Влюбляться нам нельзя - Фарди Кира

– Прекратите обвинять мою дочь! – не выдерживает и мама. – И вообще, господа, хватит расследования, покиньте мой дом! Я больше этого не вынесу!

– Да, нам пора, – полицейские собирают вещи и встают. – Картина ясная. Протокол составлять будем или в участок поедем?

– Вы о чем? Нам в больницу к сыну надо, – рвется к двери дама.

– Иван Михайлович, – поворачивается к папе отец Влада. – Жена разнервничалась и погорячилась. Мы заберем свое заявление, но и вы, прошу, сдержите свое слово.

Когда за незваными гостями захлопывается дверь, я без сил падаю на диван. Внутри все превращается в кисель и трясется мелко и противно. Сашка садится рядом, не смущаясь родителей.

– Успокойся, все позади.

– Ваня! – вскрикивает мама. – И ты простишь Козловским такое?

– Да, безобразие! – соглашается Евгения Ивановна. – Да и их сыночек хорош, разбил машину, а свалил все на Саньку.

– Не торопите события, дамы, – устало машет рукой папа. – Насчет аварии это всего лишь предположение Саши. Оперативники разберутся, в чем дело. Главное, нам удалось избавиться от заявления в полицию.

– Пап, – вытираю слезы и я, все же не удается их сдержать, как ни стараюсь. – А что теперь с Владом будет?

– Ты все еще заботишься об этом мерзавце?

От пристальных и осуждающих взглядов я прячу лицо на плече у Сашки. Мне неловко за вопрос, Влад, конечно, мерзавец, но я-то не такая. Милосердие мне не чуждо. Конец одиннадцатого класса, близкие ЕГЭ. Нельзя рушить жизнь человеку из-за проступка юности.

– Нет, он, может, и в школе больше не покажется. В больнице лежит.

О, как я ошибалась!

Глава 21

Поездка в кемпинг, начинавшаяся как веселое приключение, чуть не заканчивается катастрофой. Давал же себе слово не поддаваться на провокации, но не вышло. Думал только поддержать Полину, а сам влип по самое не хочу.

Злюсь от досады на себя, на козла Козловского, на жизнь, которая вдруг решила сделать кульбит в самый неподходящий момент. Только дома немного выбираюсь из того напряжения, в котором находился весь день.

– Мам, не рассказывай отцу о случившемся, ладно? – я обнимаю ее за плечи.

Страшно представить, что было бы, если бы он не улетел в командировку. У бати нет такой нордической сдержанности, как у Ивана Михайловича. Он по-своему разобрался бы с семейством Козловских.

– Почему? – удивляется мама. – Он должен знать, чем живет его сын.

– Все же обошлось.

Стоя под душем, прокручиваю в голове всю поездку. Интересно, была авария или нет? Я видел на дороге тормозной след, который вел в кусты. Обратил на него внимание, потому что и мы сами чуть не оказались в кювете. Но перелом левой руки…

Я пытаюсь представить, как можно получить такое повреждение. Вывод напрашивается один: Влад опустил стекло и положил локоть на его край, а машину вел только правой рукой.

– Понторез хренов! – вырывается у меня.

– Сань, ты что-то спросил? – отзывается из кухни мама. – Иди ужинать.

Ужинать? Бросаю взгляд на окно, за ним густая темнота. Ничего себе! Насыщенный событиями день пролетел совершенно незаметно. Завтра в школу. Черт, домашка!

О ней тоже совершенно забыл. И без того с математикой проблема. Позвонить Полине? Пусть отрабатывает должок.

Беру в руки телефон и тут же опускаю. Ситуация изменилась. Кажется, наш договор уже не работает.

Или работает?

А можно о нем напомнить?

Идиот, ты целовал ее на пляже, спал в одной комнате. С непонятной дрожью вспоминаю тот момент: чуть не сорвался, настолько Полина была привлекательной и милой.

Нет уже никаких фиктивных отношений.

Вздыхаю и отправляю простое смс: «Как ты?»

Полина сразу отвечает, будто ждала с мобильником в руках: «Норм. Терпимо. А ты?»

«Позвонить можно?»

«Идиот! Зачем!» – хлопаю себя по лбу.

«Да», – отвечает она.

Я запираюсь в комнате и набираю номер Полины.

– Ты пришла в себя?

– Немного. Так странно все, что случилось.

– Это точно.

