Разрушенная (ЛП) - Бишоп Энн

Когда я подъезжаю к дому, машина Ателии уже стоит там. Я паркуюсь за ней.

Она заплатит за это.

Я не захожу внутрь. Нет, я иду сзади, как делал это уже бесчисленное количество раз. Когда я подхожу к окну офиса, я замедляю шаг, чтобы не привлекать внимания.

То, что я вижу, — это то, что я уже видел много раз, но этим утром все по-другому. Мои губы кривятся от отвращения при виде Ателии, склонившейся над его столом. Её белье отброшено на пол, а Каммес трахает её сзади.

Голова Ателии лежит на столе, но она стоит лицом к окну, поэтому я не вижу её выражения. Её запястья скованы наручниками за спиной, а разделительная планка держит её ноги широко открытыми для него.

Проклятье.

Я знал, что она попытается вернуться к нему. Наверное, он скажет ей, что она особенная и что он никогда раньше не трахал студенток. Я слышал, как он говорил это девушкам, которые приходили до неё.

Когда он кончает, я отворачиваюсь. Я не хочу смотреть на это. Не с ними двумя.

Когда я оглядываюсь, он уже расстегнул наручники и быстро разбирается с разделительной планкой. Ателия опускается на пол и прислоняется к столу, а Каммес уходит.

Я сужаю глаза. Это другое дело. Она всегда радуется, когда они заканчивают — обычно целует его и всё такое. Может, наркотики ещё не до конца подействовали.

В данный момент я надеюсь, что это не так. Надеюсь, они делают её чертовски несчастной, потому что после того, что она только что сделала, она этого заслуживает. К черту наш с Келланом разговор. Может, он и прав, но Ателия снова нас предает.

Я знаю, что она хочет нас. Вчера это было написано у неё на лице, даже если она и сомневалась в этом. Так почему, чёрт возьми, ей всегда нужно бежать обратно к Каммесу?

Она заплатит, напоминаю я себе.

Но сейчас я хочу лишь напугать её до смерти. Поэтому я возвращаюсь в дом и отпираю ключом входную дверь. Я громко закрываю её, чтобы предупредить их, и забегаю на кухню, чтобы взять яблоко с прилавка.

К тому времени как я окажусь возле офиса, у них будет достаточно времени.

Хотя… думаю, никакое количество времени не сможет подготовить Ателию к тому, что я собираюсь с ней сделать.

Глава двадцатая

Ателия

Первый курс, первая неделя

Я вожусь с подолом рубашки, сидя у кабинета профессора Каммеса. Он мой руководитель, и в этом семестре я также посещаю один из его курсов по истории. Я проснулась от того, что он прислал мне электронное письмо с просьбой о встрече после окончания рабочего дня. В пятый раз за три минуты я проверяю свой телефон. Я слышу приглушенный разговор из его кабинета, поэтому знаю, что он ещё не готов принять меня, но уже прошло десять минут с того момента, как он попросил меня прийти.

Моё первое занятие с ним было вчера. Я села спереди, потому что хочу получить полный опыт, и я обожаю историю. В ней так много интересного, не только о событиях, но и о людях, о человеческой природе. Именно поэтому я так хочу преподавать её.

Но я начинаю сомневаться, что сидеть на переднем плане было хорошей идеей. Профессор Каммес странно долго смотрел на меня. Если кто-то из других студентов и заметил это, то ничего мне не сказал, так что, возможно, я слишком много думаю. Я всегда так делаю.

Дверь в кабинет профессора Каммеса открывается, и оттуда выходит мальчик. Он вежливо улыбается мне, когда я встаю с того места, где сидела на скамейке.

— Ателия, — говорит профессор Каммес, когда я стучусь в открытую дверь. — Входи. И закрой за собой дверь, пожалуйста.

Я делаю это трясущимися руками. У нас с профессором Каммесом уже была консультативная встреча. В его электронном письме не было ни намека на то, о чем он хотел со мной поговорить, поэтому я весь день была на взводе, переживая, что сделала что-то не так.

— Присаживайся.

Он жестом указывает на один из стульев на противоположной от него стороне стола.

— Как прошла первая неделя?

— Пока неплохо, — опустившись на стул, я сохраняю прямую осанку. — Что-то не так?

— О, нет. Напротив, всё замечательно. Мне было приятно видеть, как ты вчера участвовала в занятиях. Твоему энтузиазму нет равных.

