Измена. Горькая правда в наш юбилей (СИ) - Голд Джулия

Она была настоящей мечтательницей, и, возможно, эта миссия раскроет её как человека, даст цель в жизни. А там… Она могла встретить такую же сумасшедшую душу и полюбить.

Первое же утро на новом месте принесло сюрпризы. Когда выходила из комнаты, чуть не наступила на корзину с цветами. Увидела свои любимые цветы и решила забрать к себе, не пропадать же добру.

Дима сразу настоял на общих завтраках и ужинах, понимая, что середина дня у каждого из нас будет занята своим расписанием. Он спокойно вёл беседу, но вначале всё посматривал на меня, явно ожидая реакции, а я не реагировала.

— Аня, ты дождёшься машины со своими картинами? Ты говорила, что будешь работать наверху, там свет хороший. Через час Глеб приедет, мы надолго закроемся.

Я слушала мужа, кивала, а сама думала, что я буду делать после отъезда немцев. Их мы ждали уже через неделю, билеты на интересные мероприятия купили, Дима по их просьбе собирался им экскурсию организовывать по производствам компании. Самое странное, что они и в офис собирались приехать.

На моё недоумение Дима пожал плечами и пояснил:

— Они педанты. К русским настороженно относятся, так как мы и кинуть можем, а офис смотреть будут, потому что по нему многое понятно.

— Что, уже всех на уши поставил в офисе?

— Не особо. Это бесполезно, да и у нас всё прилично организовано, прилично для немцев, для нас образцово.

Я кивнула, а сама ловила взгляды мужа. Да, он ждал моей реакции, не дожидался и искал причину, а я молчала. В эти игры я не собиралась играть.

Таять от букетика цветов я не собиралась, но мне было приятно получить такой знак внимания. Приятно, и всё!

Неделя пролетела незаметно. В доме было спокойно, но к нам каждый день приезжали сотрудники компании, Глеб, да и реабилитолог решила увеличить частоту, настаивая хотя бы на трёх посещений в неделю. Муж неохотно ездил в Центр, а со специалистом занимался с излишним энтузиазмом, запираясь в зале. Ещё и посматривал на меня в эти дни особенно пристально, пытаясь что-то уловить во взгляде.

Я не сразу поняла, чего хотел от меня муж, да я вообще ни о чём таком не думала. Глаза мне открыла Людмила, когда в очередной свой приезд решила побеседовать со мной и поднялась в мастерскую.

— Вашему мужу скоро подстраховка нужна будет, меня ему будет недостаточно. Это ненадолго, минут на десять-пятнадцать.

— Да? И зачем? Можно же нанять ещё одного специалиста, да и Дима вроде ничего такого не говорил. — Рассеянно ответила Людмиле.

Я как раз занималась работой для очередной выставки. Участвовать в ней я поначалу не собиралась, но на этот раз настоял муж. Я даже сразу не поняла, что с ним случилось, он сам всё пояснил за очередным совместным ужином:

— Ты изменилась после той выставки. Меняться начала ещё раньше, но я не понимал. Ещё и этот Сергей увивался рядом. Я вначале думал, чего он, ведь у него столько возможностей.

— Как и у тебя, да, Дима?

Вот же толстокожий бегемот, я иногда удивлялась, как мы так долго с мужем прожили вместе? Наверное, нас спасла его тотальная занятость и моя покладистость.

Муж кивнул, не чувствуя подвоха:

— Да. И тогда я задумался, начал к тебе приглядываться и понял. Взгляд, Аня!

— В смысле? Чей взгляд?

— Твой.

Глава 41

Глава 41

Какое-то время я молча смотрела на мужа, не понимая, что с ним происходило и чем мне это может аукнуться. Переспросила для ясности:

— Ты флиртуешь со мной, что ли? Дима, ты забыл, мы, кажется, разводимся самое большее через месяц.

Муж хмыкнул:

— Кажется… Тебе кажется, Аня. Послушай. Нет, помолчи и послушай. — Я хотела перебить мужа, чтобы не ввязываться в эту непонятный разговор, хотела напомнить о причине нашего скорого развода, но Дима категорично вскинул руку:

— Погоди же, Аня. Всё я понимаю и тебя услышал. Понимаю и то, что сильно тебя ранил. Ранил своей изменой. И да, я не отрицаю, я сделал ошибку. И дело даже не в том, что эта девица оказалась такой прыткой и без комплексов. Дело же не в ней, мы говорим сейчас о нас и наших отношениях.