– Интересно, завтра Ритка в школу придет?

– Мне – нет. Пусть сидит дома и нянчит свои обиды

– Ты домашку сделал?

Сердце бухает в груди, будто кто-то там раздувает кузнечные меха.

– Н-нет, ни фига не понимаю.

– Выходи на видеосвязь.

– Ага.

Милое лицо Полины показывается через минуту. Я смотрю на экран и молчу, просто глупо таращусь, словно никогда ее раньше не видел.

– Саш, ты чего? – она заливается краской.

Полина вообще быстро краснеет, сначала появляется румянец, потом розовеет кончик носа, последними загораются уши. И это так мило, что я таю.

– Н-ничего. Рассказывай, что там с этой задачей.

Мы занимаемся примерно час. Я не могу вникнуть в материал, чувствую себя тупым и недалеким, но Полина, как настоящая репетитор, терпеливо объясняет по несколько раз одно и тоже.

Ложусь спать абсолютно счастливым.

Утром тщательно бреюсь, укладываю волосы и сам себя ненавижу за это, никогда раньше не заморачивался своей физиономией. Пятерней взлохмачиваю шевелюру и бегу к арке, где мы договорились встретиться с Полиной.

– Сань, подь сюда на пять сек, – из-за угла показывается Кристина.

Я оглядываюсь. И какая муха ее укусила? Притащилась и караулит меня.

– Чего надо?

– Что с твоим лицом? – Крис испуганно тянет руку.

Я откидываю голову.

– Не твое дело.

– Как это не мое? Ты подрался? Нельзя же! Сам говорил, что сегодня на игре важные гости будут.

Черт! Об этом я тоже забыл. Вылетело из башки начисто.

– Из-за нее подрался? – спрашивает Крис и затягивается вейпом, зажатым в кулаке. Ее взгляд, направленный мне за спину, темнеет, рот сжимается.

Оборачиваюсь, Полина стоит сзади и смотрит на меня круглыми глазами.

– Проехали! Иди своей дорогой.

Я выдергиваю палочку из пальцев Крис и тороплюсь навстречу Полине. Сразу беру ее за руку, не хочу делать тайну из наших отношений ни для кого.

– Вот даже так? – зло прищуривается Крис.

– Пока.

Мы с Полиной проходим мимо. Я спиной чувствую взгляд девчонки, который буравит мне точку между лопатками.

– Саш, это твоя бывшая девушка? – настороженно спрашивает Полина.

– Нет, просто вместе тренируемся.

– А как же парные тату?

Я пристально смотрю на Дюймовочку. Откуда она знает? Видела и не сказала?

– Не парные. Я сделал первым, – оправдываюсь и чувствую себя последним идиотом. – И вообще, Поль, ты ревнуешь, что ли?

– Не переводи стрелки, – краснеет она. – Если мы с тобой сейчас встречаемся по-настоящему, я должна знать, от кого еще могу получить нож в спину.

– Крис не такая.

– Ты уверен? По-моему, она похожа на обычную бандитку.

– Ты и меня раньше хулиганом считала. Вспомни. И потом, пока все ножи нам доставались от твоего бывшего.

– Ты хочешь поссориться? – Полина останавливается и выдергивает руку.

– Нет, я борец за справедливость.

Смеясь, обнимаю ее за талию. Полина еще минуту дуется, потом вытаскивает из шопера коробочку.

– Это тебе, – розовея мочками ушей, говорит она.

– Что это? – я кручу картонку, за прозрачной пленкой которой виднеются кексы с кремом.

– Капкейки… вот… испекла. У тебя же сегодня важная игра.

Поля смотрит в сторону. Она смущена, да и я теряюсь от такой заботы. Взявшись за руки, мы входим в школу, шагаем по коридорам, заваливаемся в класс и спотыкаемся на пороге. Одноклассники толпой окружили стол старосты и что-то рассматривают.

– Привет! – говорю громко.

Все оборачиваются, видят нас и рассыпаются в разные стороны, словно только что строили заговор. Мы с Полиной недоуменно переглядываемся. В ее зрачках читаю вопрос: «Что со всеми?» Я пожимаю плечами, иду к своему столу, бросаю сумку, ставлю коробочку.

Стилус тут же садится напротив. На ее лице горит любопытство.

– Что это? – она толкает упаковку.

– Не видишь, кексы.

– Мне принес? – Светка дергает за край ленточки.