тут братец проявил смекалку. И Асю подключил. Отлично. Пока я мотаюсь по работе, он тут уже обложил со всех сторон.

— И как вам? — остается только усмехнуться такой смекалке. — Понравилось? — все еще не выпускаю ее локоток, вцепившись пальцами.

— Что?

— Брат мой. Как вам он? Нравится? Находчивый парень, правда?

— Что за бред ты… вы несете! — морщит носик девушка. — Мне больно, — пытается отстраниться от меня и выдернуть руку. И только сейчас я понимаю, что слишком сильно вцепился и держу, а отпустив девушку, вижу следы на ее нежной коже от своих пальцев. Переборщил, идиот. — Вы не понимаете, что говорите, Владислав. Вы устали, и вам нужно отдохнуть. И…

— И? И что? Я в отъезде, а вы с удовольствием катаетесь с ним? Вы как себе вообще представляете все это? — говорю и вижу ее удивленное личико. — Вам не кажется, что это уже перебор, Варвара?!

— Вы заболели? — спустя мгновение выдает, а удивление на ее лице сменяется злостью. Губы поджимаются, а невероятные зеленые глаза мечут молнии. — С какой стати я вдруг должна вас ждать? А уж тем более перед вами отчитываться? Вы мне никто! — уже не говорит, а рычит она, практически выплевывая мне в лицо это проклятое “никто”, чем задевает пуще прежнего.

— Хорошо же это вы проводите свое время! С родственниками своих учениц! Так держать! — гадости так и льются из моего рта. Мне бы сейчас заткнуться, но тормоза сорвало напрочь. — С кем-то неправильно, а с кем-то вполне допустимо, так что ли? Двойные стандарты? Или вы решили всех перепробовать… — и тут же затыкаюсь, ощущаю жгучую боль на щеке. А звон от пощечины все еще стоит в ушах.

— А это вас не касается, ясно? — держится за запястье Варя. — Хамить будете своему экипажу, Владислав! — чеканит каждое слово девушка. — Спасибо, что подвезли! — скидывает китель и выпрыгивает из машины, громко хлопнув дверью.

Ну и черт с тобой! Так и хочется крикнуть ей вслед. Подумаешь!

И не жду, когда девушка скроется за дверью подъезда, срываюсь с места и лечу домой. Еще и Нику мозг прочищу. Ловелас нашелся.

Но дорога до дома оказалась дольше, чем я предполагал. На улице ливень разошелся на всю мощь, барабаня крупными каплями по крыше и закрывая плотной стеной обзор так, что дальше своего носа вообще ни черта не видно. Даже приходится остановиться на время, чтобы переждать, когда ливень хоть немного успокоится. Разбиться в лепешку в мои планы сегодня не входило. Впереди еще разборки с зарвавшимся родственничком.

Глава 24. Влад

Домой захожу в полном раздрае. Вот думал все, она… а на деле Варя оказалась такая же, как все, мать твою. Это только взгляд невинный и задушевные речи по полночи у костра, а сама из себя мало что представляет. Охотница, твою бабушку.

— Папа, — выбегает встречать меня Одуванчик, чем вызывает улыбку, несмотря на плохое настроение. — Пап, ты не представляешь, где мы были! — чуть ли не прыгает и не хлопает в ладошки мой ребенок. Да с таким воодушевлением, какого я давно от нее не замечал.

Но мне нужно сначала все выяснить с Никитой. Чтобы знал свое место этот…

— Не хочешь порадоваться за ребенка? — тут же появляется Ромео недоделанный.

— А ты не хочешь рассказать, какого черта лезешь к ее учительнице? — сбавляя тон, говорю я и тыкаю в него пальцем. — Сказал же, не лезь.

— Варя сама предложила, и я не мог ей отказать, — выдает парень, а Ася стоит и слушает наш разговор, переводя взгляд с меня на своего непутевого дядю и обратно.

— Сама? Так я тебе и поверил! — хватаю его за грудки, слегка встряхивая.

— Это она тебя так? — смотрит на мое лицо и явно говорит о красном следе на щеке. — Что ты ей наговорил? — желваки заходили на его лице.

— Тебя это не касается, — отвечаю в тон брату.

— Значит, за дело получил, — и отталкивает меня.

— Пап-пап! — тут же вешается на мою руку ребенок. — Пап, это я сказала Варваре Дмитриевне, что мне нравятся лошади и просила тебе не говорить. А она выполнила свое обещание, но сказала Нику. И они меня отвезли на конюшню. Пап, я занималась с лошадьми. Там такая белая красавица, ты не представляешь! Ее Флорой зовут. Я ездила на ней! — тараторит дочь, и я чувствую, как постепенно меня отпускает. А еще, какой я, похоже, идиот!

— Придурок, — подтверждает мои мысли Ник, стряхивая мою руку со своей кофты и отступая. — Ты вообще как? С головой дружишь? Или тебе там наверху все выдуло? Лучше с ребенком своим займись, чем вот так кидаться на людей! — обходит меня, и до слуха доносится, как долбанула входная дверь.

Черт, Романовский!

— Ты его хотел ударить? — сажусь за кухонный стол, а Ася тут же залезает мне на колени и обвивает руками за шею. — Не надо, пап.

— Да, наверно, хотел. Но не ударил бы.

— Это из-за того, что с нами ездила лягушка? — смотрит в глаза своими серыми глазками, точной моей копией.

— Да при чем тут она? — утыкаюсь носом в детское плечико.

Понесло же меня. А оно вон как все вышло. Она обещала мне не говорить, поэтому и Ника попросила. А я налетел с претензиями. Дурак. Полный дурак, обидел девушку еще и мерзостей наговорил ни за что.