Измена. Горькая правда в наш юбилей (СИ) - Голд Джулия

Дима хмыкнул и ответил:

— А ты страшная женщина, Аня, и весьма искусная на интриги. Ты раньше так не реагировала на Катю, предпочитала, чтобы я сам решал с ней эти вопросы.

Я хмыкнула и вспомнила, как Катя по глупости и непонимания жизни подставила и меня, и брата. Как она молчала об интересе её подружки, как делилась информацией о своей семье. Я прекрасно понимала, как именно Лера подобрала ключик к моему мужу. Конечно, не без помощи подружки, но…

Я скосила взгляд на мужа и понимала: ему банально стало скучно. Всё было, жизнь давно уже наладилась, дети выросли, а тут такой соблазн.

Как долго муж продержится в столь благостном состоянии? Ближайший год его ждала реабилитация и терпение. Терпение, боль, усталость, физическая и моральная. А ещё компания требовала внимания, не маленькая, между прочим.

Сын уже понял всё по состоянию отца и планировал переезд надолго.

Мой муж явно кайфовал от большего свободного времени, но страдал от своей малоподвижности.

Я так глубоко задумалась, что вздрогнула от новой темы, которую поднял муж:

— Видел фото с твоей выставки. И видел немало наших общих знакомых. Не знал, что выставка так серьёзно освещалась в СМИ… — Задумчиво протянул муж.

Я кивнула и улыбнулась:

— Да, выставка, и правда, прошла отлично. Моя подруга очень удачно решила выложить посты о художниках, участвующих в выставке. Да и изменившаяся политика страны сыграла здесь немалую роль.

Дима нахмурился, ещё и с нажимом добавил:

— Но ТАКИХ людей я всё же не ожидал увидеть на твоей выставке. Не понимаю, кстати, при чём здесь художники. Ладно, тематика, я понял, что восток и, в частности, Китай сейчас на волне интереса, тем более у вас побывала делегация оттуда. Но Лобанов что там делал? И, между прочим, он слишком много уделял внимания не картинам, а тебе.

Окинула мужа новым взглядом, вспоминая, как Сергей Лобанов, знающий нашу семью, аккуратно окучивал меня, откуда-то знающий о нашей с мужем размолвке.

То, как Сергей вёл себя на выставке, было действительно местами слишком откровенно. Мужу я не собиралась рассказывать об этом, помня о давней шутке Лобанова увести красавицу-жену у Северова, то есть у моего мужа.

Махнула рукой, не придавая истории особого значения:

— Сергей, как всегда, пел свою песню, Дима. Единственный момент, который мне не понравился, — он откуда-то знал о нашей с тобой серьёзной размолвке. Я не стала ничего отвечать, сославшись на злые языки, но он, похоже, мне не поверил. Ничего нового он, тем не менее, не сказал, всё та же песня: лёгкий флирт, размытые обещания. Ерунда одна.

Дима задумчиво протянул:

— Ерунда, говоришь… Хм, дай-ка, я найду сейчас. Ага, вот они, сейчас я тебе всё перекину, Аня. Взгляни-ка, что у меня есть.

Я открыла приложение и взглянула на присланные мне фото. Некоторые из них были слишком откровенны. Нет, они не показывали меня в плохом свете, отнюдь. А вот Сергей слишком открыто флиртовал со мной, и фото это явно показывали.

Пожала плечами, поднимая взгляд на мужа, и встретила его, пристальный, изучающий. Закатила глаза и пробормотала:

— Ой, да ладно, Дима, он всегда ко мне лез, а то ты сам не знаешь.

Муж тихо так продолжил, тем не менее не отпуская мой взгляд, изучая мою реакцию:

— Так, да не так. У меня есть информация, что он был знаком с одним из представителей в Китайской делегации. Те, вместо того, чтобы сдержанно поулыбаться на фоне картин в тематике Востока и сфотографироваться на фоне первого зала, а после так же быстро уехать, они вместе с твоим воздыхателем прошли дальше, а там уже заинтересовались и твоими работами, Аня.

Я опять пожала плечами, поправив всё же мужа:

— Они купили почти все мои работы, кстати. Если бы Сергей не заинтересовался и не отложил сразу пару моих картин себе, как раз для подарка возможному партнёру в Китае, они бы всё и купили.

