Мой темный принц (ЛП) - Шэн Л. Дж.

— Младенцы удивительно морщинистые. Кстати, когда ты подаришь мне одного?

Он выплеснул воду на мое одеяло. Я нахмурилась от такой реакции. Неужели он не хотел детей? Тогда он всегда говорил мне, что я создам свою собственную семью и он будет рядом на каждом шагу.

Я откинулась на диванную подушку. Крошечные кусочки щелкнули вместе. Возможно, именно из-за этого мы и поссорились той ночью. Я могу представить себе серьезную ссору из-за детей. Я хотела их. Отчаянно. Мы оба это знали.

Как раз когда я открыла рот, чтобы спросить, через парадную дверь ворвалась целая орава людей в разной степени хаоса. Пять абсурдно привлекательных людей вальсировали в дом, словно владели им, - такие красивые, что мне было трудно удержать челюсть на замке. Никакого малыша Луки сегодня не было, заметила я.

— Кажется, я сломала ваш замок, — объявила розововолосая богиня.

На ней был едва заметный слип, который могла бы принять за нижнее белье, и недовольная гримаса усталой наследницы. С которой я, к сожалению, познакомилась в школе-интернате. Прежде чем я успела остановить ее, я напряглась и опустила одеяло, не зная, вернулась ли я в ледяные залы Surval Montreux.

— БОСС! — Она подбежала ко мне и обняла за плечи, прежде чем я успела среагировать, опрокинув меня на себя. — Я скучала по тебе. Тебе нравится моя новая прическа? Я их покрасила. Так лучше, правда?

Должно быть, это одна из сестер Таунсенд. Оливер предупреждал меня об уровне их энергии.

— Я не помню твоих старых волос. — Я посмотрела на Олли, который оттащил ее от меня, усадив обратно на свои пятидюймовые каблуки. — Я твой босс?

— Ты была моим боссом. — Она надулась. — Меня уволили.

— На самом деле тебя никто не нанимал, Фрэнклин. — Олли направил ее прочь от меня и обратно в фойе, а затем повернулся ко мне. — Она пригласила себя на съемочную площадку, когда услышала, что тебе нужен ассистент. А потом быстро устроила пожар.

— О.

Хорошо. Насколько помню, то всегда была одиночкой. Я не могла поверить, что это мои друзья. Они были такими... необычными.

Оливер кивнул.

— Дерзость в малой степени вдохновляет.

— Говоря о вдохновении, я решила стать влиятельным человеком. — Фрэнки обхватила локтем кого-то, кто смутно напоминал ее. Даллас, - предположила я. — Обещаю, это настоящая работа, сестренка. Перестань вылизывать меня в наказание.

— Не та работа, которая убережет тебя от неприятностей, а мы с Ромом только этого и хотим. — Даллас распустила шарф на шее, не торопясь осмотреть особняк. — Не могу поверить, что ты даже не пускал меня через парадную дверь, Оливер.

Не пускал? Лучше спросить - почему не пускал?

— Я позволил тебе выйти здесь замуж. — Оливер положил руку мне на поясницу, направляя толпу в столовую. — И дал тебе комнату, чтобы ты подготовилась.

— А ты впихнул меня в нее через заднюю дверь, как переполненное буррито. — Она повернулась ко мне, переплетая наши пальцы. — Я Даллас. — Она ткнула большим пальцем в сторону задумчивого, возвышающегося мужчины позади нее. — А это мой муж, Ромео.

Ромео кивнул, но ничего не сказал. Он помог жене выйти из пальто, повесил его на вешалку и пододвинул ей кресло, а затем занял место рядом с ней. Фрэнки села по другую сторону от Даллас. Напротив них в креслах устроилась оставшаяся пара. Зак и Фэрроу.

— Фэрроу. — Девушка помахала рукой и дружелюбно улыбнулась. Высокая, стройная и золотистая, она могла бы сойти за модель Victoria's Secret. — Но ты можешь звать меня Фэр. Поздравляю с тем, что ты жива.

— Спасибо. — Я улыбнулась в ответ и повернулась к ее мужу. — А ты Зак, верно?

Закари Сан, которого я помнила по детским описаниям Олли, представлял собой черно-белую картину. Замысловатая, траурная, потрясающая и отчаянно нуждающаяся во всплеске цвета. Похоже, он понял это. Он облокотился на спинку кресла своей жены, которая, как и я, принимала ксанакс.