Я выдохнула, тихо отвечая:

— Сложно говорить о том, чего нет, Дима. Отношения разрушены, и это не ваза, чтобы пытаться их склеить. Ты же понимаешь, что вазе не больно, а мне… — Опустила глаза, собираясь с мыслями. Мне одновременно и не хотелось говорить о нас, хотелось просто забыть. С другой стороны, мне нужно было выговориться, поделиться своей болью. Ведь с мужем мы в последний год как-то отдалились, что ли, шли по течению, не понимая, что вокруг рушился наш общий мир. — Мне больно, Дима. Вернее, мне было больно: и когда я узнала о твоей измене, и когда поняла, что ты начал строить свой мир с другой женщиной, а я осталась за бортом. Так давай мы и дальше поплывём каждый в свою сторону.

Неожиданно муж спросил:

— Чего ты боишься, Аня?

— Что? — Такой неожиданный вопрос, и я растерялась: — Что ты имеешь в виду?

— Я предлагаю тебе подумать о нас, вспомнить: мы на самом деле роднее, чем думали сами. Мы же столько лет прожили вместе. Сейчас я понимаю, что всё ещё люблю тебя, ты понимаешь? Люблю и ценю всё, что ты сделала лично для меня, чем пожертвовала в своё время, ценю за наших детей. Я понял, что многое в моей жизни получилось, потому что рядом была ты. Ужасно, что я понял это, получив от судьбы тычок, но теперь я вижу всё иначе, чем даже месяц назад, ты понимаешь?

Хмыкнула грустно, всё понимая. Даже обида, оставшаяся в сердце и не дающая нормально мыслить, застилая голос разума, отошла, а память подкидывала картинки. То, что было ценно для меня, то, что я бы ни на что не променяла.

— У нас была хорошая семья, Дима, и наши с тобой отношения тоже, я ни о чём не жалею. Но всё это было, понимаешь? Было и прошло. Ты сам принял решение, променял меня на другую женщину. Нельзя любить обеих, понимаешь? Ты поменял одну на другую, значит, не видел во мне ценности. Вот вылечишься, встанешь на ноги и пойдёшь опять в загул. А мне это не нужно, понимаешь, я не хочу больше предательств. Я не хочу боли.

Дима выехал из-за стола и подъехал ко мне, взял меня за руку и поцеловал в ладонь, спокойно предложив:

— Давай встретим немцев, а когда проводим, поднимем эту тему. До их отъезда мы всё равно будем жить вместе.

Я удивилась, Дима своим поведением преподнёс сюрприз. Обычно он шёл до конца, дожимая, продавливая до нужного им решения, частенько даже меня, вынуждая принять его сторону, его видение. Что же изменилось?

Одно изменилось точно. Теперь каждый день по утрам я привычно встречала на пороге спальни очередную корзинку с цветами. Муж молчал и не поднимал тему наших отношений, держал слово, я же по договорённости сопровождала его где нужно.

Нужно стало уже во второй день приезда немцев. Гельмут фон Штраубе, представитель семьи и компании, изъявил желание посетить Большой театр вместе со своим взрослым сыном. Судя по осторожному взгляду младшего, Ганса, ему это было не так интересно, но старшему перечить в этой семье было не принято.

Неприятный момент меня ждал во время антракта, когда мы повели наших новых знакомых прогуляться и освежиться в фойе театра.

Я дёрнула уголком губ, а после опустила взгляд на мужа. Увидел, или ещё нет? Дима в инвалидной коляске решил обойтись без охраны или водителя, он не желал такой помощи, уговорив только меня сопровождать его. Он, как всегда, был слишком самостоятельным, а сейчас…

Нам некуда было деваться, и как поступит Дима или Лера, которая скучающе посматривала по сторонам, опираясь на весьма представительного мужчину немногим младше моего мужа, я не понимала.

Это явно был Андрей Стрельцов, я узнала его по фото, которые скидывал мне наёмный сыщик. Тяжело вздохнула, понимая, что встречи не избежать. Нагнулась вперёд и на ухо мужу прошептала:

— Прямо перед нами, метров пять, Андрей Стрельцов и Лера. Будь осторожен, она может что-то выкинуть перед Штраубе, тем более они знакомы.