Я свой уровень знала и писала картины, опираясь на хорошую базу и знание восточной живописи. Так что я не удивилась такой покупке, да и интерес Лобанова не был для меня откровением. Он был, кстати, чем-то похож на Диму, но слишком часто менял жён. Хотя по молоденьким не скакал, не желая иметь отношений с ровесницами дочери.

Я понимала Сергея, разделяла и его позицию по этому поводу, но смотря в ответ на тяжёлый, подозрительный взгляд мужа, спокойно ответила:

— Я не собираюсь крутить романы, будучи замужем, Дима. Что за дикость? Вот разведусь, посмотрим, а пока и обсуждать здесь нечего.

— Нечего, значит, да дорогая? — Вроде бы спокойный голос, но металл в голосе и этот особый тон… Даже покоробило, ведь Я мужу повода не давала.

— Да, Дима, нечего. Совершенно точно нечего.

— Ну, хорошо, Аня, а по поводу развода, думаю, мы ещё поговорим, позже. Но если что, имей в виду…

Кивнула и закончила за мужем:

— Что ты за мной следишь… Поняла уже, Дима. Вопрос, зачем?

Ворчание в ответ:

— И ничего я не слежу, просто наблюдаю, на всякий случай.

Ох, как хотелось поскандалить… А как хотелось напомнить мужу о многом с его стороны… Но…

Катя и её просьба, скорее мольба, так сильно засела, что я решила не спорить и поменяла тему:

— Так что, я тогда Катю позову и оставлю вас одних?

Дима хмуро кивнул, я же подошла ближе и добавила:

— Либо запрети ей, но тогда ты посадишь её на шею надолго, и она тебя возненавидит, Дима. Либо отпусти, но с условием. Сейчас Катя сможет выдержать пусть и временное, но лишение, только боясь потерять много больше.

Дима явно и сам понял, что отпускать дочь уже давно было пора, и согласился:

— Ладно, зови её. Думаю, ты права, придётся использовать кнут и пряник.

Глава 40

Глава 40

Вещи свои я перевезла, понимая, что временное проживание в доме в любом случае было неизбежным. Так чего тогда нервничать? Так и уговаривала себя, занимая удобную комнату рядом с комнатой мужа.

Ещё одно условие, на котором я настаивала.

— Дима, во многих семьях у супругов со временем оказываются отдельные спальни. Тем более сейчас, когда тебе удобнее спать на специальной кровати. Успокойся, я здесь всё равно ненадолго.

Муж смотрел тяжёлым взглядом в ответ, но делал вид, что ему нужна красивая картинка для будущих деловых партнёров.

Я была непримирима, спать я собиралась одна.

Наш совместный быт оказался не таким страшным и неудобным, как я думала вначале. Дима изменился, он чаще слушал меня, интересовался моим мнением, вёл разговоры о будущей встрече с партнёрами и даже предложил мне самой выбрать культурную программу:

— Выбери то, что считаешь интересным. Давай забудем о том, что сейчас модно, на что идут. Давай сходим туда, куда хочется, и получим удовольствие. Честно, мне уже так надоело это копошение вокруг нашей семьи. Плохо, что немцы тебя особо не знают, а Катя улетит к их прилёту.

Я вспомнила Катины восторги по поводу разрешения отца, её быстрые сборы, как она со мной шёпотом делилась:

— Если передумает, я буду уже далеко! О дне отлёта тоже ему не скажу!

— Ты мне скажи, Катя, я тебя провожу и как домой вернусь, поставлю Диму перед фактом.

Катя заговорщицки улыбнулась и довольно кивнула.

Она буквально летала на крыльях, собираясь в поездку, а учитывая, что я решила переехать в дом, Катя решила последние несколько дней перед поездкой пожить вместе с нами. Причём, она первая переехала в дом, ещё до меня. Я их так и увидела, когда приехала с вещами: Катя везла по вычищенной дорожке коляску с отцом. Вот они остановились, Катя нагнулась — отец и дочь разговаривали и обсуждали что-то интересное.

Я и сама тогда замерла в отдалении, любуясь на эту картину, думая, как же долго оба шли к пониманию, что такое семья. Сколько лет мы прожили рядом, видясь изо дня в день, а всё никак не могли понять друг друга.

Кивнула самой себе, понимая, что лучше поздно, чем никогда.

За сына я была спокойна, а за Катю всё переживала. Дима-то справится, даже с таким переломом, а Катя…