— О. Эм, спасибо.

— Честно говоря, с первой встречи с тобой я был заинтригован. Просто в тебе есть что-то такое… необычное.

По какой-то причине мне это не нравится. Конечно, у каждого есть свои особенные и уникальные качества, но тот факт, что профессор Каммес не говорит конкретно, делает его слова пустым звуком. К тому же мы не так уж много общались.

— Я не совсем понимаю, чего именно вы хотите, профессор, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос был спокойным и ровным. — Может, вы хотите обсудить что-то конкретное на уроке? Или с моим расписанием, или что-то ещё?

— О, нет.

Он улыбается, и интерес в его глазах, когда он рассматривает меня, заставляет меня дрожать.

— У меня есть небольшая традиция — то, что я люблю делать каждый год. Между всеми классами, которые я веду, большинство моих учеников сливаются с толпой. Но каждый год есть несколько, которые выделяются.

Внутри меня разливается облегчение. На секунду мне показалось, что разговор зашел о чем-то неподобающем, но теперь мы вернулись в нужное русло.

— Понятно.

— Моё время ограничено, но я обычно выбираю одного ученика, с которым хочу установить более глубокую связь. Молодые люди так много могут предложить, понимаете? Энтузиазм, разные точки зрения и так далее.

— Верно, — я двигаюсь на своем месте. — Вы… вы пригласили меня сюда, чтобы предложить установить со мной такую связь?

Он улыбается.

— Умная девочка.

— Что именно это будет включать в себя, если вы не против, что я спрашиваю?

— Ну, в том-то и дело. Это немного… нетрадиционно, если ты понимаешь, о чем я говорю. Мне нужно знать, что вы заинтересованы, прежде чем я продолжу.

Облегчение, которое я почувствовала несколько минут назад, исчезает. Профессор Каммес смотрит на меня с голодом и жадностью, а не с радостью от того, что он помог студенту добиться успеха.

— Я…

Профессор Каммес стоит, а я пытаюсь найти правильные слова, чтобы отказать ему. Неужели это повлияет на остаток моего учебного года? Как я смогу войти в класс, зная, что у него были такие мысли обо мне?

— Я не предлагаю это просто так, Ателия, — говорит мне на ухо профессор Каммес, и я понимаю, что он обошел вокруг стола и теперь стоит за моим стулом.

— Профессор, я…

— И в этом году, как только я увидел вас, я понял, что вы — то, что мне нужно.

— Я не хочу…

— Боже, только посмотри на себя.

Руки профессора Каммеса скользят по моим рукам, а затем сжимают мою грудь.

Моя кровь холодеет.

— Что вы делаете?

— Я хочу тебя, Ателия, и думаю, что ты тоже хочешь меня, — он задирает мою рубашку и просовывает руку в лифчик, чтобы сжать мою грудь. — Чёрт, они ещё совершеннее, чем я себе представлял.

Я сжимаю ручки кресла так крепко, что становится больно. Оттолкни его. Оттолкни его и убирайся отсюда.

Но я не двигаюсь. Я словно застыла.

— Скажи, что ты хочешь меня.

Он целует меня в шею, оставляя за собой след слюны, от которого я вздрагиваю.

— Я не хочу, — шепчу я. — Пожалуйста, прекратите.

Он усмехается, и в его голосе звучит уверенность.

— Или что?

— Я… я пойду в полицию.

Профессор Каммес сжимает мой сосок.

— Не думаю, что ты пойдешь. А даже если и пойдёшь, никто тебе не поверит.

Я зажмуриваю глаза, пока он задирает мой лифчик. Он всё ещё стоит у меня за спиной и, обхватив меня руками, по сути, держит в клетке. Я уверена, что могу отпихнуть его — мой разум кричит мне об этом, — но мои руки просто… не слушаются меня.

— Ты знаешь статистику, Ателия, — он продолжает массировать мою грудь, отчего у меня сводит живот. — И если ты что-то скажешь, знай, что ты рискуешь испортить свою репутацию. Персонал здесь доверяет мне — я легко завоевываю доверие своих учеников. Ты будешь выглядеть как девчонка, которая надеется привлечь к себе внимание. Возможно, подашь в суд. А может, они скажут, что ты обижена на то, что я не уделяю тебе особого внимания.