Оливер отодвинул для меня место во главе стола. Я села, наблюдая, как он прогуливается к противоположному креслу, ожидая, что он сядет туда. Вместо этого он придвинул стул ко мне, втиснувшись в небольшой промежуток между мной и Заком.

Я отодвинула свой, чтобы дать ему место, не в силах сдержать хмурый взгляд, который прошелся по моему лицу. Он буквально не отходил от меня с тех пор, как попала в больницу.

Я похлопала его по бедру.

— Я не утону, если ты оставишь радиус в два фута.

Он пожал плечами и щелкнул пальцами, пока персонал ресторана не начал разносить еду. Для меня ризотто с лаксой, свиная голень каре-каре, краб в мягком панцире и вегетарианская паста том-ям.

Я накрутила лапшу букатини на вилку и обратилась ко всей группе.

— Ребята, вы можете описать, каково это - встретить меня в первый раз?

— Конечно, — протянул Ромео, удивив меня. Я не ожидала, что он первым вызовется. — Я помню это, как будто это было сегодня.

— То есть вчера? — Я подняла бровь, потрясенная американской системой образования. — Фраза звучит так: «Я помню это, как будто это было вчера».

Призрак улыбки заиграл на его лице.

— Да. Конечно.

Даллас толкнула его локтем в живот.

— Ромео хотел сказать, что до того, как вы встретились лицом к лицу, он не верил в твое существование.

Фэрроу кивнула.

— Зак тоже не верил.

Зак переложил углеводы на одну сторону своей тарелки и принялся за белок.

— Мы думали, что ты - воображаемый друг, которого Оливер выдумал от одиночества.

Оливер нахмурился, двигая челюстью взад-вперед, а его нож все еще был воткнут в свиную отбивную.

— Почему вы так думали? Я достаточно часто упоминал о ней.

— Себ сказал нам, что она вымышленная.

— Когда он это сделал?

Фэрроу повернулась к Заку.

— Кто такой Себ?

Я выпрямилась, потрясенная тем, что забыла спросить о нем в этом хаосе.

— Где Себ?

Даллас заговорила, проглотив целую ножку краба:

— Что такое Себ?

Фрэнки присвистнула.

— Себ - это звучит круто.

Зак ответил первым.

— Себастьян фон Бисмарк - младший брат Оливера.

Вилка Даллас шмякнулась на тарелку, выплеснув лаксу на блузку.

— У Оливера есть брат? Как я этого не знала?

Хороший вопрос. Это был абсурдно красивый, безумно талантливый младший брат лучшего друга ее мужа. Они жили на одной улице. Конечно, Себ постоянно навещал их. Я вспомнила, как Оливер говорил, что родители взяли с него обещание разрешить Себу ночевать у них, когда он захочет.

Ромео промокнул соус с рубашки Даллас тканевой салфеткой.

— Потому что Себастьян решил выбросить свой гребной талант в мусорное ведро, чтобы жить из рюкзака, как технарь на пенсии в разгар кризиса среднего возраста.

Себ? Бросил греблю? Живет в рюкзаке за границей? Тот самый Себастьян фон Бисмарк, который не мог съесть ни одного блюда, не превратив его в соревнование? Что случилось?

Рядом со мной Оливер побледнел. Я знала, что лучше не спрашивать его в присутствии стольких людей, но непременно спрошу, как только все уберутся из дома.

Зак кивнул.

— Воистину, я должен поблагодарить его.

Фэрроу изогнул бровь.

— О?

— На протяжении многих лет, каждый раз, когда мама начинала читать мне нотации, она всегда смотрела на этот дом через дорогу и вспоминала, что всегда могло быть и хуже. Оглядываясь назад, можно сказать, что ее ужас был направлен и на Оливера.

Фэрроу вздохнула.

— О, Констанс.

Я уставилась на Оливера, которому вдруг показался особенно интересным его розмариновый хлеб. Неважно, что он не сообщил мне о Себе. В конце концов, меня только что выписали из больницы с четкими указаниями не напрягаться. Важно было то, что он, похоже, испытывал глубокий дискомфорт, и я хотела ему помочь.

Я ломала голову, что бы такого положительного сказать о Себе. Многое приходило на ум, но я остановилась на том, что отмечали все при первой встрече с ним.

— Себ красивый.

Оливер вскинул голову. Он посмотрел на дверь, словно ожидая, что Себастьян ворвется в любую секунду без приглашения.